Гетопадение - Мамкина Конина

– Я? А я, почему я должен тебе что-то предлагать? – Отто замахал рукой, отгоняя от себя сигаретный дым, – Ты сам мне хвастался, что тебя, мол, не поймают. Вот тут, тут и тут, – он указал на ячейки в книге бухуйчёта, – совершенно не сходится. И это – только верхушка, На ней ты и погоришь, точно тебе говорю. А если начнут копать дальше, то и меня вместе с тобой возьмут, – он запустил руки в мокрые русые волосы и в изнеможении соскользнул вниз под стол. Моральная ответственность – это когда при нарушении кодекса автоматически испытываешь непрекращающееся чувство вины на определённый, оговорённый комиссией срок. К такому он за долгие годы дружбы с врачом начинал привыкать. Теперь же их ждала уже уголовная ответственность.

– А ведь есть же какая-то деятельность, которая налогами не облагается, – уставившись в стену прошептал Антон, – Это какая?

Отто выдохнул. Сначала облегчённо, затем устало и, наконец, встревоженно.

Благотворительный фонд господина Шульца, который он на всякий случай зарегистрировал как киприотскую Церковь, требовал хоть какого-то подобия кипучей деятельности. И Антон был обязан эту деятельность обеспечить. Тем более, что это могло бы помочь воспитать из мальчика сильную личность. Хотя, ребёнок итак отлично воспитан несмотря на все его усилия, показать сыну, какой его отец хороший человек, лишним не будет никогда.

Он нашёл небольшую хижину в лесу, и с помощью Октая выведал у местных жителей, что её хозяева давно мертвы, а сам дом проклят. Антону это подходило. Он готов был отдать духам за аренду довольно внушительную сумму. Правда не деньгами, а таким же эфемерным для него понятием, как, собственно, фантомы – документами. Закупка оборудования и лекарств, по накладной, также обошлась ему «бесплатно, но очень дорого».

Октай был безгранично рад, что его папа предложил устроить что-то настолько бескорыстное, и что он сам сможет поучаствовать. Возможно даже, кого-то спасти. Эта мысль будоражила его сознание и пробуждала воображение. Мальчик повторил всё, что знал на родном языке, из книг в папиной библиотеке выписал называния различные симптомов и болезней, а то, чего не смог узнать, попытался как можно короче объяснить и сформулировать словами.

Антон без проблем перевёз часть вещей в хижину, предполагая, что они с сыном будут жить там на выходных и каникулах, периодически возвращаясь домой.

Ни духи, ни душа его не тревожили.

***

Когда господин Шульц вернулся домой, на небе уже появились первые звёзды. Октай свернулся калачиком на коленях Райдена, который, поджав под себя ноги, караулил врача. Антон поприветствовал его кивком. Воин дождался, пока доктор снимет с себя куртку и подойдёт к ним, высыпал на стол горсть монет и выложил заранее подготовленный рисунок:

Появились вопросы, но Шудьц решил, что вполне сможет обойтись и без ответов на них. В свою очередь он высыпал свои монеты. Райден многозначительно поднял брови и ухмыльнулся, увидев, что его горстка чуть больше. «Ну вот и ясно всё с тобой, азартный чёрт. Не бывает безупречных», – Антон не собирался доставлять ему радость превосходства, а потому сразу же нарисовал на обратной стороне рисунка Райдена свой:

Вожак сдвинул брови, тихонько ругнулся и сделал вид, что разочарованно бьёт кулаком по столу. Мужчины переглянулись и расхохотались, но поспешно затихли, покосившись на глухо посапывающего ребёнка. Антон довольно сощурился и едва слышно шепнул: «Бито».

Часть 1. Глава 6: “Высоко, но в бок”

«I'm the hand of God

I'm the dark messiah

I'm the vengeful one»

«Я длань Господня,

Я тёмный Мессия.

Я тот, кто мстит»

Disturbed

Антон проснулся ещё до рассвета, и первым, что он увидел, стал Райден, занятый починкой доспехов. Даже несмотря на разбросанные по полу детали и ругань сквозь зубы, ему удавалось вести себя тихо. Напряжение и сосредоточенность воина были настолько сильны, что он не заметил подсевшего напротив врача. Высунув язык, Райден пытался нанизать металлические пластинки на самодельную верёвку. Он приступил к починке ещё вчера, и, по-видимому, сидел за их этим занятием всю ночь, чтобы успеть к назначенному сроку.

– Всё нормально? – спросил Антон, пододвигая парню стакан с водой и высыпая в ладонь лекарства. Он посмотрел на работу поближе и с удивлением отметил, что она уже почти готова. Врачу вдруг захотелось потрепать Рэя по волосам и похвалить, но он сдержался.

Райден моргнул, проглотили таблетки, запил их и поспешно вернулся к починке доспехов. Его глаза слипались, он несколько ронял голову на грудь. Спустя несколько секунд он пробурчал что-то вроде «спасибо» и вновь моргнул.

Антон поднялся, набросил на его плечи одеяло и, выйдя за дверь, погрузился в густой туман. Протерев очки, он знакомою тропой поплёлся в сторону торговой площади. Его уже ждали.

Оракул никак не отреагировала на его появления. Врач, не поприветствовав её, встал рядом и облокотился на каменную стену. Она вытянула руку – он вложил в неё сигарету.

– Ну, вообще-то, это небесно-канцелярская тайна, Шульц, а вас эти события касаются напрямую, – она нагнулась, прикурила от зажигалки Антона и продолжила, – Но, так уж и быть. Раз ты принёс жертву, дым которой угоден богу. Вижу, ты всё же продолжишь работать в его городке, несмотря на мои предостережения. А дальше всё, как в тумане, – она театрально описала рукой круг, остановилась, протянув ему ладонь, подождала пару секунд и приоткрыла один глаз.

Антон заглянул в пачку, выдохнул и протянул ей ещё две сигареты. Она с жаром продолжала: «Чу! Из тумана выходит крылатый всадник, но его стаскивают с лошади и ах! О боже, нет!», – рука снова оказалась напротив врача. Он вытащил себе одну и отдал Оракулу оставшуюся пачку. Она взвесила её на ладони и удовлетворённо продолжила, – Это твоя вина, человек со сломанным носом, и тебя нет рядом, чтобы спасти, и чтобы наказать. Но даже так его жизнь и рассудок окажутся в твоих руках. Помни, Шульц, вами обоими недовольны боги. Вы с ним теперь в одной лодке, и она несётся в пиздец без остановки… Ну что ж, если это судьба, можешь лечить тамошних, так и быть, препятствовать не буду. Не забывай только приносить побольше этих благовонных палочек, богам они очень нравятся.

– Можно ещё один вопрос? У меня ничего не осталось. По дружбе. Мы с этим парнем какие-то избранные?

– Вы с ним? – она рассмеялась и вытерла слёзы рукавом. Увидев, что собеседник остался серьёзен, прочистила горло и принялась за рассуждение, – Ну, этот чувак в каком-то смысле особенный, ты же понимаешь, нужен особый тип парня, чтобы чуть не умереть от самовозгорания. Сын твой во всех смыслах особенный. Ну а ты? Да, ты тоже избранный. Тебя избрал бог мудаков и при рождении харкнул тебе в лицо. Ты исключительный ублюдок, Шульц, и