Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть 2 - Валентина Игоревна Колесникова

Колдун зашелся кашлем, выплевывая при этом сгустки крови. Он обреченно взвыл, закатил глаза, а затем вновь посмотрел в мою сторону:

— Знаешь, он понял, чья ты дочь с самого начала.

— О ком вы? — меня трясло, внутри все сжалось, но вместо того, чтобы испытывать гнев, я находилась в диком замешательстве и… кажется, это было отчаяние.

— Я говорю о…

Но советник резко замолчал, бросив взгляд в сторону общего коридора. Спустя мгновение решетка была открыта, и двое надзирателей схватили меня за руки, с силой вытолкнув наружу.

— Помни, что я тебе говорила, девочка! — прохрипела старуха.

— И не показывай всю свою силу сразу! — голос Вэя заставил советника вздрогнуть. Судя по всему, он узнал того, кто уничтожил в один миг всех, кто был в зале Приговора.

Сильные руки сжимали запястья и с силой волокли по длинному темному коридору. Надзиратели улыбались, бросали на меня свои взгляды, о чем-то еле слышно перешептывались, но были резко остановлены почти у самого выхода.

— И куда вы ее ведете? — Саяр Норвэн застыл в дверях, — я сказал взять ту, что почти сдохла, а эту трогать не разрешал…

Голос колдуна почему-то изменился. Он уставился на меня, словно видел перед собой призрака прошлого, протянул к моему лицу руки и…

— Я одолжу волосок, не обессудь, но нужно кое-что проверить, — и спустя лишь мгновение я почувствовала резкий укол за ушной раковиной. Заветный светлый волосок был помещен в магическую склянку, тут же растворился в белом веществе, окрашивая его темно-синим цветом. — чего застыли? На арену самого сильного мага возьмите — пора задобрить толпу. А эту в камеру…

С этими словами он развернулся на каблуках и ушел куда-то в темноту коридоров, поглощенный своими мыслями. Шаг резкий, уверенный, в чем-то грубый — это видно по походке и по тому, как он ставит стопу.

— Слушай, а у нас кто самый сильный маг? — надзиратели в этом месте видимо и правда слегка туповаты, но ведь это же хорошо! — а то он не назвал камеру…

— А я-то откудова знаю? — второй почесал огромной пятерней свою голову и удивленно скривил лицо, — у нас половина пленных и так сдохнет скоро… Ну, сейчас узнаем…

После небольшого замешательства, один из надзирателей достал из кармана небольшой мешочек, открыл его, вытряхнув содержимое на грязный ледяной пол. Яркий алый порошок мгновенно разлетелся по всему коридору, слабо мерцая у каждой из камер. Вот только самый яркий свет оказался напротив меня… Да что же это такое…

— Так во! Она и есть самая сильная! — обрадовался надзиратель, хватая меня за запястья.

— Меня сказали в камеру вернуть! — голос перешел на более высокие ноты, но своего достиг. Человекоподобная скала замерла, вновь почесала затылок и сильно о чем-то задумалась.

— Действительно… Сказали вернуть, но ведь он же не знал, что ты и есть самая сильна! Он же не видел, что магия у тебя мерцает так сильно! Так что пошл-ла давай! Че встала, на меня вылупилась?

— С ума сошли против приказа господина идти? — ну почему мне ТАК не везет? — он убьет вас! Вы же его знаете!

— Мы не идем против его приказа, а как раз-таки следуем ему. — надзиратели одновременно пожали плечами, посмотрели друг на друга и продолжили почти что хором, — сказал же — самого сильного на арену. Ты и есть самая сильная, так что пошла, ведьма! Ноги в руки и дерзай. Недолго тебе плясать осталось. Интересно, на каком моменте тебе откусят ногу? Или руку… Прям не терпится посмотреть!

Это конец… это мой конец…

— Не смей сдаваться! — внезапно за спиной раздался голос Вэя. Резко, словно пронзивший насквозь луч солнца. Меня трясло, колотило так, что возможности справиться с эмоциями просто не было сил. Ноги стали ватными — я их почти не ощущала. В горле тут же пересохло, а перед глазами возникла пелена. Сердце в груди стучало с бешеной скоростью и из-за этого напряжения мгновенно разболелась голова в области висков. Дыхание стало резким, частым, прерывистым — не могла никак прийти в себя, совладать с собственным телом.

Внутренний резерв был полон, я ощущала пламя, как оно медленно расползается по всему телу, словно каждая клеточка моего организма напиталась энергией, но даже осознание собственной силы не позволяло справиться с волнением.

Темный коридор был один. Я полагала, что, как и в любом подземелье, здесь будет большая сеть всевозможных дорог и переплетений, но ошиблась. В моем случае путь был один — только вперед, к свету в конце черного, затхлого, пахнущего грязью и кровью тоннеля.

Скрип огромной ржавой двери, в нос ударил запах пота и крови…

Тишина мгновенно разразилась бурными криками и…

Меня вывели на арену…

Высокие огромные трибуны, заполненные людьми, чье присутствие угадывалось лишь силуэтом, их специально погрузили во тьму, чтобы те, кто сражался, не смог запомнить лиц. Шепот нарастал волной, постепенно усиливался, выдавая волнение от предстоящего зрелища. Над головой не было привычного всем неба — только земля. Черная, плотная земля, а свет излучали пульсары невероятной силы — эти огромные шаровые молнии висели над ареной, медленно перемещались с одного полюса на другой, но свет при этом оставался равномерным.

Арена была круглой по форме и ее стены оказались до неприличия высокими — такие даже Въёрн не преодолеет, Норвэн продумал все до мелочей, но больше всего меня привлекли камни — алые и шершавые, неправильной формы. Они были расставлены по всему периметру наверху арены — на небольшом выступе, отделяющем трибуны от бойцов, и блокировали магию…

— Твою ж… — осознание ситуации постепенно усиливало панику. Теперь понятно, почему первый советник и Лана были в таком состоянии — они просто не могли сражаться в полную силу.

— Арена защищена барьером, ведьма. Сломать не сможешь — кто пытался сразу сдох, — надзиратель толкнул меня на сухой песок, заставляя выбежать чуть ли не в самую середину, — порадуешь зрителей боем, получишь небольшой подарок от колдуна. Возможно, тебя даже покормят. Так что давай. Борись! Лично я поставил на то, что ты сдохнешь в первом же поединке.

— И сколько всего поединков? — голос предательски дрожал, так же как и тело, что не укрылось от присутствующих магов, — и против кого мне сражаться?

Но надзиратель ничего не ответил, лишь улыбнулся, обнажив огромные зубы, подмигнул на прощание и захлопнул дверь, ведущую к темницам. Рядом находилась лестница, что вела на трибуны, но она явно была защищена магией. Судя по тому, как блеснул символ печати на плече