Сосед по парте - Тамара Шаркова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама грустно улыбнулась.
Потом меня, как всегда, отослали в киоск на первом этаже за минералкой. Я задержался немного, чтобы они могли поговорить, а когда возвратился, то увидел, что Градов держит мамины руки в своих, но похоже было, что не он, а она его утешает. Так все выглядело.
Градов в роли эскулапа
Неделя прошла в общем спокойно. Шишкарев получал кристаллы йода и раздобывал что-то аммиачное. Сказал, что получит йодистый азот и будет потрясающий эффект. Ванда приходила в школу раньше нас, с Шишкаревым общалась на уровне «дай-возьми». «Солист» и его команда иногда на глазах у меня убывали после школы куда-то вместе с ней. Но на переменах в восьмой класс Ванда уже не бегала. Кира сказала, что проходят последние репетиции перед концертом. Ходят слухи. что ожидается приезд самого Круглова! Это всемирно известный музыкант, который на мандолине играет концерт Баха. Поэтому центральным номером школьного концерта будет полонез Огинского в исполнении оркестра из мандолин, гитар и фортепиано, за которым будет сидеть Ванда. А у Марка особая роль. Он солирует на своей неаполитанской мандолине с какой-то сонатой и аккомпанирует ему сам директор школы!
* * *
В пятницу после занятий в бассейне мы вывалились на улицу всей гурьбой. На выходе кто-то у кого-то попытался выудить из рюкзака не то шоколад, не то печенье. Как всегда в таких случаях, началась возня и беготня. Я так распалился, что расстегнул куртку, чтобы охладиться, и отдышался только в метро. Утром я никак не мог заставить себя подняться с постели. Градов торопил-торопил меня, а потом положил ладонь мне на лоб и сказал:
— Да тут яичницу можно жарить!
Я отвернулся к стене и опять заснул. Так у меня началось то, что наш районный детский врач назвала ОРВИ. Я думал, что до понедельника отлежусь, но температура никак не падала. Градов отпаивал меня каким-то морсом своего изготовления, а я все спал. В воскресенье он был у мамы без Марты, потому что дядя Миша тоже заболел. Мама составила целые список того, чем и как меня лечить. Я его прочитал и спрятал в щель между стеной и диваном. Градов метался по квартире в поисках списка, ругая себя за рассеянность, а я изображал святую невинность. Во всяком случае от горчицы в носках я был избавлен.
В понедельник температура совсем упала, но начался отвратительный кашель. Я выполз на кухню, и мы вместе с Градовым позавтракали. Потом он ушел по своим делам, а я развернул монитор и лежа смотрел «Мир Юрского периода», пока опять не заснул в тот момент, когда из «птичника» разлетались резвые птеродактили. Жаль, что когда пересматриваешь ужастик в пятый раз, все киношные кошмары постепенно превращаются в забавные трюки. Днем Градов вернулся, чтобы влить в меня пинту куриного бульона, и опять исчез. Вечером он явился не один, а с тем своим другом, который приносил нам от него посылку. Поскольку от каш всех видов и консистенций я категорически отказался, Градов. используя нечто среднее между настойчивой рекомендацией и моральным насилием (я мысленно перебирал в уме все всевозможные словесные определения его действий), напоил меня горячим молоком с растертыми желтками и велел из постели не вылезать. Впрочем, мне и самому этого не хотелось. Он и наш гость, которого Градов называл Генычем, устроились на кухне. Когда я заглянул туда, чтобы налить себе воды, на стуле лежал открытый кейс, а на столе стояли четыре темные бутылки, у которых горлышко было обернуто золотой фольгой. В прошлом году, когда Шишкарев вернулся от своего папаши, он притащил в рюкзаке бутылку такого пива только светлого, которое мы распили в Дубравке втроем. Еще он умыкнул у новой жены фазера пачку с четырьмя тонкими сигаретами. Надо сказать, что особого удовольствия от всего этого мы не испытали, но полученный опыт позволял чувствовать себя в теме, когда в классе начинались разговоры о приключениях в летних лагерях.
Катерина приносит странные новости
Ночью я несколько раз заходился от кашля, и каждый раз на пороге оказывался недремлющий Градов с термосом в руке. В результате я проснулся чуть ли не в полдень. Лёши… то есть Градова… не было, а на кухонном столе лежала записка с инструкцией, как мне осуществлять свою жизнедеятельность. Днем вдруг заявилась Катерина и с порога протянула мне пакет с мандаринами:
— Это от всех, а от меня — вот, — торжественно объявила она и вынула из кармана пальто шоколад с рыжим другом «Аленки» «Кузей» на обертке.
— Катерина, — сказал я. — Я же тебе говорил, что НЕ люблю этот шоколад!
— Я так и знала, что перепутаю, — огорчилась Катя. — Вот помнила, что ты мне о нем говорил, об этом шоколаде. Но забыла — любишь ты его или нет!
— Ладно, проехали! Идем поедим!
— Вам Дора готовит?
— Еще чего! Мы сами! Ну, сегодня Градов, а так — вместе.
Давай раздевайся и иди на кухню.
Мама говорит, что угощать Катерину — это как получить приз зрительских симпатий на кулинарном конкурсе. Она всему радуется, ей все кажется необыкновенно вкусным, а ее тарелки после еды кажутся уже вымытыми. Вот и сейчас бульон — «такой, такой душистый!», курица — «ой, тает во рту», а рис… «просто рисинка к рисинке»! К чаю ничего особенного не было, и Катерина слопала вприкуску половину «Кузи». Он ей тоже очень понравился, и боюсь, что она опять забудет, кто из нас его НЕ любит.
Споласкивая чашки, Катя вдруг замерла и оглянулась на меня:
— Кит, а мы не все съели? Родственнику вашему хватит?
— И еще останется! Он целою курицу сварил!
— Это хорошо. А то он такой заостренный.
— Чего?! Как это заостренный?!
— Ну, это Серафима говорит, что у него профиль… резкий. Я сейчас зашла к Марте Яновне, чтобы мандарины забрать, а они сидят и деньги пересчитывают. И у него лицо такое резкое сбоку. Худое такое лицо.
Я сделал стойку:
— Давай подробней. Что они с Мартой делали?
— Я же тебе говорю: деньги какие-то пересчитывали. Из сейфа. Дверку от него Марта Яновна при мне прикрыла.
«Лечение с развлечением!»
Катерина отбыла, а я стал думать, что же там произошло, для чего деньги понадобились. Позвонил маме:
