Ошибки богов. Тетралогия (СИ) - Танков Вячеслав

Когда стих последний вопль крольчихи, я вытащил из окопа своего уставшего бойца, которому предстояло еще неоднократно рваться в бой, и устало перекатился на спину.

– Рич, я скажу честно – ты чудо! Где ты пропадал раньше? – с блаженной улыбкой, промурлыкала Сонна, – Как я рада, что этот злополучный патруль задел и меня. Теперь мы будем частенько заниматься любовью… – Не сыпь мне соль на раны, кошка! – зарычала Джанна. – Как подумаю, что мне лететь за тыщи лиг от моего зверя, который буквально разрывал меня на части. Духи! За что!…

И тут в дверь робко постучали.

Глава 21 "Пьянству – бой!"

Я привстал с дивана, но Джанна яростно замахала лапками. – Кто бы там ни был, они потерпят как минимум до завтра! – Соглашусь с тобой сестра, – бессильно мяукнула Сонна, опираясь на грядушку – Я только – только разогрелась. – При этом ее руки подкосились и она хлопнулась на подушку.

Стук повторился. – Кого там Тьма принесла?! – рявкнула главнокомандующая. – Я же ясно дала инструкции не беспокоить меня вплоть до завтрашнего утра, что бы не происходило! Совсем из ума выжили?!

Сошлю на границу кормить кракенов! Сгною на рисовых полях! В сортире замочу!

– Простите за вторже-е-ение, высшая! С вами точно все в порядке-е-е?! – жалобно проблеяли за дверью, – Маргарита оче-е-ень – оче-е-ень бе-э-эспокоится о вас! Она даже послала за стражей. Вас точно там не пытают?

– Вот же ж, чтоб вас! Все – таки, придется вставать. Рич, накинь что-нибудь, – сказала кроля, вставая с дивана. – Со мной все в порядке, сейчас открою! – крикнула она. – Подруга ты как? Можешь одеться? Нет? Притворись одеялом. Ричи, накинь на нее простынку. – Глядя, как крольчиха прыгает по комнате, пытаясь попасть левой лапкой в правую штанину, попутно снося все, что попадается на пути, я вздохнул и за секунды натянув свои брюки, пошел открывать.

– Не с-с-смей! Рано! – зашипела Джанна, когда я уже поворачивал ручку. Дверь начала приоткрываться снаружи и крольчиха, пискнув, нырнула в ванную. Ее блузка так и осталась лежать на диване.

Из коридора на меня уставилась немаленькая толпа: впереди всех стояли две кудрявые барашки – горничные, с завитыми рожками, позади маячили знакомые физиономии моих невольных рабынь Изаур, в отдалении виднелась не на шутку встревоженная Маргарита с коровками – мажордами.

– Нам надо… – Прове-э-эрить… – Все ли в поря-я-ядке-э-э… – дополняя друг друга, протянули барашки, косясь на меня и пытаясь заглянуть внутрь. – Мы тоже хотим посмотреть, – пропищали задние ряды, налегая на передние. – Вперед! На приступ! – заорал кто – то сзади, навалившись на остальных с разбегу, и вся толпа, утрамбовавшись в узком проходе, стала вваливаться в комнату, как фарш через мясорубку. Не ожидавшие такой подлости, овечки синхронно споткнулись и полетели на пол, сбивая меня с ног. на пороге образовалась куча мала, на самом верху которой гордо восседала Минни. Ну, конечно, кто ж еще.

– Слыш, мелкая! – зашипел я от злости, приложившись как следует головой об пол, – Если ты через секунду не исчезнешь, я за себя не отвечаю. – Открывшая было рот, наглая девчонка тут же его захлопнула, и ее как ветром сдуло. Видно, что – то в моем голосе заставило ее поверить в искренность моих намерений. Попытки самостоятельно выбраться из под горы полутрупов результатов не принесли. При малейшем движении рук, овечки жалобно блеяли – "Нет, только не там!", – "Господин, это мое чувствительное место! Будьте нежнее!", – "Б-братик – б-бака!" и прочее в том же духе. Пришлось скромно дожидаться помощи.

– Рич? Ты в порядке? – Высунув голову из ванной, спросила Джанна.

– В полном. Не видно? Кто бы помог мне вылезти еще.

