Последний свидетель - Сергей Гайдуков

Деревянная доска на цепях свисала с могучей ветви яблони, что росла во дворе дома Селивановых. Качели соорудил отец Наташи в те незапамятные времена, когда две его дочери еще играли в куклы. С тех пор прошло много лет, а качели так и висели, напоминая жильцам дома об ушедшем и пробуждая странное тягучее чувство в груди. Возможно, поэтому качели и остались висеть, а не пошли на дрова.

Алик, с опаской прислушиваясь к скрипу, взобрался на доску и стал раскачиваться, весело помахивая ногами.

— Что за детский сад, — нахмурилась Наташа. — Больше заняться нечем?

— Есть предложения? — Алик спрыгнул с качелей и, приземлившись на обе ноги, картинно застыл перед Наташей. Качели вернулись и ударили Алика по заду, испортив весь эффект. Наташа засмеялась. Алик почесал ягодицу и ухмыльнулся.

— Так что, есть предложения? Сходим куда-нибудь?

— Куда? — вздохнула Наташа. — Куда здесь можно сходить?

— Ты так говоришь, словно только что вернулась из Парижа, — заметил Алик. — Там, слов нет, побольше развлечений... Но, по-моему, ты не из Парижа приехала. А из Степного. Там вроде бы не намного веселее, чем здесь. Во всяком случае, дискотека в парке все еще работает. Правда, вечером.

— А до вечера ты чем собираешься заняться? — поинтересовалась Наташа. — Качаться на качелях?

— Ну... — Алик почесал в затылке, сдвинув темно-синюю бейсболку на загорелый лоб. — Вообще-то мне надо будет в четыре кое с кем встретиться...

— Это с кем еще, интересно знать, ты стал встречаться, пока меня не было?

— Я же не спрашиваю, как ты себя вела в Степном, — парировал Алик.

— Спроси.

— Не хочу. Тем более что встреча у меня сегодня такая...

— Какая?

— Не очень приятная.

— Наверное, с Иркой Козыревой? Приятного мало, учитывая, что у нее вся рожа в прыщах...

— Да я не с девчонкой иду встречаться. Это деловая встреча.

— Да? Ты теперь деловой?

— Приходится. Тебе, наверное, родители не рассказывали...

— А что они мне могли рассказать?

— В общем, пока тебя тут не было, я и еще двое пацанов... Костик и Рашид, ты их знаешь. Мы ездили на озеро...

— На озеро? Это же километров триста, наверное?

— Четыреста пятьдесят, — уточнил Алик не без гордости.

— Это ты ездил на мотоцикле за четыреста километров? Ничего себе!

— Не на мотоцикле. В этом все и дело. Понимаешь, Костик и Рашид ездили со своими девчонками. Вроде как на пикник. Жратвы взяли, палатку. И поехали на выходные. Один мой знакомый одолжил мне «шестерку». На ней и ездили.

— Ничего себе знакомый! — удивилась Наташа. — Машины в долг дает.

— Он нормальный парень. У него еще есть «Дэу», он на ней ездит. А «шестерка» не новая, вот он мне и дал покататься.

— Минутку, — нахмурилась Наташа. — Ты хочешь сказать, что Рашид и Костик были на озере с девчонками, а ты, бедный, страдал в одиночестве? Ты меня за дуру считаешь?!

— Не считаю я тебя дурой, — сказал Алик, глядя в сторону. — Рашид сказал своей девчонке, чтобы та взяла с собой подругу для меня. Только у нас ничего не было, честно! Потому что ей плохо стало с водки, ее тошнило все время...

— Ну, здорово, — сказала Наташа дрожащим голосом, что должно было означать праведный гнев. — А если бы ей не стало плохо, то ты бы...

— Так ведь не было ничего! — пожал плечами Алик. — Что гадать о том, что могло бы случиться... Не случилось. И вообще — нечего вставать в позу. Я тебе все рассказываю, а ты мне — фиг! Откуда я знаю, что ты у тетки... — Он выразительно замолчал.

— Ну, хорошо. — Наташа постаралась ускользнуть от этой темы. Не то чтобы она чувствовала за собой какие-то грехи, просто исповедоваться, как Алик, она не хотела. Ей нравились тайны. — Так что там с тобой стряслось?

— Когда обратно возвращались, уже на окраине, вмазался в «Волгу». Пошел на обгон, а та по встречной... Короче, левый бок всмятку.

— И что сказал тот парень, который одолжил тебе машину? Наверное, он не очень обрадовался.

— Обматерить меня он уже успел. А вот сегодня пойду к нему договариваться.

— О чем договариваться?

— Что я ему должен. Или деньгами, или еще как. Такие дела, Натаха...

— А починить нельзя?

— Можно, — невесело засмеялся Алик. — Починить можно. Только это денег стоит. Хороших денег. Мне отец сказал — сам наделал делов, сам и выпутывайся. Таких денег у него нет...

