Брюс Ли: сражающийся дух - Брюс Томас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К сожалению, похоже, что Ран Ран не спешил применять тот же простой лозунг к своим собственным потребностям. Он сожалел, что не может уделить достаточно времени внучатам, поскольку сильное ощущение долга перед компанией обязывало его проводить массу времени со своими актрисами. Расточительные приемы регулярно гремели в доме, окруженном роскошными садами на тихом углу участка, принадлежащего киностудии. У Шоу было несколько домов и загородных вилл, так что естественным образом ему требовалось несколько «роллс-ройсов», «кадиллаков» и «линкольнов-континенталь». Шоу поговаривал со свойственной ему мудростью, что может ездить только в одном автомобиле за раз.
С переведенными материалами о Брюсе Ли Единорог подошел к одной из руководителей компании, Моне Фонг. Она ничего не слышала о Брюсе Ли так же, как и директор, находившийся в ее офисе. Поэтому Единорог отправился прямо к Ран Рану с предложением Брюса снять одну картину для киностудии за плату 10 000 долларов. Кроме того, Брюс настаивал на праве вносить в сценарий изменения там, где это необходимо, и нести единоличную ответственность за постановку любых боев в фильме. Ошеломленный магнат не знал, как реагировать на предложение, написанное таким решительным языком, — это было далеко за пределами его опыта.
Ирония состоит в том, что если в Голливуде считали, что Брюс Ли слишком не похож на других, то в гонконгской киностудии решили, что он такой же, как и все другие актеры, играющие в китайских боевиках — обычной продукции киностудии.
Когда Шоу ответил на его предложение, Брюс уже возвратился в Штаты. Брюс получил по телеграфу встречное предложение от киностудии, в котором Шоу тонко упоминал «скромный» успех Брюса в Штатах и предлагал контракт на семь лет с оплатой в 2 000 долларов за фильм — иными словами, стандартный контракт молодого актера. Брюс вежливо отказался.
Теперь Брюс начал работать над своим эпизодом из «Лонгстрита». Практически, он играет самого себя — большая часть сценария представляет собой, по существу, уроки по его способу борьбы и философии. Этот фильм является одной из наиболее важных его работ на экране.
Майк Лонгстрит получает урок по боковому удару ногой.
Ли просит Лонгстрита подержать грушу так, чтобы он мог почувствовать всю глубину удара. Коллега Лонгстрита входит как раз вовремя, чтобы увидеть, как следователь пролетает мимо него и приземляется в цветнике.
«И как именно называется эта штука — то, что ты делаешь?» — спрашивает коллега.
«На кантонском наречии, — отвечает Ли, — это звучит как джит кюн до — Путь опережающего кулака».
«…опережающего кулака?»
«…или ноги, — добавляет Ли. — Ну давай, попробуй дотронуться до меня, как сможешь». Как только его противник делает шаг вперед, чтобы нанести удар, Ли делает низкий боковой удар ногой в коленную чашечку. «Видишь, — объясняет Ли, — чтобы достать меня, тебе нужно придвинуться ко мне,
Твое нападение позволяет мне перехватить тебя. В данном случае я использовал свое самое длинное оружие, боковой удар ногой, против твоей ближайшей уязвимой точки — коленной чашечки. Это можно сравнить с левым тычком в боксе, за исключением того, что этот удар наносит гораздо более сильное повреждение».
«Ага, — сказал друг небрежно. — Ну, что касается левого тычка…»
Но Ли блокирует неожиданный удар, прочитав намерение на долю секунды раньше, чем он был нанесен. «На этот раз я перехватил твою эмоциональную напряженность. Видишь, как много времени прошло, пока твоя мысль привела в действие кулак».
Брюс часто объяснял своим ученикам, что многие стили борьбы учат действовать в два приема — блок, удар, в то время как наиболее эффективной является техника, когда блокировка и нанесение удара производятся одновременно. На еще более высоком уровне мастерства сознание настолько настроено, что любое движение противника приводит к его перехватыванию и удару. Если пройти еще дальше, то само намерение противника атаковать можно почувствовать и нейтрализовать еще до того, как сама атака началась.
В фильме Брюс также учит Лонгсгрита прислушиваться к тому, что происходит вокруг него, не просто двигаться ради того, чтобы двигаться, а ощущать связь с тем, что происходит.
Ли спрашивает Лонгсгрита, слышит ли он тихое птичье пение за окном во время их разговора. Поскольку Лонгстрит слеп, Брюс не может научить его расширить периферийное зрение, но он может расширить его осознавание благодаря более внимательному слушанию.
При создании сценария «Лонгсгрита» Силлифэнт в описании уроков слепого следователя базировался на собственном опыте работы с Брюсом. «Первое, что он попросил меня сделать, — рассказывает Силлифэнт, — это сосредоточиться на движениях тела и почувствовать взаимосвязь между собой и противником. Сначала Брюс завязал мне глаза и заставил меня двигаться в соответствии с моими ощущениями его движений во все стороны. Мы практиковали это неделями, прежде чем взялись за сколько-нибудь конкретные упражнения».
