Забытая башня - Веда Талагаева

— Да как ты смеешь! — девушка вырвала свою руку из руки Вернигора и гордо вскинула голову, — Я принцесса, а ты простой воин.

Она накинула капюшон, пряча лицо, и начала взбираться вверх по склону холма. Обеими руками девушка цеплялась за росшую на склоне траву. Белый цветок все еще покачивал головой у нее в кулачке. Прикусив губу от досады, оскорбленный Вернигор поднимался следом. Щека у него горела. Принцесса спотыкалась на каждом шагу, но помогать ей молодой воин не собирался. С него было достаточно и первого раза…

Пребывание в Спрятанной долине, сам ее воздух всегда внушали умиротворение. Но в этот раз Кадо не находил успокоения в обиталище эльфов. Его мысли были заняты Туманным островом и сестрой. И делая глоток из чаши сновидений, он не мог сосредоточиться на новогоднем подарке Генимар. В чашке, поданной с такой таинственной торжественностью, оказалась горячая вода. Отпив, Кадо поставил ее себе на колени, поднял голову и увидел, что сидит в лодке. Она медленно двигалась по глади озера, погруженного в туман. Зыбкая дымка, пронизанная лучами света, стелилась по зеркалу воды, и расходилась в стороны прямо перед носом лодки. Словно из глубины вод впереди поднимался зеленый остров, одетый кленовыми рощами, окруженный серебристо-сиреневыми скалами, звенящий водопадами. Кадо привстал со своего места в лодке. В детстве он тысячу раз видел этот сон и с нетерпением ждал продолжения. На берегу он уже видел дом, стоящий у самой воды, и длинные мостки причала, ведущие прямо к дверям. Кадо знал, что сейчас на пороге дома покажется закутанная в длинный светлый плащ женская фигура, а он будет во все глаза смотреть на нее и надеяться, что это его сестра. Так случилось и в этот раз, но конец в его сне был иным. Когда лодка подошла чуть ближе, белая фигура на мосту вдруг шагнула вперед и откинула с лица капюшон. Кадо увидел улыбающееся лицо Южной Колдуньи…

Никогда прежде Тарилор не доводилось отведать напитка сновидений. Его готовили для сановников и государей, для ученых мужей или важных гостей, появлявшихся в Парладоре время от времени. На сей раз Тарилор сама нежданно-негаданно оказалась в их числе. В этом эльфийке виделся какой-то особый замысел ее бабки-провидицы. Тарилор не знала, что приготовила ей мудрая женщина, чье молчание было красноречивее всяких слов. Она медлила, глядя, как спутники засыпают один за другим. Уснули воины Крылатого Льва, Кадо, гном и даже принц гоблинов. Эзельгер, сделав долгий глоток, уронил чашу на пол и запрокинул голову на спинку кушетки, а Тарилор все не смела поднести свою чашу к губам. Наконец, когда Элиа закрыл глаза и опустился на лежанку, эльфийка решилась. Тарилор не знала, куда попадет, когда сделает свой глоток из зачарованной чаши. Она зажмурилась, но, открыв глаза, обнаружила, что по-прежнему находится в башне с зимним садом. Только вокруг нее никого нет, и лежанки с остальными гостями Спрятанной долины исчезли. Она стояла посреди площадки, оглядываясь вокруг. Вечерело. Стеклянная крыша над башней исчезла, и в небе видны были загорающиеся искорки звезд. Растения и цветы в саду бурно расцветали, точно и не было зимы. Тарилор поняла, что каким-то непостижимым образом в Парладоре воцарилось лето. Оно властвовало и в долине за стенами эльфийского города. Ее пышные леса и струящиеся водопады виднелись в оконных проемах, оплетенных настурцией и ломоносом. Под одним окном стояла скамейка. Тарилор подошла и присела на край. Всю смотровую площадку башни вдруг окутал туман. Он растекался среди горшков и кадок с растениями, вился вокруг мраморных статуй, украшавших входы и простенки между окнами. В тумане мерцал лунный свет. Тарилор показалось, что на скамейке с другой стороны кто-то есть…

Холод пробирал до костей. Обжигающий ледяной ветер затруднял дыхание, колол глаза, мешал идти. Он цеплялся за складки зеленого эльфийского плаща, норовя сорвать его с плеч. Элиа с усилием сделал еще один шаг и опустил взгляд. Под ногами холодно мерцал и переливался гладкий, как зеркало лед. Он был почти прозрачен, и в его бездонной глубине точно тлело, не желая до конца угаснуть, далекое багровое пламя. Оно манило, притягивало к себе сквозь толщу льда и озерной воды. Элиа заставил себя оторвать от него взгляд и поднял голову. Он обнаружил, что стоит на пороге высокой башни. Ее черные стены угрожающе устремлялись вверх, а верхушка скрывалась за облаками. Элиа толкнул дверь и вошел внутрь. Ступени винтовой лестницы понесли его все выше и выше, и в мгновение ока Элиа очутился на самом верху, на круглой смотровой площадке, среди воя ветра и кружения мглистых облаков. Элиа поднялся на площадку и замер, цепенея от холода. В кольце острых каменных зубцов у края площадки стояла высокая фигура в развевающемся плаще. Некто глядел с высоты на угрюмые горные вершины и озеро у их подножья. Незнакомец не оглянулся при появлении Элиа, но юноша был уверен: он знает о его приходе, он ожидал его. То был неведомый враг Гвендаля, его неведомый враг. Элиа плотнее запахнулся в плащ и сделал шаг вперед, намереваясь взглянуть, наконец, в лицо того, кто так долго был скрыт тьмой. Тогда незнакомец вдруг обернулся навстречу, и его лицо рассыпалось слепящей, оглушающей чернотой…

Лунные лучи переплетались в тумане, касаясь предметов и придавая им причудливые формы. Когда Тарилор пристальнее вгляделась в серебристую завесу, она стала редеть, и появился темный силуэт. На другом краю скамьи сидел смуглый кудрявый юноша, одетый во все черное. Его глаза, казалось, не отражавшие света, были устремлены на Тарилор, и излучали грустную нежность. Увидев его лицо, Тарилор перестала дышать. Было так тихо, что слышен был шелест струй, сбегающих в долину водопадов и шорох ветра, играющего листвой деревьев.

— Это ты, — наконец, вымолвила Тарилор и перевела дыхание, чувствуя, что дрожит от облегчения и радости, — Наконец-то я вижу тебя!

Она придвинулась ближе, стремясь лучше разглядеть сидящего на против, и боясь моргнуть глазами, чтобы видение не исчезло. Он не двигался и молчал, но смотрел все также нежно.

— Я столько раз просила небо послать мне сон про тебя, а его все не было, — прошептала Тарилор, — И вот, наконец, я могу увидеть тебя хотя бы во сне. Я не успела сказать… Я люблю тебя.

Он ласково улыбнулся.

— А я тебя.

Расстояние, разделявшее их на скамье, исчезло. Они сами не заметили, как их дыхание смешалось и превратилось в поцелуй. Когда Тарилор заставила себя, наконец, открыть глаза, все вокруг снова начало заволакивать туманом. Эльфийка пришла в ужас и схватилась за руку возлюбленного.