Крутая Бамбина (СИ) - Смирновская Маргарита

Но, наверняка, ребята Сваровского гараж давно обыскали. Миша там тоже был и, видимо, ничего не нашел…

Когда мы подъехали к офисному зданию, я все не решалась выйти из машины. Как только представляла встречу с Михаилом, меня охватывал мандраж. Я до одури боялась, что Высоковский в здании и вот-вот мне встретится…

— Тебе открыть дверь? — голос Гущина привел меня в чувство.

Какой он в этот раз не придурок… не играет роль героя-любовника. И до кошмариков скучный…

Я вылезла из машины и сказала:

— Скоро буду.

Это на всякий случай, если вдруг захочет смыться. Если уж работает у Михаила, так пусть отрабатывает! За это время я совсем отвыкла от метро, электричек и маршруток…

По дороге в офис я обдумывала личность Павла. На первый взгляд мне он показался скользким и наглым человеком. А как копнула глубоко, то Павел оказался очень склонным к сантиментам. Воспоминания о детстве для него имели большое значение. Павел вытащил девушку из борделя, только лишь потому, что он был у нее первый клиент… Интересно, сколько он за нее заплатил? А не из Сваровского ли борделя эта Женя?

Одни вопросы… Ещё я подумала, что стоит договориться о встрече с Демой? Если Паша любил повспоминать, то, наверняка, что-нибудь рассказывал о детстве лучшему другу. Там, в воспоминаниях он спрятал этот ключ от сейфа.

С замиранием сердца я ехала в лифте к офису Алины. Лишь Алина может меня понять и помочь добраться до кабинета директора.

Алину я нашла в кафе. Она там задержалась, так как обсуждала новости почти с каждым сотрудником. Заметив меня, она тепло улыбнулась:

— Бедняжечка моя! — заключила она меня в объятиях. — Неужели ты увольняться приехала?

Я раскашлялась и покраснела, словно брюква. Неужели о моих пьяных подвигах уже в офисе знают? Я решила сделать вид, что ничего не натворила и заговорила:

— Нет, что ты! С чего мне с хорошей работы уходить?!

— Ну и выдержка у тебя. Искренне завидую, — Алина меня обняла рукой и повела к лифту: — Правильно делаешь. Эти журналисты такие проныры! Вечно нос суют не в свои дела.

Вот тут я уже насторожилась. Что ещё могли написать обо мне? Что я — лесбиянка осталась на ночь у подруги? Жесть.

— Мою жизнь не может испортить какая-то статья с не вовремя сделанными фотографиями, — сказала я, а сама сильно сомневалась в этом.

— Твою нет, а вот Миши… Он тебе звонил?

Я снова ощутила себя в парилке. Ну что ей говорить, что я боюсь Восоковского, как бес ладана?

— Конечно, — соврала я.

— И как он тебе все это объяснил?

Да что она в душу лезет? Пар, наверное, уже повалил из ушей.

— Да мы вообще это не обсуждали, — врала я, как умела, и вдруг вспомнила! — Он мне велел ключи в его кабинете взять. Но там его секретарша…

— Да, эта богомолка никого туда не пускает. Сидит, как сторожевой пёс. За неделю ее Мишенька отвоспитал и человеком сделал.

— Он кого угодно к стене прижмёт и молиться научит, — вспомнила я, думая, как вообще в глаза ему смотреть буду.

Тем временем, Алина меня проводила до переговорной и сказала:

— Жди, когда дверь хлопнет. Потом пройдешь через секретаря к Высоковскому. У тебя есть минут десять.

С этими словами она закрыла дверь, и я слушала хохот и щебетания секретарш.

Наконец, хлопнула дверь, и я двинулась к секретарю. Там действительно никого не было. Недолго думая, я ворвалась в кабинет директора. Пусто.

Сердце бешено колотилось. Но время прожигать зря некогда, и я подошла к сейфу. Какой же там код? Номер машины Павла… Я тяжело запоминаю такие мелочи, тем более, когда они не касаются меня. Но если я закрою глаза и постараюсь нарисовать то, что видела или слышала…

Я взяла лист бумаги и быстро набросала силуэт Михаила, и что он набрал… И детально вспомнила, как он это делал!

В сейфе я нашла те самые ключи от гаража. Уже слышался громкий хохот Алины. И я быстро закрыла железный ящик, а бумагу смяла и выбросила в мусор. Проскользнув обратно в переговорную, я тихонечко прокралась к лифту и стала дожидаться подругу.

