Зависть: теория социального поведения - Гельмут Шёк

Американский психоаналитик Гарри Стэк Салливан ввел очень глубокое и полезное различие между завистью и ревностью. Оно основано на модели, предполагающей двух- или трехчленные группы.

«Перед тем как продолжить, я хотел бы провести различие в значениях терминов «ревность» и «зависть», которые часто используются как синонимы. Существует фундаментальное различие в чувственных компонентах зависти и ревности, а также существует фундаментальное различие в межличностных ситуациях, в которых происходят эти процессы, так как зависть возникает в группе из двух членов, иногда, возможно, при наличии дополнительной двухчленной группы в составе того, кто испытывает зависть, и его слушателя, в то время как ревность всегда возникает в ситуации, в которой участвует группа из трех и более человек. Я определяю зависть, которая более широко, чем ревность, распространена внутри нашей общественной организации как относящуюся к персональным принадлежностям или атрибутам. Это заместительная активность, в процессе которой человек осознает, что кто-то другой имеет что-либо, чего у него нет. И зависть не перестает быть завистью, когда она переходит с объектов на атрибуты другого человека, потому что зависть может являться активным осознанием субъектом того, что он недостаточно хорош по сравнению с кем-либо еще. Хотя она связана в первую очередь с двумя участниками, один из двух может быть более или менее мифологическим лицом.

Ревность, с другой стороны, никогда не возникает в ситуации группы из двух участников. Это всегда очень сложный, болезненный процесс, охватывающий группу из трех или более человек, из которых один (или более одного) может быть полностью воображаемым.

Ревность – гораздо более острое и разрушительное чувство, чем зависть; в отличие от зависти, она затрагивает не отдельный объект и не отдельный атрибут, а скорее обширную комплексную область межличностных отношений. Несмотря на то что данные труднодоступны, ревность, вероятно, часто возникает в подростковом возрасте…»[106]

Салливан справедливо признает связь между жалостью к себе и завистью, которую мы уже неоднократно отмечали. Хотя он совершенно не отождествляет одно с другим, он указывает, что жалость к самому себе иногда может занимать место зависти. Жалость к самому себе может возникнуть в самых различных ситуациях, в которых человек, уже низко оценивающий себя, может столкнуться с трудностями. Жалость к самому себе устраняет завистливые сравнения с другими, которые могут подорвать наше самоуважение[107].

В своем описании феномена рессентимента Салливан отмечает его психосоматические компоненты: «Таким образом, рессентимент – это название для чувственного аспекта довольно сложных процессов, более прямое выражение которых привело бы к репрессивному использованию власти; в силу этого рессентимент обычно имеет очень важные скрытые аспекты. В наиболее затруднительных типах ситуаций в семье эти скрытые процессы осложняются попытками скрыть даже рессентимент, чтобы избежать дальнейшего наказания, а сокрытие рессентимента по причинам, о которых я сейчас не буду говорить, – это один из наших первых чрезвычайно показательных процессов, лежащих в основе сферы, которая носит довольно варварское название «психосоматика». Иными словами, в ходе утаивания рессентимента и постепенного развития эгосистемы, процессов, которые не позволяют человеку осознать собственный рессентимент, он практически вынужден действовать совершенно иными способами, чем те, на которых мы останавливались до сих пор…»[108]

Вина и стыд

Исходя из психоанализа, Герхарт Пирс различает чувство стыда и чувство вины и с точки зрения их происхождения, и с точки зрения их движущих сил, тем самым создавая пару терминов, которая позволяет ему различать два типа зависти. Из всех конкретных форм и состояний эмоционального напряжения вина и стыд – это два наиболее важных не только в смысле эмоциональной патологии, но и с точки зрения формирования характера и социализации индивида.

Мучительное внутреннее напряжение, которое обозначается термином «вина», всегда возникает при достижении или преодолении барьера супер-эго. Напротив, чувство стыда вырастает из конфликта эго с эго-идеалом. Если изложить это более просто, то мы ощущаем вину, когда совершили что-то или достигли чего-то такого, что желанно с точки зрения элементарных инстинктов внутри нас, но что мы осознаем как несовместимое с официальными нормами нашей группы – несовместимое в том случае, если мы стремимся к его осуществлению. Поэтому вина – это следствие нарушения нормы. Стыд, с другой стороны, возникает, если мы были не в состоянии сделать что-то или достичь чего-то, чего, в соответствии с нашим идеалом, мы должны были иметь возможность достичь. Следовательно, стыд – это показатель неудачи.

Пирс предпочитает более широкий термин «стыд» – термину «чувство неполноценности», потому что последнее подразумевает сравнение с кем-то извне, с другим человеком. В случае стыда человек сравнивает себя, какой он есть, с тем совершенным или, по крайней мере, нормальным образом себя, к которому он стремится. У человека, которого мучает чувство неполноценности, нет потенциала, который он не смог использовать. Человек, которому стыдно, знает или считает, что то, что он сделал, ниже уровня, которого он должен был достичь[109].

Далее Пирс замечает, что зависть часто подавляется или сдерживается чувством вины, которое человек испытывает оттого, что он завидует. Этот тип зависти обычно происходит из орального аспекта братской ревности. Бессознательный ход мысли примерно таков: «Другой получает больше, чем я, я должен отнять это у него или убить его». Этот тип зависти, как отмечает Пирс, обычно сопровождается рессентиментом, который может быть настолько сильным, что накладывает отпечаток на личность в целом. Этот рессентимент, который является следствием беспомощности перед лицом власти, направлен против родителей, сознательно или бессознательно обвиняемых в том, что они предпочитают брата (сестру). Рессентимент может быть обращен также просто на образ родительской власти, в конечном счете – на Бога или на судьбу.

Затем Пирс обращает внимание на другой тип зависти. Он считает его следствием процесса созревания и неоральных аспектов соперничества с родителями и братьями (сестрами). В этом случае бессознательная логика такова: «Другой настолько больше и лучше, чем я. Я такой маленький. Я никогда не смогу стать равным ему». Эта форма зависти (завистливое сравнение), в отличие от первой, находится не под контролем чувства вины, а под контролем стыда.

Пирс упоминает также о том, что эти два типа зависти соответствуют двум формам братской ревности, для которых Франц Александер предложил термины «регрессивная» и «прогрессивная»; первая относится к оральной фазе развития ребенка, вторая – к фаллической[110].

Стремятся ли животные избежать зависти?

Около 30 лет назад в своей лаборатории во Флориде Йеркс наблюдал у своих шимпанзе признаки чего-то вроде общественного сознания. Иногда он называл это альтруизмом[111]. Способность принимать в расчет другого и способность испытывать по этому поводу