Беременна от миллионера - Анастасия Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня передёргивает. Когда такие слова пишет человек, к которому ты испытываешь симпатию, это романтично и приятно. А если подобные обещания даёт наглый муж-изменник, в этом нет ничего милого.
Вот если бы Руслан подарил мне такой букет, я бы обрадовалась.
Тут же одёргиваю себя. Он упорно не отвечает на мои звонки, какие могут быть букеты, очнись!
После обеда на мой телефон приходит сообщение. От Руслана.
«Пришли результаты теста ДНК». А внизу прикреплён файл. Я открываю его машинально, там написано, что Руслан является отцом моего ребёнка.
Прижимаю ладонь к животу, моргаю часто. Сердце разочарованно бьётся в груди. Кроме этого Руслан ничего не написал. Четыре слова и файл с результатами. На большее его, видимо, не хватило.
Глава 12
Руслан
Я замечаю, как изменилась Аурика в последние дни. Она реже снимает ролики для соцсетей, часами смотрит глупые шоу по телевизору, вяло реагирует на мои предложения пойти на открытие новомодного ресторана, а ещё она больше не посещает фитнес-центр. Я спрашивал, что послужило тому причиной, но Аурика ответила невнятно и размыто. Дескать, надоело в бассейне плескаться, а после беговой дорожки у неё сильно болят ноги. Это ложь. Она всегда любила физическую активность, а этот фитнес-зал рекламировала без остановки.
Судя по всему, она окончательно оборвала связь с неким Антоном, чьи сообщения я без спроса прочитал. Наверное, это к лучшему. Мы оба совершили ошибки и вернулись друг к другу. Нам нужно свадьбу планировать, а не о своих случайных пассиях думать.
Я не перезвонил Ларе, хотя она зачем-то мой номер несколько раз набирала. Разговаривать с ней не хотелось. Когда меня захлёстывают эмоции, я стараюсь взять паузу и немного остыть, чтобы сгоряча не наломать дров. Разум — на первом месте, чувства и эмоции — на втором или на третьем. Я всегда такими правилами руководствовался, пока Лару в Турции не встретил. Тогда влечение оказалось сильнее здравого смысла.
И к чему это привело? Я теряю Аурику, а мой ребёнок будет воспитываться в другой семье. И чужой мужик увидит его первые шаги и первые успехи.
Но это лишь мои домыслы, не стоит на них зацикливаться. Проблемы необходимо решать постепенно.
— Мама хочет, чтобы мы приехали с ночёвкой. Папа там уже о рыбалке заикается, наливку домашнюю из кладовки достаёт, — сообщает Аурика. — Ты как, согласен? Когда будешь свободен?
— Поехать можно, но я не понимаю, зачем оставаться на ночь в чужой квартире.
— Значит, в доме своих родителей ты хотел ночевать, а жильё моих предков тебя чем-то не устраивает? — повышает она голос.
— Как у тебя получается так мастерски всё перекрутить?
— Мне просто обидно, что ты моих родителей не любишь! — восклицает она.
— А я разве обязан?
Этот разговор мне совсем не нравится. Аурика пытается меня во всех смертных грехах обвинить, к каждой мелочи цепляется, это сильно выматывает.
— Может, ты и меня не любишь? — всхлипывает она.
Ни черта не понимаю. Что за истерики на пустом месте? Догадка бьёт ледяным осколком прямо в сердце. Может, она по своему Антону тоскует, а на мне срывается?
— Что с тобой? — тихо спрашиваю, подходя к Аурике. Она смотрит на меня виновато, вздыхает тяжко и головой качает. Не хочет отвечать.
Телефон вибрирует, и я открываю сообщение из клиники. Пришли результаты теста. Ребёнок мой. Я даже не удивляюсь, уже давно понял, что Лара не врёт и не ищет богатенького мужика ради собственной выгоды. Она не такая.
— Что там? — настороженно спрашивает Аурика.
— Результаты теста ДНК. Как я и говорил, ребёнок от меня. Лара не обмнывала.
Аурика закрывает рот ладонью и отшатывается. Из её глаз брызжут слёзы. Я теряюсь, не понимая, почему она так остро реагирует. В прошлый раз она спокойно себя вела, шутила и даже плюсы в нашей странной ситуации нашла.
— Я думала, это выдумки. Какая-то левая девица решила денег подзаработать, вот и наврала с три короба, — шепчет Аурика. — И что дальше? Боже, Рус, ты отцом станешь! Это немыслимо, я не верю… Ты больше не будешь моим, ребёнок много времени и сил отбирает, даже если его малознакомая девушка воспитывает. Я знаю тебя, ты захочешь в жизни этого малыша участвовать, пелёнки там менять, сказки ему на ночь читать…. А я? Что буду делать я?
— То же, что и раньше. Мы ведь не прикованы друг к другу, у нас у каждого своя жизнь, — резонно замечаю я.
— Тебе не кажется, что общей жизни у нас больше нет? — испуганно спрашивает Аурика. — Мы так сильно отдалились, нас почти ничего не связывает…. И это ребёнок отдалит нас ещё больше.
— Мы справимся, — хочу её утешить, только слов правильных не подберу.
— Ты сам веришь в то, что говоришь?
Она знает меня, как облупленного, и чувствует, когда я вру. Пять лет — это вам не шутки.
— Я пытаюсь, Аурика, — честно отвечаю. — Правда пытаюсь вернуть всё назад.
— Знаю, — она вытирает слёзы, которые продолжают бежать по её лицу. — Нам не обязательно решать всё сейчас, мы вообще можем ни о чём не говорить. Куда ты там хотел пойти? В кино? Я согласна.
— Ты опять меняешь тему.
— А что мне ещё остаётся делать? — она убирает волосы с плеч, трёт пальцами заплаканные глаза. Произносит с горечью: — Ты сделал мне очень больно, ты изменил мне… Я смирюсь однажды, но сейчас не могу, понимаешь? Внутренности раздирает, хочется выдрать их, лишь бы избавиться от этой боли, Рус!
Меня будто пыльным мешком по голове бьют. Аурика наконец-то показывает свои истинные эмоции, в её глазах и голосе — боль, отчаяние, разрушенные надежды.
— Прости меня,