Но услышала знакомый голос:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У вас тут такие красотки! А не хотели бы вы пополнить мою коллекцию в журнале «Русская модель»?

— Нет, нам такого добра не надо, — ответила Гущину Алина. — Потом ни один приличный мужчина не посмотрит на нас серьезно.

— А вы? — это, видимо, Сергей обратился к секретарше Михаила.

Та что-то смущённо промычала, но потом внятно сказала:

— Нет. В нашей компании такие хобби не одобряют.

Гляди-ка, какая правильная! От ревности мое лицо перекосило, но тут до меня дотронулись:

— Ну, как все прошло? — это Алина подошла ко мне.

Я ей показала ключи и постаралась улыбнуться.

— Надеюсь, я сделала и это не зря, и ты сумеешь найти убийцу нашего Пашеньки.

Я ей была так признательна, но, видимо, мой взгляд изменился, когда я увидела Гущина. Алина даже отошла и сказала:

— Это твоя охрана и непутёвый журналист? Правильно я поняла?

— Почему непутёвый? — Гущин обольстительно погладил свою кудрявую челку.

— Кто же ходит по офисам и предлагает сняться в дешёвом журнале? — добивала его Алина.

— И не такой уж он дешёвый. Может, я играл роль маньяка? — Гущин подергал одной бровью.

А меня просто разрывало на части, так и хотелось ему в глаз залипить, чтобы не смел здесь разбрасывать свои чары.

— А если бы я не видела твою физиономию в жёлтой прессе и вызвала патруль? — не унималась Алина.

Но Гущин склонился над ней и хриплым голосом сказал:

— А для меня, детка, это не впервые.

У меня аж мурашки пробежались, и я почувствовала, как на голове зашевелились волосы. Я схватила его за воротник и потащила к лифту:

— Перестань понты раскидывать! Здесь все знают кто ты и зачем.

— А ты уверена? — спросил он, выстрелил взглядом в Алину и посмотрел на меня.

Я все еще держала его за куртку и прижимала к стене лифта. И тут до меня дошло, как со стороны это смотрится.

— Черт! — выругнулась я и его отпустила.

Я молча злилась, а Алина попыталась разрядить обстановку.

— Завтра Миша выйдет на работу, — сказала она. — Интересно, как он откомментирует заявление жёлтой прессы.

Опять про ту газетенку! Я разозлилась:

— Ты меня специально вгоняешь в краску?

— Ой, да твои невинные шашни с этим несерьезным человеком — ерунда! Честное слово! — и тут она спохватилась: — Так ты не знаешь?

— Что?

Мы вышли из лифта, а она продолжила:

— Конечно, а я-то думала, что ты такая спокойная?

Меня уже бесила ее нерасторопность. А Гущин сказал:

— Опять грязные сплетни собираете «порядочных» журналюг?

Алина подошла к ресепшену, взяла газету и, перевернув пару страниц, дала мне в руки.

Я взглянула и обомлела. На фотографии Миша целовался с Светланой Зайцевой, с той самой, которую он якобы ненавидел.

Передо мной все расплылось. Я слышала голоса, которые эхом проносились где-то далеко. Я видела только заголовок: «Высоковский женится».

— Вика, Вика, Вика… — Гущин подхватил меня и вынес на улицу.

Я не могла ни рыдать, ни слова сказать.

Глава 7.4

Гущин всю дорогу до машины меня придерживал и что-то говорил. Я его не слышала и не слушала. Образ Михаила целующегося с Зайцевой не выходил у меня из головы. Почему же мне так больно от этого?! Я же не настоящая невеста! Я все знала! Рыдание застряло в горле и не прорывалось наружу. Я ничего не соображала.

— Вика! Вика, очнись! — Гущин тряс меня за плечи. — Вика… — он взял меня за лицо, и я тут же вернулась в реальность и вырвалась. Было тошно и вдруг сразу все стало безразлично. Я чувствовала себя обманутой и преданной. С обидой я забралась в машину, а Гущин сел следом и сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это жёлтая пресса! Про тебя тоже много чего понаписали, или ты уже забыла?

Конечно, он прав…. Но я с Гущиным не целовалась!

— Об этом узнал весь офис! — попыталась выкрутиться я.