Ноль-Ноль - Юлий Арутюнян

«Гордость есть понятие безотносительное к размерам, даже для отдельно запертого субъекта в форме», — придумал формулу Фем.

- Я вам могу чем-то помочь? — вежливо осведомился он.

- Да… я, кажется, застрял… и у меня отключилась аппаратура, — промямлил тот, беспомощно дёргая дверную ручку.

- Какая жалость. А почему вы меня хотели остановить, я ведь не нарушал правила? — спросил Фем.

- На вашу машину из центра пришла разнарядка. Задержать до выяснения личности… Прошу никуда не уезжать… — как-то плаксиво пролепетал он, понимая комичность своего положения.

- Вы остаётесь полицейским до конца, браво! Я восхищаюсь, и в знак уважения, включаю вам классический канал.

- Прошу, не бросайте меня… это противозаконно и… я хочу в туалет… — проплакал он под венгерские танцы Брамса.

- Жаль, придется терпеть. Вам за это заплатят. А дорога безлюдна, уже вечер — так можно и до утра просидеть. Брамс вас развлечёт, — с этими словами Фем подправил ему радио погромче и под жалкие протесты удалился.

***

Машину он оставил на стоянке у супермаркета, как и договаривались с Сильвией.

Полчаса спустя, сидя в интернет-кафе, он уже «чатил» ей, через что прошёл. Она проинформировала его, что всё готово для его перевоплощения и они разъединились.

Даже сидя на интернете он не чувствовал себя в безопасности. Фем знал, что она сообщила в полицию об угоне машины, и понимал, что теперь она из-за него попала под подозрения. То, что она лишилась на время колёс, было даже не так страшно. Её «пежо», конечно, скоро найдут, но они непременно свяжут одно с другим. Что они ей предъявят? Она ведь теперь легко станет сообщником… Или же нет?

Эти соображения не давали ему уснуть. Лежа в гостиничном номере на спине, он раскрашивал зрачками потолочные узоры и обдумывал сложившуюся ситуацию. Получалось, что охотятся за ним те, кто в силах привлечь полицию. Это не есть хорошо; это совсем плохо…

- Будем считать, что это какие-то государственные структуры, и им нужен именно я, — думал он, а значит, надо наведаться к ним в гости. Но как? — Фем закончил с воображаемой фреской и перешёл к паутине в углу, — надо пересмотреть, всё, что мне удавалось до этого, и посмотреть, как далеко простираются мои возможности.

И он начал, загибая пальцы, перечислять. Получалось несколько странностей, на которые он не мог дать ответа. Как ему удавалось заблокировать замки в машине, например? Ведь любой, сидящий внутри должен был, потянув ручку, разблокировать электронику чисто механическим вмешательством? Было ясно, что он мог действовать на металл и механически.

Кроме того, потренировавшись на видеокамере, купленной в магазине, он понял что может каким-то образом замыкать выход на вход. И таким образом, что она как бы зацикливается, и посылает одну картинку на выход. Такое замороженное состояние видеосистемы очень выгодно во многих ситуациях.

Он стал себе представлять ограбление банка. Всё получалось всё как по маслу. Ночь. Тихо. Вот он «зацикливает» камеру перед входом, затем открывает замки и заходит внутрь.

Отключение сигнализации, наверное, тоже не бином Ньютона, надо потом подумать. Затем видеокамеры внутри и вот, оно самое — сейф со сложнейшими шифрами, и прочей криптологической дребеденью.

Он подходит, и как дирижёр, взмахивая руками перед первым аккордом, посылает замку команду открыться. Этот увлекательный видеоролик он прокручивал в голове не раз.

Соблазн есть соблазн, даже если в нём не особенно много здравого смысла. Ну с чего, спрашивается, ему лезть в банк, когда можно подойти к любому банкомату и просто набрать денег?

Конечно, надо будет работать в перчатках. Ещё, что очень важно суметь нейтрализовать сигнализационный канал банкомата.

Если на нём нет тока, то нужно было убедиться, что его не будет при снятии денег. Но это были, так сказать, незатейливые игры. Главное тут было не увлечься, и не взять лишнего. Что там Акиро говорил? Что-то про Пана? Видимо, старик имел в виду, не поддаться на соблазны. Ну что же, он будет аккуратен.

***

Сидя перед экраном недавно купленного лаптопа, он создал в программе бухгалтерского отчёта таблицу снятия денег и всех расходов. Фем отметил все банковские транзакции, и их даты. Это было важно, так как, он верил, что в будущем, ему придётся вернуть эти средства, вынужденно потраченные. Лицо старика Акиро прямо таки висело над ним, когда он вводил цифры.

