Эридан - Роберт Янг

— Вы предполагали, что Кью собираются засеять Землю. Такими же людьми, как и вы сами. У нас в мое время существует множество различных рас с заметно отличающимися историям. Все они принадлежат к одному виду, но различаются по степени пигментации и имеют незначительные отличия в физических характеристиках. Вы и ребятишки выглядите как представители того же расового типа, к которому принадлежу я, но, конечно же, на Марсе должны быть другие расы, помимо вашей.

— Они есть, только между ними нет физических отличий, и я даже не понимаю, что вы имели в виду, когда упоминали о различиях в степени пигментации.

— Значит, Кью должны были использовать только один тип при засевании. Если они собираются засеять Землю, им будут необходимы различные типы.

— Я думаю, засев Марса был начальным экспериментом. Конечно же, они продолжат экспериментировать и будут усложнять задачи.

— Но почему они сразу засеяли Марс людьми, а на Земле начали эволюционную цепочку, которая в конечном итоге привела к рептилиям?

— Я не знаю. Но я не думаю, что они рассчитывали получить в качестве результата эволюции рептилий. Вот почему Кью здесь.

— Вы их видели?

— О, да. Несколько раз.

— И на что они похожи?

— На геометрические фигуры. Я думаю, они собираются уничтожить рептилий. По меньшей мере, некоторых из них.

Это было, как будто бы старик заглянул в будущее. Но Карпентер был далек от убеждения, что Кью будут ответственны за вымирание динозавров. Фактически, он сомневался, существуют ли Кью на самом деле.

Он указал на полки с папками. — Материалы для чтения?

— Да. Я много читаю. Я регулярно охотился до тех пор, пока не израсходовал заряды для моего ружья, и теперь чтение — это все, чем я могу заниматься. Тома, которые вы видите, составляют лучшие материалы библиотеки Римена. Я принес их сюда после отлета колонистов. Я доставил сюда множество других вещей: кухонную плиту, лоханку для мытья посуды, столовые приборы, инструменты, разделочные ножи, пожизненный запас рационов питания, фонарь и пожизненный запас топливных элементов, а также стальные двери для моего нового дома. Много дней я переносил все эти вещи сюда. Самым худшим было нести двери. Дважды меня атаковали динозавры, и я чуть не лишился жизни.

— Почему вы не остались в городе?

— Потому что он напоминал мне о Марсе, главным образом своей архитектурой. Я хотел забыть Марс. Когда мы прибыли на Землю, мы принесли Марс с собой. Я был главным помощником инженера-строителя Римена, но я ничего не мог поделать с архитектурным проектированием.

— Скип рассказывал вам о похитителях?

— Да. Теперь я вдвойне рад, что не остался в городе.

— Похитители — я называю их террористами — ненавидят истеблишмент Большого Марса. Вы говорили, что хотели забыть Марс. Вы тоже ненавидите истэблишмент?

— Да, но только пассивно. Когда-то я был его маленькой частичкой. Конечно же, вы ничего не знаете о нашей планете, мистер Карпентер — нашей нынешней планете — за исключением того, что вам могли рассказать эти двое детей. У нас пять основных государств. Большой Марс, географически, самое маленькое государство, но в техническом отношении самое передовое, однако несмотря на все наши передовые технологии, мы все еще упорно сохраняем глупую, почти нефункциональную монархию. Наша монархия — это такой глазированный торт, состоящий из властолюбцев, жуликоватых воротил и, конечно же, простолюдинов, от которых никуда не деться. Двурушничество — самое худшее, что у нас есть, я мог бы даже использовать термин ‘сверхдвурушничество’. Вы не сможете продвинуться в обществе по причине своих заслуг даже совсем немного. Вам приходится мошенничать и заискивать перед власть имущими всю вашу жизнь. Что касается истинной эффективности десентиментализации, которой подвергается любой марсианин в каждой стране, то она является фарсом. Скип рассказывал вам о десентиментализации, мистер Карпентер?

Карпентер кивнул.

— Она отлично работает до определенной точки. Когда десентиментализированный человек принимает решение, он никогда не делает это под влиянием любви, привязанности или сострадания. Тем не менее, решение редко бывает объективным, десентиментализация попросту высвобождает больше места для жадности. Островной континент Большого Марса, за исключением Королевского Дома, у которого денег уже столько, что он не знает, что с ними делать, населен двумя классами людей — теми, кто двурушничанием и заискиваниями добился высокооплачиваемых должностей и теми, кто отчаянно пытаются это сделать. Если вы, как и я, неспособны в искусстве лести, вы обречены навсегда остаться в рядах простонародья. Но мне повезло. В большей степени случайно, чем намеренно, меня сделали главным помощником инженера-строителя Римена. Я был на грани того, чтобы сделаться инженером-строителем второго города, который Большой Марс планировал построить в горной местности, однако затем этот проект был заброшен. Когда я был лишен возможности доказать самому себе, что единственное, за что я получаю зарплату — это мои заслуги, меня одолела горечь. Я решил не иметь ничего общего с островной страной, в которой я родился, и с планетой, частью которой она является.

— Большой Марс является островом? — спросил Карпентер.

— Да. Гигантским островом. Я не знаю, как выглядит Марс в ваши дни, но в настоящее время его северное полушарие состоит из большого океана, который окружает маленькие, покрытые льдом острова на полюсе. Остров Большой Марс находится в восточном полушарии, он расположен недалеко от обширной территории, которая покрывает почти всю южную половину планеты.

“Элизиум, — подумал Карпентер, — Хаксли говорит об Элизиуме. В будущем земные геологи предположат, что на Марсе мог существовать такой океан, и что Элизиум мог быть островом.” — Если Большой Марс — это то место, которое я имею в виду, — сказал он, — то там еще есть пирамиды. Один из наших космических аппаратов сфотографировал их. Трехсторонние пирамиды и одна четырехсторонняя, прямоугольная.

— Кью построили их задолго до нашего времени. Из странного материала, который мы никогда не могли проанализировать, и по причинам, которых мы никогда не могли понять. Я не удивлен, что они до сих пор стоят. Как вы могли заметить еще с Римена, они оказали заметное влияние на нашу архитектуру. Интересно, что еще осталось от современного Марса.