Ареал 7–8: Один в поле не воин. — Что посеешь - Сергей Сергеевич Тармашев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Медведь, подвинься, – к нему подошли Шорох с Капканом с гильзами и «жучкой» в руках, – надо проверить землю внизу. Сейчас лестницу спускать будем.
Майор посторонился, пропуская бойцов, и несколько секунд молча наблюдал за полётом гильз, падающих в короткую синюшно-жёлтую траву. Нелётная погода не изменила своим правилам, и место установки лестницы оказалось чистым. Лестницу разложили, спустили и закрепили.
– Может, это и хорошо, что Раздиратель у ворот сел, – негромко произнёс Капкан, убедившись, что лестница надёжно зафиксирована и не сместится под весом спускающихся по ней людей. – Входить-выходить стало муторно, особенно когда тащишь на себе что-нибудь. Зато если к нам сунется кто незваный, то через двери ему на базу точно не попасть. А лестницу приставить можно только с одной стороны, где Паутины нет. Я, пожалуй, соберу пару переносных зарядов, чтобы в случае чего можно было крышу быстро заминировать.
– Хорошая мысль, – одобрил Медведь. – И надо будет сделать ещё один, внутри установим, на первом этаже, у середины восточной стены. Туман предложил. Помнишь, как у Ферзя в лабе было?
– Через пролом уходить? – понимающе кивнул Капкан. – А как же Плешь?
– Попробуем перепрыгнуть. Если она не вырастет в ширину, то на три метра с разбега можно и прыгнуть. – Медведь пожал могучими плечами: – Если к тому времени останется, кому прыгать…
– А дальше куда? – Гранатомётчик посмотрел в сторону предполагаемого отступления. – Там же аномалий полно. Заметят нас быстро, под огнём далеко не уйдём.
– Уйдём, – осклабился здоровяк, вынимая из кармана «Ариадну».
– Вот это да, – неторопливо произнес Капкан, округляя глаза. – «Ариадна»! Туман подарил?
– Нет, это не его. – Медведь иронически хмыкнул. – Это наша. Ферзь сдал на ответственное хранение. Очень просил не потерять, потому как он её под роспись в ГНИЦ получал. Переживает, как сдавать будет в случае чего!
– А чего ж тогда мы сейчас гильзами швырялись? – поднял брови гранатомётчик.
– Эмм… – смутился здоровяк. – Забыл я про неё, если честно… сейчас поглядим, что тут у нас.
Медведь похрустел липучками, распечатывая манжету рукава, и стянул с руки перчатку. Здоровяк сжал мет в ладони, воззрился на изменившийся мир и тут же тихо поперхнулся.
– И бить…ца сердце перестало! – выдохнул он, окидывая глазами окрестности. – Это мы здесь живём?! Вокруг же живого места нет! Вот уж правду говорят: меньше знаешь, проще спишь…
Окружающее пространство было усыпано десятками вибрирующих, пульсирующих, подрагивающих и прочих больших и малых сгустков энергий разных оттенков. Аномалии сидели, лежали, висели в воздухе, лениво ползали или вяло колыхались из стороны в сторону. Прямо за базой, на юге, значительный кусок местности был занят бесформенным облаком тусклого ядовито-зелёного цвета.
– Наш Токсик всё ещё тут, ждёт, когда Болт уберёт машину! Как только мы уедем, базу накроет. Надо проследить, чтобы всё было задраено и все, кто на крыше, должны быть в «Эмках».
– Сделаем. – Гранатомётчик кивнул и ушёл проверять герметичность.
Здоровяк убрал «Ариадну» и первым делом прогнал с крыши Бэмби, которой, естественно, «Эмка» была не положена. Следом за ней спустились остальные, и сменивший Кварца на посту Шорох убедился в том, что входной люк надёжно загерметизирован.
– Лучший способ обороны – нападение? – сумрачно поинтересовался Айболит, проходя мимо Медведя с увесистым контейнером в руках. – Она оказалась из тех, кто просто так не сдаётся.
– Я не слепой. – Упрёк Медведя не порадовал. – И что ты предлагаешь? Сделать ей обезьянку в качестве прощального подарка? Будет вам с Лавандой широкий простор для исследований! Кстати! Ты уже ввёл Лаванду в курс дела, что у неё, как у истинного исследователя, тоже есть шанс совместить приятное с полезным?
– Хорошо, я был не прав. – Лицо военврача стало ещё мрачнее. Он опустил тяжёлый контейнер, перевел дух и спросил, признавая тему закрытой: – Едем?
– Едем. – Здоровяк отстранил Айболита, поправил висящий на груди «Печенег» и поднял контейнер с оборудованием. – Давай помогу. На черта ты столько набрал?
– Это самое необходимое! – взбрыкнул санинструктор. – Не веришь, спроси у Лаванды.
– Ага, точно! – восхитился Медведь. – Она же у нас беспристрастный третейский судья!
– Прошу прощения за вмешательство, – Лаванда, кто бы сомневался, тут же оказалась рядом, – но Айболит прав. Это меньшее, что мы можем себе позволить в текущих условиях! Однако я хотела бы согласовать с вами вопрос о более серьезных исследованиях. Я рассчитываю убедить людей, к которым мы едем, позволить мне провести полное обследование их ребёнка. Точнее, максимально возможное в условиях имеющегося в нашем распоряжении оборудования здесь, на базе.
– Так они и согласились. – Медведь фыркнул. – А вообще по всем вопросам нарушения осадного положения обращайтесь к Рентгену с письменным рапортом. Если контрразведка его завизирует, я обдумаю, на каких основаниях вам отказать.
– Как это знакомо! – вздохнула было Лаванда, но продолжить спор не смогла.
– Маша, на два слова! – Подошедший Туман взял её за руку и повёл к лестнице, негромко отчитывая на ходу. До Медведя долетел обрывок фразы «…до этого надо ещё дожить…», и погрустневшая Лаванда принялась молча спускаться вниз.
К машине Болта Медведь подходил с явной опаской, испытывая сильное желание бросить в неё гильзой. Сам поисковик как ни в чём не бывало открыл дверь и сел за руль. Туман с Рентгеном усадили между собой безучастного ко всему Ферзя, Айболит и Лаванда разместились на откидных сиденьях в багажнике, умудрившись разделить его со своим драгоценным контейнером. Потом на заднем сиденье уплотнились, и к ним, кряхтя, присоединился Рас с рюкзаком в руках. Молодой сталкер заявил, что не может рисковать единственной стеклянной бутылкой, и потому повезёт рюкзак на коленях, после чего Болт перевёл взгляд на всё ещё стоящего на улице майора:
– Коля, что стоим, кого ждём? – Сталкер нахмурился, вглядываясь куда-то внутрь Медведя, и Рас мгновенно насторожился. Болт покосился на него и, сделав понимающее лицо, заявил майору: – Ты зря за окружающую местность беспокоишься. Вокруг пока чисто. Поехали, ночь близится, а я даже не знаю, как мы туда добираться будем. – Он внимательно посмотрел здоровяку в глаза: – Залазь!
– Точно чисто? – переспросил Медведь. – Ты уверен? – Он неопределённо кивнул куда-то вдаль: – В развалинах подозрительно тихо… Ладно, Шорох, если что, прикроет.
Майор двинулся в обход машины к передней пассажирской двери. Идти было тяжело. С каждым шагом из глубины сознания поднимался страх, и внутри тела словно накалялись ледяным холодом тончайшие прутья. Впервые Медведь почувствовал Паутину, которую пересёк полтора месяца назад. Обжигающе холодные нити вкупе с нарастающим страхом яростно противились приближению носителя к старенькому «газику», ставшему