Куча – мала потихоньку стала расползаться в стороны, распадаясь на отдельные составляющие. Я, наконец, смог, с характерным хлюпом вытащить руки, откуда из под овечек, которые так и остались лежать на полу, уткнувшись лицами в пол. У девушек был насыщенный день, который еще даже не закончился. Слегка прифигевшая от такого зрелища Джанна, выскочила в коридор в полузастегнутых штанах, придерживая одной рукой полотенце, с трудом обхватывающее ее грудь. Махая, как вентилятор другой рукой, она заорала, перемежая обычную речь забористым матом:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А ну пошли все вон, прошмандовки ***! Мне уже отдохнуть нельзя в своем личном номере, чтобы толпа *** не приперлась. Я вас на границе ***, *** позорные!

В распахнутый дверной проем заглянула удивленная Маргарита. – Джанни, что такого могло случиться, что ты впала в такое бешенство? – Задумчиво протянула она, оглядывая комнату и задерживая взгляд на местных достопримечательностях. Особенно ее внимание привлек мой полуголый торс, полуодетая Джанна и «Одеяло» с привлекательными холмами под простынкой на измятом диване. – Впрочем, я должна была сама обо всем догадаться, когда увидела этих дур в гордом одиночестве, заливающих горе моей фирменной настойкой. А эти крики, значит, были не от боли… Ой я така-ая дура-а! Извините, простите, – Маргарита принялась истово кланяться, – Больше вас никто не побеспокоит! Вставайте, вставайте живее, сейчас стража придет, – принялась она трясти и пинать полубесчувственных горничных и, расползавшихся как тараканы во все стороны, трех бывших арестанток.

– Я требую продолжения банкета! – Икнула надравшаяся Седжуани, пьяно отпихившая от себя Маргариту. – А где Бабуля? Ну, Соннечка наша? – В тон ей вторила гнусавым басом Диана, не обращавшая внимания на задравшуюся юбку. – Танцуют все! – заорала откуда- то снизу Томоки, дергаясь как паралитик.

Хозяйка заведения поставила к стеночке горничных, пребывавших в полном ступоре. Прислушавшись, я различил фразы, которые они бормотали: «Это был мой первый раз», «У тебя такие ловкие пальцы, мастер», «Мне понравилось, Хозяин». Тем временем, Маргарита, обнаружив немалый опыт, привела в более – менее нормальное состояние трех пьянчужек и усадила их на пол в коридоре. Предпочитая не влезать в чужие разборки, не переставая извиняться, она схватила в охапку овечек и ловко вывинтилась с ними за дверь.

– Та-а-ак, что тут у нас? – зловеще процедила крольчиха, склонившись перед кошками, протрезвевшими в ту же секунду и забившимися в угол. – Я смотрю, вы совсем потеряли страх и совесть, *** поганые? Вы вообще понимаете своими пропитыми мозгами, куда попали? Ладно, эти две пропащие, но ты куда смотрела Диана? Как ты оказалась здесь в таком виде?

– Ва-ва-ва-ва-ваше светлое великолепие, – промявкала, заикаясь та, – Я т-так пережив-вала после з-з-заседания, что сам-ма не зам-метил-ла, как нап-пилась! Дев-вочки сказ-зали, что в-вы не придете, даж-же если мы поднимем на уш-ши весь трактир…

– А-а-а, так у нас тут целый заговор против начальства. Интересно, кто вам напел, что я буду так занята, девочки? – почти ласково пропела Джанна, трясущимся от ужаса прохиндейкам. Вы ведь не понаслышке знаете, что случается с теми, кто предает своих, а тем более, игнорирует приказы начальства?

– Полегче, Джанна, они же сейчас просто описаются.… А хотя, уже поздно, – попытался я остановить разошедшуюся крольчиху, но заметив, увеличивающееся темное пятно под волшебницей, отошел подальше. Впрочем, главнокомандующая и сама поняла, что перегнула. – Так, вы втроем – быстро в ванную. 10 минут на приведение себя в порядок. Белье вам принесут, грязное в корзину. Не дай Духи вам, не быть трезвыми, когда я вас оттуда вытащу! Уборка в мой номер! – крикнула она ближайшей девушке, выглянув за дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неудачливая троица, спотыкаясь и пошатываясь, побежала в ванную, на ходу стягивая с себя грязную одежду. Джанна поморщилась от ядерной смеси винных паров, пота и слабого раствора солей и кислот, оставленного у двери и растекшимся почти на половину проема. Прибывший ударный отряд уборщиц мгновенно все отчистил и удалил неприятные запахи. Самая бойкая овечка даже умудрилась перестелить диван, не задев прячущееся под простыней «одеяло». Одна сбегала за чистыми халатами. Извинившись за вторжение, они исчезли. Я деликатно постучавшись, передал свежее белье, а Джанна, не стесняясь, ногой стукнула в дверь ванной.