Жизненное пространство - Алексей Колентьев

Убедившись, что снайпер мёртв, я направился к тому месту где, поскуливая, лежал майор. Выбора у меня не было. Я вскинул «сточетвёртый» и плавно нажал на спусковой крючок. Голова пленного дёрнулась и он затих. Что бы ни говорила в таких случаях совесть, я не слушал её уже давно. Пожалуй, с тех самых пор, как бросил горсть земли на могилу моего товарища погибшего по вине пьяного водителя восемь лет назад. Мой друг, прошедший три войны и несколько маленьких войнушек, был сбит, когда стоял на троллейбусной остановке, въехавшим на тротуар «городским» внедорожником. Вроде бы всё было обычно, не было ни стрельбы, ни взрывов, а зачёт пошёл на минус…

Потом конечно был суд, были отступные, которые совал в руку окаменевшей от горя Маше, жене друга, белый как мел виновник аварии. Были поминки и кладбище, и снова поминки, где мне пришла в голову мысль, что не слишком важно, как долго ты планируешь быть живым. Или, как умело ты забираешь эту самую жизнь у другого. И правого, и виноватого ждёт один финал. Разница, по большому счёту, только в деталях. И тогда совесть замолчала окончательно, а призраки и аттракционы кошмарных сновидений меня и раньше не мучили. После этих похорон мой сон стал ещё крепче. И рука ни разу не дрогнула. Так было и на этот раз, хотя и присутствовал неприятный осадок на душе. Разведчики не вызывали никаких чувств, кроме досады: не готовы были армейцы именно к тому, чего должны были ожидать в первую очередь. Аномалии и зверьё это не первостепенная угроза даже в таком месте как Зона отчуждения. Опасаться всегда следует людей, а разведчики об этом забыли.

Прежде всего надо сбить преследователей с толку. Сейчас, когда ещё темно, разбираться никто не станет. Сценарий дальнейших действий противника был очевиден. Перво-наперво подтянутся те из разведгрупп, что находятся неподалёку. В темноте общую картину зафиксируют и будут ждать до утра. Потом, когда станет посветлее, постараются определить численный состав, вооружение и направление отхода нападавших. Свяжутся со штабом, назначат ответственного за проведение операции офицера, на что уйдёт какое-то время. И только потом получат приказы по общей обстановке. На согласование и выработку плана действий уйдёт около сорока минут, может быть час. Всего — около шести часов форы. За это время я успею уйти далеко. Когда я продумывал возможный путь отхода, то изначально планировал маршрут таким образом, чтобы исключить со стороны противника возможность использования авиации. Мой путь лежал в сторону мест, запретных для полётов. Нападение на блокпост, смерть штабного офицера и утеря документов и, возможно, редкого образца вооружения — это ЧП. Командующему особым районом не позавидуешь. Однако, следы прикроют, это несомненно: спишут на «боевые» и оружие, и людей. Покажут комиссии трупы пары уголовников, якобы убитых при задержании, получат пару пинков от начальства и всё успокоится. Переждать следует дней семь, не больше. Потом активность военных снизится до приемлемого градуса и можно будет вернуться на Кордон и получить оговоренную награду. Блокпост, конечно, усилят, минные поля обновят. Но полностью кислород не перекроют: артефакты сами через КПП к воякам не придут, их должен будет кто-то собрать и принести. Всё вернётся на круги своя.