А после того, как удовлетворённый лик «звездочёта» исчез, Фем принялся изучать различные сигнализационные устройства. Все эти варианты тепловых, световых, и невесть ещё каких сенсоров и других охранных выдумок уже начинали выводить его из себя. Но он понимал, что без такой подготовки нет никакого смысла соваться в такие опасные места, как полиция или службы безопасности.

Кроме того надо изучить, как их офисы охраняются по ночам, сколько сторожей, и с какой частотой те совершают обходы. Ведь одно дело, электроника, и совершенно другое — вооружённая до зубов горилла.

Думая о горилле, Фем размечтался. Вот бы иметь похожий Дар, действующий и на живое существо. Он себе представил, как бы в замедленном действии, что вооружённый до зубов крокодил догоняет его, медленно достаёт армейский тесак (а ещё лучше самурайский меч), и тут же медленно заваливается, сморённый неожиданным приступом сна… Красиво. Или как снайпер силится нажать курок, а палец то стал ватным. Он и так жмёт, и эдак. А в пальце кости размягчились, мышцы расслабились, как в плюшевой игрушке. Да, и главное: зрение вдруг упало до минус трёх. Вот незадача!

Закончив лирическое отступление, Фем вернулся на землю. Изучая всевозможные устройства, он погружался всё глубже и глубже в мир чипов и микросхем.

Удивительно, но оказалось, что одна из самых простейших микросхем, скучное реле по имени «вкл/выкл», и является сердцевиной большинства устройств. Этот малюсенький чип вытеснил обычный тумблер начала двадцатого века, и теперь сидит в любом устройстве, начиная от тостера и кончая баллистической ракетой. Он же участвует и в открывании электронных замков, и выдачи деньги в банкомате.

Думая об автомобилях, Фем понял, что из любой машины теперь может сделать бомбу, главное, чтобы бензобак был полон. А создать тропинку для разряда от батареи до бака было для него делом одной секунды. А если это бензовоз? Фантазия вела сейчас Фема в такие дали, что узора на потолке стало не хватать, и он подошёл к окну.

Блокировка мотора, тормозов, коробки передач, гидроусилителя руля, окон и дверей были для него теперь чем-то вроде развлечения. Как хорошо, что теперь всё электронное. Особенно он был благодарен производителям за стекло-подъёмники на моторчике — теперь стало легко запереть в машине кого угодно!

Он включил телевизор и совершенно машинально стал щёлкать каналами, конечно, мысленно. Вдруг что-то мелькнуло на экране. Что-то такое… не понятно, но было чувство, что это нужное, именно в данный момент. Он вернул заинтересовавшую его программу.

Хоронили журналиста. Ужасная история. Его расстреляли прямо перед домом. Нет ни подозреваемых, ни мотива. Но убийство явно заказное. На сайте журнала, где работал покойный, обнаружилось, что журналист разрабатывал тему коррупции в высших чинах, и буквально заарканил одного крупного политика.

В тот момент, когда нужно было отдавать материалы в печать, а позже идти в суд, его «зачистили», а папка с доказательствами «ушла». Было противно видеть как отплёвывается упомянутый политик, мол дескать, он никак не может быть причастен, и что, вообще, он был за городом, на своей вилле недалеко от Версаля.

И тут глаза у Фема загорелись жёлтым тигриным янтарём. Он посмотрел на часы. Одиннадцать вечера. Через полтора часа буду там…

***

Бросив одолженную машинку, он оставил в бардачке деньги, за бензин и моральный ущерб, и направился к вилле того самого политика. Фем боялся, что вычислил адрес неверно, но увидя мощные ворота, понял, что пришёл по адресу.

За оградой вдали виднелся средневековый красавец-дворец, скрытый нескромной парковой зоной. В эту полночь он был так хитро освещён луной, что нечто вампирическое проникало с ознобом в душу. Окна были темны, и Фем устроился в кустах с маленьким биноклем. Он знал из интервью, что этот «уважаемый» господин любит ночевать только здесь и нигде больше.

Ждать пришлось не долго. Перед центральным подъездом, шурша гравием, остановилась новенькая «Феррари», и из неё вышли он и она.

Свою жертву он узнал сразу. Грушеобразные брыли раскачивались при ходьбе, как часовой маятник. Но, вместо придуманного мстительным воображением циферблата, Фем увидел свиное личико. Через окуляр были хорошо видны удивительно маленькие чертами лица, украшенного розовым рыльцем. Оно как бы помещалось на огромном блюде, предоставленном щеками и зобом.