Он всё ещё двигает камни - Макс Лукадо

У Иаира было все — хорошая работа, уважение окружающих, пенсионная

страховка, гольф по четвергам и ежегодный оплачиваемый тур на национальную

конференцию начальников синагог.

О чем еще мечтать? Оказалось, что есть о чем. Ему нужно было больше. Он бы

даже обменял все свои блага и привилегии на уверенность лишь в одном — в том, что его дочь будет жить.

Иаир, которого мы видим в этой истории, совсем не похож на уверенного, довольного собой, прекрасно устроенного в жизни политика. Вместо этого мы

видим слепого, умоляющего о милости. Он падает к ногам Иисуса. Снова и снова

повторяет: «Дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она

выздоровела и осталась жива» (Мк. 5:23).

Он не торгуется с Иисусом («Окажи мне эту услугу, и тогда я увижу, что Тебе

действительно не наплевать на меня»). Не пытается вести с Ним переговоры

(«Серьезные люди в Иерусалиме очень недовольны некоторыми Твоими выходками.

Если Ты займешься этой моей проблемой, я просто сделаю несколько звонков и... »).

Он не пытается оправдываться («Вообще-то, Иисус, я не такой уж жалкий тип, просто сейчас у меня кое-какие проблемы...»).

Он умоляет.

Бывают в жизни моменты, когда все, что у тебя есть, ничто по сравнению с тем, о чем ты просишь. Иаир дошел до такой черты. Что может предложить человек, чтобы его ребенок жил? Здесь уже не до игрушек. Не до споров и пререканий. Не до

маскарадов. Ситуация предельно проста. Иаир слеп и не видит будущего, а Иисус

видит. Вот он и просит Христа о помощи.

78

А Иисус, видя искреннее сердце, готов помочь.

И Бог Отец, знающий, что значит, потерять Сына, дает Ему силы.

Но еще до того, как Иисус с Иаиром зайдут слишком далеко, их останавливают

эмиссары из дома начальника синагоги: «Дочь твоя умерла; что еще утруждаешь

Учителя?» (Мк. 5:35).

Готовься. Пристегни ремни. Здесь-то и начинается самое главное. Если раньше

Иисус шел вслед за Иаиром к нему домой, то сейчас Он Сам руководит событиями.

Раньше Иаир убеждал Его исцелить девочку, но теперь наступает время

Иисуса убеждать Иаира. Раньше Учителем все восхищались, а сейчас кругом все

больше слышны недовольные смешки.

Но это тот самый момент, когда Бог все берет под Свой контроль. Иисус «не

позволил никому следовать за Собою» (Мк. 5:37).

Мне нравится эта строчка. Она раскрывает главный принцип для желающих

видеть невидимое: не обращай внимания на то, что говорят окружающие. Прогони

их. Выключи звук. Закрой уши. А если надо, уйди от них сам.

Просто игнорируй тех, кто говорит, что ты опоздал начать все сначала.

Отвернись от тех, кто убежден, что ты никогда ничего не достигнешь. Будь глух к

словам тех, кто уверяет, будто ты недостаточно умен, недостаточно проворен, недостаточно высок или строен. Игнорируй их.

Иногда вера начинается с того, что ты затыкаешь уши ватой.

«Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй» (Мк. 5:36).

Иисус призывает Иаира увидеть невидимое. Когда Иисус говорит «только

веруй», Он имеет в виду: «Не ограничивай свои способности только видимым.

Слушай не только слышимое. Не позволяй только логике определять твой путь.

Поверь, что в жизни есть больше, чем способен увидеть человеческий глаз».

«Доверься мне, — просит Иисус. — Не бойся. Просто поверь».

Один отец на Багамских островах кричал то же самое своему сыну, оставшемуся в горящем доме. Двухэтажное строение было полностью охвачено

огнем. Все семейство — отец, мать, несколько детей — все они уже выходили из

дома, когда самый маленький испугался, убежал и забился на чердак. Отец взывал с

улицы:

— Прыгай, сын, прыгай! Я тебя поймаю!

А мальчик отвечал:

— Папа, я не вижу тебя.

— Я знаю, — снова кричал отец, — зато я тебя вижу.

Отец мог видеть то, что не мог видеть сын.

Подобный пример веры был найден в одной из надписей на стене в бывшем

концлагере. Какой-то узник выцарапал:

Я верю в солнце, хотя оно здесь не сияет.

Я верю в любовь, хотя давно ее не видел.

Я верю в Бога, хотя Он не говорит со мной.

