Кристофер Робин - Рудник Элизабет

Они обожают резвиться, прыгать, скакать на свободе!

Но вот что всего прекрасней: Тигруля один в своём роде!

Мадлен радостно захлопала в ладоши, заливисто смеясь над забавной концовкой песенки.

Ушастик же закатил глаза:

– Опять он за старое.

– Ну тогда... здравствуйте, – сказала Мадлен и улыбнулась.

Каким-то непостижимым образом детские рисунки её папы ожили. И, судя по песенке Тигрули, они были весёлыми ребятами.

– Тебе понравился воздушный шарик? – спросил Винни. Он подумал, раз уж Мадлен поздоровалась, то теперь они друзья навеки. – Я вот очень люблю шарики.

– Так он был от тебя? – спросила Мадлен. Она бросила взгляд на красный шарик, который благодаря её победе на Уимблдоне сдулся и грустно валялся у сетки.

Винни покачал головой:

– Нет, от Кристофера Робина.

– Мой папа был с вами? – Мадлен не могла скрыть своего изумления. Хотя это многое объясняет. Теперь понятно, почему папа вылезал сегодня утром из кустов...

– Да, – сказал Винни. – Он помогал мне найти друзей.

– А ещё он спас нас от Слонотопа, – добавил Хрюня.

Тигруля подпрыгнул:

– Но он забыл свои Важные Бумажки. Возможно, в этом есть чу-чуточку моей вины.

– В этом только твоя вина, – заметил Ушастик.

Мадлен едва сдержала улыбку: ослик был таким забавно-невозмутимым. Она уже поняла, что он был главным ворчуном в этой компании. Но очень милым. И все остальные тоже были очень милыми. Она слушала, как каждый из них по-своему объясняет случившееся, а в памяти всплывали папины рисунки. Он очень точно смог передать внешность этих дивных зверушек, а теперь она могла узнать и их забавный нрав.

Мадлен наблюдала за ними как зачарованная.

– Поэтому мы сейчас отправляемся на прогулку в Лон-Дон, – вставил Хрюня.

Винни серьёзно кивнул:

– Если мы не вернём ему Важные Бумажки, Ужастель с работы сожрёт его с потрохами.

Мадлен поморщилась:

– У... у-ужа?.. – И тут она поняла, о ком толковал Винни. – Наверное, ты имел в виду Уинслоу.

И пока все наперебой обсуждали предстоящую «прогулку», Мадлен слушала их вполуха, погрузившись в размышления. У неё возникла кое-какая мысль. Если они едут в Лондон, то и она отправится вместе с ними.

– Кристофер Робин сказал, что нам надо на север.

Мадлен обернулась и увидела, что плюшевая компания двигается к воротам. Она бросилась за ними.

– Вообще-то Лондон на северо-западе, – сказала она, присоединившись к друзьям. – Но железнодорожная станция на юге.

Винни посмотрел на компас, который ему вручил Кристофер. Стрелочка указывала на букву N. Он нахмурился:

– Юг? Я не знаю, что такое юг.

Мадлен улыбнулась:

– Не волнуйся, – сказала она, хватаясь за руль своего велосипеда, долго скучавшего у стены без дела. – Я знаю.

А потом, одного за другим, она усадила ребят в корзину, прикреплённую по центру руля. Они были готовы отправиться на «прогулку».

Но перед тем, как уехать, Мадлен решила оставить записку. В конце концов, не стоит забывать об ответственности. Она ворвалась в дом, схватила листочек бумаги и быстро написала: «Уехала на прогулку к папе на работу – отвезу его бумаги. Скоро буду». Подумав, что это обрадует маму, Мадлен приклеила записку к двери и выбежала на улицу.

Теперь они могли отправляться хоть на прогулку, хоть в поход.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мадлен начинало казаться, что их «прогулка» не пройдёт так гладко, как она думала. Они без проблем добрались до станции, но когда оказались на вокзале, всё немного усложнилось. Мадлен понимала, что нельзя просто взять и подойти к окошку кассы с четырьмя говорящими игрушками. К счастью, Винни знал, что делать, ведь он уже был на вокзале с Кристофером.

– А теперь нам нужно сыграть в тихий час, – сказал медвежонок, быстро объяснив друзьям правила игры.

И когда зверушки обмякли у Мадлен в руках, она подошла к стойке.

