Две звезды - Ребекка Уинтерз

К тому времени, когда они добрались до дома, Кристал чувствовала себя ракетой, готовой взорваться. Пока он разжигал камин, она предложила сделать кофе. Ей нужно было чем-то себя занять, чтобы сохранять некое подобие внешнего спокойствия.

Какая нелепость… Она принесла чашки в гостиную и слишком резко поставила на стол, так что немного пролила. В то время как Рауль подкладывал дрова в камин, ей пришлось сбегать в кухню за салфетками.

Вернувшись, она вытерла разлитый кофе и, когда подняла голову, увидела — Рауль смотрит на нее так, как никогда раньше не смотрел. Черты его лица словно заострились, было заметно, как тяжело вздымается его грудь. За эти дни Кристал лишь мельком смотрела ему в глаза, в которых играли огоньки, но теперь же они откровенно пылали жарким огнем, которому она не могла больше сопротивляться.

— Я люблю тебя, Кристал…

У нее перехватило дыхание. Он сказал это так легко!

Без сил она опустилась на диван, напуганная словами, которые боялась так и не услышать. Именно поэтому Кристал и не хотела ехать с ним. Рауль всегда был предельно честен. Но услышать такие слова она не была готова вовсе…

Он приблизился к ней:

— Когда ты в прошлом году села с Филиппом в тот самолет, мы оба уже знали о глубине наших чувств.

Ты бы не улетела, если бы не любила меня. Настало время признать — твоя теория «С глаз долой — из сердца вон» дала обратный эффект. Теперь, когда ты вернулась, мы должны пожениться.

— Пожениться?..

Он прищурился:

— Разумеется, ты меня знаешь. Я бы никогда не предложил тебе простую интрижку.

От гнева у Кристал запылало лицо. Она вскочила с дивана:

— Разумеется, ты меня знаешь! И я бы никогда не опозорила твоего брата, будь то интрижка или брак. Я любила Эрика и никогда бы не причинила ему боль, не осквернила бы его память подобным образом.

— Ни у кого не было сомнений в твоих чувствах к моему брату, но он умер. Как и Сьюзан. И никто бы из них не захотел, чтобы мы шли по жизни в одиночестве, — это факт. — Его слова эхом отлетали от стен. — Но мы-то живы и любим друг друга, Кристал, — сказал он с раздражающим спокойствием. — В этом нет ничего постыдного. Эрик, будь он в такой ситуации, сказал бы тебе то же самое.

Кристал понимала — Рауль прав. Она отчаянно пыталась подобрать слова, чтобы остановить это безумие, пока не стало слишком поздно…

— Помимо всех прочих причин, по которым мы не можем быть вместе, ты представляешь себе, какими страданиями это может обернуться для Филиппа? Люди станут шептаться за его спиной, кто его отец — Эрик или ты? Я уже это слышу… «Так вот почему Рауля Бруссарда видели в Шамони с мнимым племянником, который постоянно таскался за ним повсюду! Когда они его зачали? Насколько сильной была ненависть между братьями, когда Эрик был еще жив? Не потому ли они выбрали разные виды спорта?» Бульварная пресса будет праздновать свой успех, Рауль. Этот скандал будет преследовать Филиппа всегда, — подытожила она дрожащим голосом.

— К черту скандалы! Слухи и ложь всегда были и будут. Что тебе важнее? Осуждение окружающих или счастье в твоем доме, с твоим сыном, который только и мечтает о том, чтобы мы все трое жили вместе? Ты сама об этом говорила. Сегодня был особый день, данный нам в знак того, что наш брак будет длиться вечно.

Не в силах больше слушать все это, Кристал подошла к камину и стала смотреть на языки пламени, вздымавшиеся вверх в полумраке комнаты.

Рауль встал рядом:

— Я знаю, чего ты боишься, Кристал. Как отреагируют наши родные. Обо всем остальном, чего ты не смогла произнести вслух, я тоже знаю. Поэтому я принял решение уйти из семейного бизнеса.

Она подняла голову:

— Что?!

Он разглядывал ее лицо в свете пламени.

— А как иначе мы сможем перебраться в Брекенридж? Мне придется открыть там клуб для альпинистов, чтобы позаботиться о своей новой семье. В Колорадо наш союз не станет темой сплетен, которых ты так боишься здесь, в Шамони. Для нас это место поспокойнее, чтобы начать вместе новую жизнь. Мы построим совершенно новый дом. Филиппу там понравится, и он будет приглашать погостить туда своих кузенов. У него появится желание приводить туда поиграть и школьных друзей. И позаботимся о том, чтобы он регулярно виделся и с моими родителями.

В его словах было столько здравого смысла! Но и был один вопиющий недостаток.

— Ничего больше не говори. Ты не сможешь оставить свою семью, и ты знаешь это. Они все к тебе очень привязаны и нуждаются в твоей поддержке.

Он вздернул голову:

— Ты действительно такого мнения обо мне, Кристал?

Она моргнула:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты принимаешь меня за человека, которому кроме своего окружения ничего не нужно?

— Нет, Рауль…

— Думаешь, мне не хочется жить своей жизнью? — перебил он ее. — Что я не хочу всего того, о чем мечтает каждый мужчина? Дом, жену, своих детей?

Кристал до крови прикусила губу:

— Конечно! Но я не то хотела сказать. Просто твой отец так тяжело болел, и вы столько лет вместе руководили своим бизнесом…

— Но он выздоравливает, и у него есть Арлетт. Да и персонал прекрасно со всем справляется. У него есть Вивидж и ее семья. У него есть друзья. А мне пора сделать то, чего я хочу, — быть вместе с тобой и Филиппом. Это все, что мне нужно. И ты тоже этого хочешь, так что не смей отпираться! — последовало эмоциональное предупреждение.

— Я не… — Ее голос дрогнул. — Но то, чего мы хотим, невозможно!

Рауль приподнял ее подбородок так, что ей пришлось посмотреть ему в глаза.

— Почему? — негодующе прошептал он.

— По одной веской причине. Со временем чувство вины нас погубит.

Он схватил ее за плечи и мягко встряхнул:

— Какое чувство вины? Нам нечего стыдиться. То, что произошло в наших сердцах, не поддается контролю. Ты помнишь моего друга Ива?

— Это тот, чья жена погибла в автокатастрофе?

— Да. У них был ребенок, и о нем стала заботиться ее сестра. Со временем он женился на ней. Сейчас у них еще двое своих детей, и они без ума друг от друга.

Она прикусила губу:

— Я не знала, что она сестра его жены.

— В том и дело, что для них это не имело значения! Два человека полюбили друг друга, и никто в этом не виноват. Так бывает даже между родственниками двух семей. Так случилось и с нами. И насколько я понимаю, Филипп теперь наш сын.

Кристал покачала головой.

— Тебя на самом деле не волнует, что скажут наши родственники, если узнают о нас? Какую боль это им причинит? — горестно воскликнула она.

Он нахмурил темные брови:

— Мы любим друг друга, и вряд ли этот факт причинит им какие-либо страдания.