— Тебя просто нельзя оставить одного, — словно взрослый ребенку, сказала Наташа. — В какую-нибудь историю да влипнешь.

— Невезуха, — вздохнул Алик. — Бывает. Ничего, выкручусь.

— Во сколько у тебя встреча?

— В четыре.

— Знаешь что? Ты заходи потом ко мне. Тому парню ничего не говори, просто обещай подумать. И приходи сюда. Может, чего-нибудь придумаем.

— Я, конечно, зайду, — сказал Алик. — Только много ты все равно не надумаешь. Разве что научишься деньги рисовать. Пятьсот долларов. Да еще за «Волгу» почти столько же. Нарисуешь?

— Попробую, — сказала Наташа и посмотрела ему в глаза. Она испытывала сейчас приступ щедрости, который свойствен людям, внезапно и легко разбогатевшим. Она была готова облагодетельствовать Алика с высоты своего положения. Чем дольше Наташа думала о сумке, что мирно лежала в гараже под старой покрышкой, тем сильнее было ее ощущение превосходства над Аликом, родителями и всеми остальными. Словно сумка была пьедесталом, взобравшись на который человек получал право смотреть на всех сверху вниз.

Алик не понял этого взгляда. Ему показалось, что подруга издевается над ним. Но он был готов смириться, потому что надеялся проложить дорогу к сердцу и телу этой девчонки.

— Я приду, — повторил он. — А твои предки дома будут?

— Возможно. А ты их боишься?

— Не то чтобы боюсь, но... Они же не знают, кто я такой.

— Ну, если тебе нужно официальное знакомство, то я тебе его устрою, — сказала Наташа и обняла Алика за талию простым и естественным жестом, от которого у Алика пересохло во рту и напряглась ткань джинсов в паху. В глазах его появилось восторженно-глуповатое выражение.

Такой реакции Наташа и добивалась. Она собиралась кое-что сделать для Алика, но и Алик был ей нужен для кое-каких серьезных дел.

7

Алик вернулся в начале шестого. Наташин отец только что пришел с работы и направлялся в ванную, будучи налегке — в бордовых семейных трусах и тапочках. Столкнувшись в коридоре с незнакомым парнем, он встал как вкопанный. Потом увидел, что вслед за парнем идет любимая дочь, и насупился. Селиванов хотел что-то сказать, но Наташа так быстро потянула Алика в свою комнату, что отец успел лишь произнести «кхм-кхм» и обнаружил, что остался в коридоре один. Он махнул рукой и прошлепал в ванную, посчитав, что еще успеет поговорить с дочерью по душам.

Наташа забралась с ногами на свою кровать и кивнула Алику на невысокий деревянный табурет.

— Ну, рассказывай.

— Чего рассказывать, — невесело буркнул Алик. То, что дела его обстоят неважно, Наташа поняла, еще когда открывала ему дверь. Все было написано на веснушчатом широком лице Алика. — Даже неохота рассказывать... С отцом, что ли, побазарить? Может, он найдет управу на этого гада...

— Наверное, когда ты у него машину брал, ты его не так называл.

— Тогда он вел себя по-человечески... А сегодня — как гад. Прихожу, а там еще два лба сидят. Лет по двадцать пять. С золотыми цепочками на шеях. И смотрят так исподлобья. Мол, сейчас тебя урыть, парень, или потом? А Женя — его Женя зовут — со мной говорит да все на своих друзей поглядывает. Намекает — если не сделаешь, как я говорю, будешь с ними иметь дело.

— А что он тебе сказал?

— Он сказал, что за разбитую машину я ему должен две штуки баксов. Позавчера он говорил про пятьсот. Я говорю, что можно дешевле отремонтировать: у меня отец может договориться — за триста баксов все сделают. А он мне: «Откуда я знаю, что твой отец сделает как надо? Что за ремонт на триста баксов? Нет, давай две штуки. Покатался, теперь плати. А если денег нет, то поработай на меня».

— И что за работа?

— Что-то куда-то отвезти, в другой город. Что я не буду знать ничего о грузе, просто отвезу и отдам, а взамен мне дадут другой груз... Гнилое дело, я сразу понял. А он твердит — шесть таких ходок, и твой долг списан. А откажешься — кости переломают. И на тех двоих смотрит. А те кивают. Мол, всегда к вашим услугам.

— И что ты ответил?

— Сказал, что подумаю. Он мне дал три дня. Вот я и думаю, может, отец на работе соберет пяток здоровых мужиков, да наваляют они хорошенько этому Жене?

— Короче, залетел ты по-крупному, — подытожила Наташа.

— А ты-то чего радуешься? — не выдержал Алик. — Какого черта звала к себе, если сидишь и подсмеиваешься?

— А ты хочешь, чтобы я помогла?

— Хотя бы идею какую-нибудь подбрось! А то у меня уже шарики за ролики закатились, ничего не соображаю. Хочется Жене морду набить, вот и все. Больше ни одной мысли.

— Когда ты брал у него машину, ты его долго уговаривал? — спросила Наташа.