– Один билет, пожалуйста, – сказала она. – И карту Лондона. – Опуская руку в карман за деньгами, Мадлен случайно уронила Ушастика. Тот с глухим ударом приземлился на пол.

– Ай, – пробормотал он. – Как обычно.

Мадлен изобразила улыбку и быстро протянула деньги кассиру. Затем, прихватив билет и карту, отошла от стойки. Надо было срочно сесть в поезд, пока, не дай бог, ещё чего не случилось.

К счастью, они очень скоро нашли свой поезд, а в нём и пустое купе. Мадлен наспех заказала пять стаканов чая – к немалому удивлению проводника – и уселась в кресло. Поезд стал отъезжать от станции. Рядышком с Мадлен сидели её новые друзья: довольный Винни объедался мёдом, а все остальные – кроме Хрюни, которого слегка укачало в шаткой обстановке поезда, – смотрели в окошко.

Когда поезд приблизился к городу, стал накрапывать лёгкий дождик. Капли ритмично барабанили по стёклам. А на фоне хмурого серого неба залитое тёплым светом купе казалось ещё удобнее и уютнее. Если бы не дурное самочувствие Хрюни, у них вышла бы просто идеальная поездка.

– Отвлекись, Хрюня, – сказал Тигруля, когда несчастного побледневшего поросёнка чуть не стошнило. – Слушай! Это будет моя капля, – добавил он, показывая на капельку по ту сторону окна. – А это будет твоя. Устроим гонки!

– Д-давай п-поп-п-пробуем, – согласился Хрюня, переводя взгляд на окно.

Двое друзей подгоняли и подбадривали свои капли. Мадлен, улыбаясь, наблюдала за ними. Но вдруг улыбка исчезла с её лица.

– Ох, Винни, наверное, в пансионе не будет так весело, – сказала она.

Когда они покинули загородный дом, она на какое-то время забыла о том, что её ждёт в реальном мире. Но теперь, когда на горизонте показались очертания городских небоскрёбов и она увидела, как веселятся её новые друзья, на неё накатила грусть.

– Тогда зачем туда идти? – заметил Винни, как будто это было очевидно.

Мадлен задумалась.

– Если я отвезу папе эти бумаги, – рассуждала она, – может, он так обрадуется, что не отправит меня туда. Мечты просто так не сбываются, Винни. За них нужно бороться. – Она замолчала, вспоминая слова отца. – Без труда не выловишь и рыбку из пруда.

Винни кивнул:

– Ну да, – согласился он. – А ещё Ничего всегда выливается в замечательное Что-то.

– Что? – переспросила Мадлен. Эта мысль была для неё в новинку. У них дома ничегонеделание было под запретом. – Кто тебе такое сказал?

Ответ Винни её немало удивил.

– Кристофер Робин, – сказал Винни.

Мадлен покачала головой:

– Что-то не похоже на папу, – сказала она.

– Это потому что говорю я, Винни, – пояснил глупенький мишка.

Мадлен против воли расплылась в улыбке. Но потом медвежонок продолжил:

– А ещё он говорил, что счастлив только тогда, когда счастлива ты.

Улыбка тут же улетучилась с её лица. А вот это уже точно не похоже на папу.

– Думаю, ты ошибаешься, Винни, – сказала она, чуть не плача.

Но Винни помотал головой:

– О, клянусь, мы все это слышали. Или я не я. Но я это я. Такие дела.

В этот момент капелька Хрюни первой соскользнула со стекла, и поросёнок завизжал от радости. Мадлен оглянулась, довольная, что можно отвлечься от грустной темы. Ей очень хотелось поверить Винни. Но если она и правда так много значила для папы, то почему он вечно выбирал работу вместо того, чтобы с ней играть? И почему тогда он хотел отправить её в пансион?

Она выглянула в окно: город неумолимо приближался. Она не знала ответы на эти вопросы. По крайней мере, пока. Но, возможно, если она поможет ему – и его соратникам – сохранить работу, тогда он передумает.

* * *

Но Мадлен не успела хорошенько всё обдумать, потому что поезд очень скоро прибыл в Лондон. И теперь ей нужно было позаботиться о том, чтобы добраться до «Саквояжей Уинслоу». А значит, ей предстояло поймать такси и каким-то образом незаметно провести в офис четырёх зверушек.