Я собрал остатки тел и оружие, побросал всё в «воронку». На сколько позволяло освещение, спутал свой след и оставил пару ложных заделов для преследователей. Один след, вёл обратно на Свалку, другой в сторону позиций «Долга», третий к Борову. Сам я планировал взять направление северо-запад и минуя позиции «Долга» и территорию бывших военных складов, пройти в разрушенный город и отсидеться там. Если будет совсем кисло, подамся к Леснику. Хотя подставлять хороших людей желания не было абсолютно. Но Ржавый Лес — это то самое место, где мой след точно потеряют. Выписав пару петель, я добрался до своего тайника. Пополнил до отказа запас воды, взял сухпай. Патронов было достаточно, осталось пара гранат: «эфка» и «РГД». Нормально. В условиях, когда воду пить нельзя, а подножный корм весь светится от радиации, именно рацион оставался главным фактором выживания. Ведь в случае, если меня загонят, стрелять долго не получится. На этот раз ошибок со стороны вояк будет меньше, а значит и шанс выкрутиться будет не велик. Главной задачей, оставалось, как можно дольше держать противника на расстоянии. Что им известно на данный момент? Не слишком много: группа разведчиков попала в засаду и была уничтожена неизвестным по количеству противником. По фрагментам, конечно, определят и тип ВУ (взрывного устройства), и найдут пару-тройку пропущенных мною гильз от «сточетвёртого». Но, патрон совершенно обычный, ничего, что дало бы хоть какую то конкретную информацию о нападавших на месте боя обнаружить нельзя. Записи в ПДА уничтожены излучением «крикуна». Даже если на месте и найдут пригодное для снятия информации устройство, то там ничего не найдут. Импульс артефакта надёжно уничтожает любые активные на тот момент электронные устройства. Следовательно, поиск пойдёт по расширяющемуся радиально кругу, центром которого будет место засады. Военные также постараются перекрыть возможные пути отхода нападавших, исходя из анализа местных условий. Ночью поиск поведут коллеги погибших разведчиков, что и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо потому, что таких групп я насчитал всего пять и в темноте, да с должной сноровкой, избежать с ними встречи будет не трудно. Плохо по той причине, что сейчас военные настороже, их много и они лучше экипированы и вооружены. И, несомненно, лучше меня знают эти места.

Ситуация в корне поменяется на рассвете, когда военные подтянут войска с Кордона и в воздухе появятся вертолёты. Думаю, что масштаб случившегося подвигнет командование района не мелочиться. И по крайней мере в первые двое суток меня будут искать не жалея никаких сил и средств. Могут поднять БПЛА[46], но из-за сложностей с передачей видеосигнала их будут использовать весьма ограниченно.

Главная задача сейчас — это выйти в район заброшенных военных складов и пройти на стыке зон ответственности трёх враждующих группировок: «Свободы», «Долга» и «диких гусей» (проще говоря, наёмников). В этом случае поисковая операция осложнится: вояки вынуждены будут договариваться с кланами сталкеров и потеряют много времени. В суматохе мне удастся уйти. Однако, если с первыми двумя группировками всё было ясно, то вот наёмники могут подписаться на поиски некоей группы, напавшей на разведчиков вояк. Надеяться на плохую организацию поисковой операции с их стороны не стоит: наверняка они знают все лазейки в тех местах и просто организуют пару-тройку «комитетов по встрече». Но их можно переиграть: народ там разный, так что шанс, хоть и не большой, присутствовал.

Стало светать. Сканер не засёк ни одного радиообмена в радиусе ста метров, но когда я переключился в глобальный режим, на карте запестрели чёткие отметки более чем шестидесяти трёх предполагаемых источников радиосигнала. Я выставил опцию на выделение только известных мне военных радиочастот и кодированных переговоров неизвестного происхождения. Вполне возможно, что частоты или поменяют, или есть каналы неизвестные информаторам оружейника.

Общая картина складывалась следующим образом: загонщики выстраивались так, чтобы вынудить меня идти в двух направлениях — на болота (место гиблое априори и малоизученное вообще), или в район радиоактивных пустошей на северо-западе (там легче оторваться от преследования, но светиться я буду не долго и сам загнусь от радиации). Передовые группы «троек» разведчиков шли с разрывами по фронту в сто пятьдесят метров. Но не по прямой, а зигзагами, постоянно пересекаясь с соседями, чтобы охватить наибольшую территорию. Одна такая группа была приблизительно в ста семидесяти метрах по правому флангу, другая быстро сокращала дистанцию слева. Скоро я их увидел: «тройка» шла, образуя правильный треугольник, дистанция между бойцами была около десяти метров. Как только боец обнаруживал нечто подозрительное, все замирали, осматривали всё в радиусе двадцати метров, разойдясь в линию. Потом продолжали движение. На моё счастье, туман не давал разведчикам толком осмотреться и я продолжил движение вслед за поисковой группой. Вояки бодро шагали вперёд, усталости я с их стороны не заметил. Лохмы травы и обмотки на оружии надёжно скрадывали силуэт фигуры, поэтому быть сразу обнаруженным визуально я не опасался. Двигались мы с вояками в унисон, попав в некий общий ритм, скрадывающий движения. Предупреждающе пискнул сканер: кодированные переговоры с пеленгом юго-запад и юго-восток! С тыла подбиралась вторая волна преследователей. Но шли они уже цепью, и было их около ста человек. Когда туман рассеется, мои следы, так или иначе, обнаружат. У меня было ещё около получаса, потом, по сбитой росе и примятой траве, определят наложение следов и возьмут в кольцо.