Весь мир на блюдечке сметаны - Виталий Бодров

— Не только пойдем, — ухмыльнулся тот. — Мы еще и тапахцев с гавроновцами пригласим. А тебе разве не хочется смыть ухмылку с холеной рожи Пивогора? Поодиночке у нас шансов нет, а вот если все вместе — ох, не завидую я темногорцам!

— Думаешь, гавроновцы подпишутся? — скептически спросил дядька Жирс.

— А куда им деваться? Если кто-то заполучит кота, с остальных три шкуры спустят.

— Это да, — вздохнул помощник. — Ладно, я в лавку, пока время есть. Надо бы разогреться перед потасовкой.

— Немного только, понял? — строго сказал дядька Урунс. — Увижу пьяного — ноги сломаю. Или паверу отберу, ты меня знаешь.

— Ладно тебе, — испугался дядька Жирс. — Пара глотков, не больше. Чтобы мандраж снять.

— Только быстро, — сдался колдодей.

— Дядька Пивогор, — почтительно сказал дядька Брону, колдодей среднего звена. — К тебе человек пришел. Говорит, у него важные новости.

— Важные? — благодушно переспросил золотой мальчик, рассматривая на свет вино в бокале. — Кто таков, ты его знаешь?

— Дядька Жирс, из ренновцев.

— Зови, — разрешил Пивогор. — Послушаем, что скажет. И если его новости не стоят потраченного времени, на своих ногах он отсюда не уйдет. Я ему припомню и Мертвый Глаз, и Звезду Пробоя. И порку отцову тоже припомню!

Жирс, длинный и худой дядька, мялся и не знал, с чего начать.

— Может, вина? — снисходительно предложил Пивогор. — Не самый лучший сорт, надо признать, но очень даже ничего.

Дядька Жирс благодарно кивнул, сбросил мокрый плащ (на улице шел дождь) на спинку кресла и приложился к бокалу.

— Что привело тебя сюда, почтенный дядька? — спросил Пивогор.

— У меня есть кое-какая информация, — чуть нервно произнес дядька Жирс. — Для тебя, мой дядька. Важная информация. Вот только сговоримся ли мы о цене?

— Обожаю покупать разные ненужные сплетни, — фыркнул Пивогор. — Ты зря потратил время, дядька. Дверь слева, закрыта на два засова. Счастливого пути!

— Мне, к примеру, известно, что кот у тебя, — улыбнулся дядька Жирс нервно. — Это тебе интересно? Или золота жалко стало?

— Говори, — приказал Пивогор, сразу становясь серьезным.

— Деньги, — упрямо мотнул головой дядька Жирс.

— Сколько?

— Много, — не стал отпираться ренновец. — Сто монет золотом.

— С ума сошел! — ахнул золотой мальчик. — Сотня золотом!

— И ни монетой меньше, — жестко добавил Жирс.

— Пятьдесят, — предложил Пивогор.

— Сто. — Дядька Жирс уступать не собирался. Сын Темного Лорда внимательно посмотрел на коллегу и понял, что поторговаться не удастся.

— Хорошо, пусть сто. Говори.

— Деньги вперед. — Дядька Жирс начинал уже раздражать Пивогора, но тот сдержался. Вытащил из ящика стола мешок с сотней золотых — резерв всей группы — и передал коллеге. По глазам ренновца видно было, что ему смерть как хочется посмотреть, что внутри, и пересчитать монеты, но сдерживается из боязни потерять лицо.

— Я жду, — напомнил дядька Пивогор.

— Мы получили письмо от ларабновцев. Сообщают, что кот у вас, предлагают объединиться. Все группы, даже Светлые подписались.

— Удачливых никто не любит, — вздохнул дядька Пивогор. — Еще что-нибудь?

— Атака в полночь.

— Ну это предсказуемо, — усмехнулся дядька Пивогор. — Да, сотни золотых это вполне стоит. Ты мне здорово помог, дядька, спасибо тебе, выкарабкаюсь — получишь подарок.

— Премного благодарен. — Жирс поднялся со стула, прихватил плащ. — Приятно было посотрудничать.

— Взаимно, — растекся в улыбке молодой Пивогор. — Эй, там! Проводите гостя!

Чуть слышно хлопнула входная дверь, в кабинет без стука вошел дядька Андерс. Стука в дверь никто из темногорцев не признавал. Занят — просто запри дверь, все поймут.

— Мне показалось или он действительно что-то прятал под плащом?

— Сто золотых, — не стал скрывать Пивогор. Дядька Андерс уважительно покачал головой. Просто так сто золотых не даются… даже один не дается, если уж на то пошло. Что-то важное этот ренновский колдодей продал.

— Надо срочно бежать! — Дядька Пивогор лихорадочно метался по кабинету. — В полночь нас атакуют. Все, кто есть в городе, включая Светлых. К этому времени мы должны быть уже за городом. Брать только самое необходимое. И ни в коем случае не забыть кота — шкуру сниму самолично, и это не метафора. Забирай клетку!

И он сдернул покрывало с клетки колдодейского железа.

Против ожидания, клетки там не было. Не было и кота, в ней сидевшего. Как, когда дядька Жирс успел стащить клетку с котом, подсунув вместо нее взятую тут же со стола вазу с фруктами, Пивогор понять не мог. Он и пытаться не стал:

— Догнать гада! Быстро!

Хотя сам прекрасно понимал — поздно. Человек, так ловко сумевший спереть клетку с котом, дожидаться погони не станет.

А вот-вот начнется атака, если дядька Жирс не наврал. Пивогору отчего-то казалось, что сказал он правду.

Глава 9

— Слез бы ты с этой штуки, — мрачно сказал богатырь.

— А в чем дело? — удивился я. Ступа качнулась, видимо, тоже не поняла, чем ему не угодила.

— Сбить хочется, — потупил глаза дядька Хреногор. — Сил никаких нет, так бы булавой и влепил. Сделай милость, не летай, а?

Невтерпеж ему, видите ли! Мне с высоты тоже порой побрызгать хочется — терплю же. Наверно, скучно ему одному ехать, без попутчика. Без беседы дорога втрое длиннее, еще предки заметили.

— У меня коня нет, — напомнил я. — Можно было бы попробовать с бабушкиной печью самоходной разобраться, что-то она у меня никак не заработает. Наверное, секрет имеется, слово тайное или чары какие, бабушка не сказала. Но это не беда. Есть у меня лапти — внедорожники, в них хоть по лесам, хоть по горам — везде пройдешь, не устанешь. Ощущение такое, что они тебя сами несут, знай только направление держи. Отличная вещь, бабушка делала еще в молодости. Куда лучше сапог-скороходов, разве что фасон подкачал, да еще боятся эти лапти мороза. Как снег выпадет, порог не переступишь, а если по дороге надеть, то несут тебя к ближайшему жилью. Потому что сберечь надо дурака, чтоб ноги не обморозил — кто ж зимой в лаптях ходит? Для этого валенки имеются, причем самые обычные, не колдодейские — чары отчего-то на войлок не ложатся.

— Лапти! — фыркнул богатырь. — Дядька Совран, их ведь одни пейзане носят, да и то из тех, у кого за душой ни баблона. То ли дело — сапоги!

И, освободив ногу из стремени, полюбовался обувкой — красными кожаными сапогами с железными набойками. Штучная работа, немалых денег стоит.