Другое упражнение, которому обучал герой Ли слепого следователя, также было на развитие осознания своего тела — касаться друг друга руками с завязанными глазами; точно так же Брюс заставлял работать на тренировках Силлифэнта и Джо Хаймса. В какой-то момент Лонгстрит отмечает: «Удивительно то, что за пределами боевого искусства, за пределами схватки я ощущаю мир внутри себя, как будто, если бы я владел джит кюн до, этого было бы достаточно — просто знать его и не использовать».
На одной из последующих тренировок Лонгстрит все же оказывается в ситуации, когда он не может применить то, чему его учили. Ли хочет, чтобы он отработал пальцевый удар в глаза. «Не беспокойся, я прикрыл их», — говорит Ли, надев защитные очки.
«Я не могу этого сделать», — отвечает следователь.
«Почему?»
«Не знаю, просто не могу!»
«Но почему? Потому что ты слепой? Но пальцевый удар в глаза — один из самых эффективных приемов…»
«Давай просто оставим этот прием, а?»
«Человек, который будет атаковать тебя, — говорит Ли, — усомнится ли он выколоть глаза тебе?»
«Что ж, это его проблема!»
«Любая птица или кот сделали бы это без тени колебания — не думая».
«Но я ведь не птица, и не кот, — говорит Лонгстрит. — Да, я думаю».
«Ну, это твоя проблема», — отвечает Ли.
Позже Лонгстрит все еще пытается «помнить» все, чему его научили.
«Если ты пытаешься «помнить», ты проиграешь, — говорит Ли. — Сделай свой ум пустым. Будь как вода. Налей воду в чашу, и она станет чашей, налей ее в чайник, и она будет чайником. Вода может течь и ползти, капать или разбиваться в брызги! Стань водой, мой друг».
Лонгстрит спрашивает, почему он не может просто встать перед противником и повторить то, что Ли только что рассказал ему. «Может, он потеряет сознание или утонет».
«Ты еще не готов», — говорит Ли.
«Я знаю».
«Как любой человек, ты хочешь научиться побеждать, но не принимаешь поражения. Принимать поражение — научиться умирать — значит освободиться от него. Итак, когда наступит завтрашний день, тебе нужно будет освободить свой честолюбивый ум и учиться искусству умирать. До завтра, Майк».
* * *
Теперь, более чем когда-либо прежде, несмотря на все препятствия, с которыми ему пришлось встретиться, Брюс Ли был убежден, что его будущее — в Америке. Руководству «Парамаунт» понравился «Лонгстрит», и было решено, что именно этот фильм откроет осенний сезон. В то же время гонконгские радиостанции все еще звонили Брюсу и передавали разговоры с ним на 8 000 миль вдаль. Одним из тех, кто слушал эти передачи, был Рэймонд Чжоу из киностудии «Голден Харвест». Чжоу был бывшим работником Ран Рана Шоу, который теперь стал его жесточайшим врагом.
В течение нескольких лет Рэймонд Чжоу был одним из руководителей в «Шоу Бразерс». Когда Ран Ран исполнял свое «чувство долга» с молоденькой певицей по имени Мона Фонг, она вскоре настолько поразила его своей приверженностью к своей карьере, что он нашел для нее новую работу — в компании. Вскоре Фонг стала ловко продвигаться в руководство, пока не оказалась в конце концов непосредственным начальником Чжоу. Это спровоцировало Чжоу оставить работу в компании и собрать капитал для создания своей собственной кинокомпании. Но Чжоу и его партнер Леонард Хо едва держались на плаву из-за того, что фактическая монополия Шоу мешала им добиться показа своих фильмов. Киностудия «Голден Харвест» представляла собой немногом больше, чем груду лачуг, выросших на склоне холма Коулун. Пока что Чжоу был не в том положении, чтобы улучшать свою территорию или наносить Шоу ответный удар, но он видел в Брюсе Ли шанс все это изменить.
Чжоу послал одного из своих старших продюсеров, Лю Лянь Хуа, сделать Брюсу предложение. Лю была также миссис Ло Вэй, женой одного из режиссеров, которого Чжоу сманил у «Шоу Бразерс». Чжоу улучшил предложение Шоу ровно настолько, чтобы заставить Брюса клюнуть. Это была простая сделка: две картины за 15 000 долларов. Чжоу также расщедрился на билет на самолет в одну сторону, включив его в условия сделки. Кобурн и Силлифэнт отговаривали Брюса от принятия предложения, говоря, что он может выжать больше. Но Брюс устал от ожидания. Помня, как ускользали от него предыдущие возможности, он был решительно настроен этот шанс не упускать. Он подписал контракт.