Я пытался вообразить, как он высекал на камне эти слова. Бот изможденное

голодом и издевательствами тело, вот рука сжимает осколок стекла или обломок

79

кирпича, которым он выводит буквы. Я представляю, как он пытается что-то

разглядеть в непроглядной тьме камеры. Как же он смог увидеть какой-то свет

среди царящего вокруг ужаса?

Ответ только один: он видел невидимое.

Апостол Павел писал: «Мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо

видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4:18).

Иисус побуждает Иаира видеть невидимое. Сделать свой выбор. Жить фактами

или верой в Бога. Когда трагедия случается в нашей жизни, подобный выбор

приходится делать и нам. Мы можем видеть либо боль, либо Целителя.

Мы выбираем.

Иаир свой выбор сделал. Он предпочел Иисуса и веру. И вера в Иисуса спасла

его дочь.

В доме начальника синагоги уже собрались плакальщицы. Иисуса передернуло

от их причитаний. Его раздражают их вопли об умершей: «Что смущаетесь и

плачете? девица не умерла, но спит» (Мк. 5:39).

Это не риторика. Это очень честное утверждение. С его точки зрения девочка

действительно не умерла, просто уснула. Бог знает, что смерть не является чем-то

постоянным и непреодолимым. Это просто необходимый шаг на пути из этого мира

в следующий. Не конец, а начало.

В детстве у меня было две страсти — поиграть и поесть. Казалось, лето

специально создано для того, чтобы сначала можно было оторваться на

бейсбольной площадке, а потом усесться за стол на маминой кухне. Но у мамы было

одно правило. Грязные потные бейсболисты не имели права есть за ее столом.

Первое, что она говорила, когда видела меня в такие моменты: «Если хочешь есть, иди помойся и переоденься !»

Я не знаю мальчиков, которые любили бы мыться и переодеваться, но я ни разу

не ответил маме: «Ну нет, лучше уж я буду вонять!» В моей детской экономике

ванная и чистая рубашка казались незначительной ценой за вкусный обед.

Так же и Бог считает, что смерть — лишь малая плата за право сидеть за Его

столом. «Ибо плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не

наследует нетления... Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и

смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор. 15:50, 53).

Бог даже более настойчив в этом, чем моя мама. Чтобы сесть за Его стол, тоже

нужно переодеться. А чтобы наше тело превратилось в новое, необходимо умереть.

Поэтому, с Его точки зрения, смерть существует не для того, чтобы нас пугать, а

чтобы позволить нам оказаться на Небесах.

Поэтому, когда Он видит скорбящих и плачущих о чьей-то смерти, Он

вопрошает: «Что смущаетесь и плачете?» (Мк. 5:39).

Мы в смерти видим трагедию. Иисус в смерти видит освобождение.

Но людям такое слишком трудно понять. «И смеялись над Ним» (Мк. 5:40). (В

следующий раз, когда будут смеяться над тобой, вспомни: над Ним тоже смеялись.) Теперь смотри внимательно. Трудно даже поверить в то, что сделал Иисус. Он

выгнал всех этих плакальщиц. Вот что написано: «Но Он, выслав всех...» (Мк. 5:40).

Он не попросил их удалиться. Он их «выслал». Схватил за шиворот и отправил

подальше. Реакция Иисуса была крайне решительной и радикальной. В оригинале

80

здесь употребляется то же самое слово, что и в истории с изгнанием из храма

торговцев. И тот же самый глагол используется тридцать восемь раз в других

местах Библии для описания изгнания Иисусом бесов.

Почему? Откуда такая ярость? Откуда такая нетерпимость?

Я думаю, мы сможем найти ответ, если снова вернемся в нашу гостиную.

Дженна и Андреа успешно совершили свои путешествия с закрытыми глазами, я же

решился на дьявольский обман. В последний раз, когда Дженна шла с закрытыми

глазами, я устроился за ее спиной и стал нашептывать на ухо: «Не слушай ее. Слушай

меня. Я о тебе позабочусь».

Дженна остановилась. Оценила ситуацию. И сделала свой выбор. «Папа, замолчи», — хихикнула она и повиновалась голосу Андреа. Но я уже разошелся.

Схватил крышку с кастрюли, подставил к ее уху и ударил ложкой. Испугавшись

грохота, она вздрогнула и остановилась. Андреа же увидела, что ее пилигрим в

страхе, и тогда сделала нечто очень важное. Побежала через всю комнату, протянула сестре руки и сообщила: «Не бойся. Я здесь».

Она не позволила постороннему шуму сбить Дженну с истинного пути.

Вот и Бог не позволит никакому шуму увлечь тебя прочь от Его водительства.