Академия (СИ) - Левин Анна

Меня затрясло так, что Ольга была вынуждена меня поддержать, а не сдерживаемого больше Матвея пытались удержать другие парни, пришедшие с Хельги. Сам Эрлинг за шкирку встряхивал Вадима:

— Немедленно прекрати! Что вообще на тебя нашло? Извинись перед сударем Ясногоровым и сударыней!

Лицо Вадима перекосило знатно. Вот бы это выражение осталось у него навсегда.

— Извиниться? Перед ними? Ты же сам его терпеть не можешь, после того, что учудила его сестра! Зато понятно, что у них это семейное. Творят, что хотят, и никого не стесняются. Она ведь сама дала смертной свою диадему, диадему Ясногоровых! В которой должна была выйти замуж за твоего брата, а в итоге решила поменять одну постель на другую.

Сила Матвея полыхнула невыносимо ярким светом, и парни в прямом смысле разлетелись в стороны. Даже нас с Ольгой отбросило, но он не обратил внимания. Однако прежде чем он добрался до Вадима, сам Хельги врезал Хрусталеву в живот, а потом добавил коленом в нос.

— Немедленно прекратите!

К нам мчалась охрана, уловившая нарушение порядка на территории Академии, и несколько преподавателей.

Господин Мщеров круглыми глазами обвел присутствующих, и не терпящим возражений тоном приказал следовать в ректорат.

***

Первый день в Академии закончился грандиозным разбирательством.

— Как могло такое случиться, что шестеро учеников из уважаемых семей устроили самую настоящую драку во дворе Академии?

Попечительский совет собрался в полном составе, и ранее спокойный и дружелюбный господин Круторогов выглядел разъяренным драконом даже в своем людском обличии.

Никто не ответил, и попечители снова задали тот же вопрос.

— Сударь Ясногоров, объяснитесь!

Матвей стоял прямо, гордо, твердо глядя им в лица, но нахмуренный лоб и упрямо сомкнутые губы свидетельствовали о решении молчать до конца.

— Сударь Эрлинг! По какому праву вы ударили сударя Хрусталева?

Бросила взгляд на Хельги, и на долю секунды мы встретились глазами. Я быстро отвела свои, но ощущала, что он по-прежнему смотрит на меня.

— Вам нечего сказать? — леденящим тоном произнес Круторогов. — А вы?

Остальные хмурились и опускали глаза, но также хранили молчание.

— Сударь Хрусталев?

Вадим мрачно сверлил глазами Матвея с Хельги. Целители хорошо над ним поработали (здесь работали лучшие исцеляющие драконы), но лицо парня все равно вызывало во мне злорадное упоение.

— Сударь, на вас напали, может, вы расскажете, по какой причине?

Его опять перекосило, но и он не сказал ни слова.

— Сударыни, — голос попечителя немного потеплел. — Вы находились рядом, и знаете, что произошло. Поделитесь с нами.

Лучше бы он накричал на нас: грубость легче отражать, чем вежливую просьбу. Попечители внимательно вцепились взглядами в наши лица, Ольга побледнела, но даже рта не раскрыла. Я смотрела на Круторогова, теряясь в его добрых глазах. Когда он смотрел на остальных, его лицо было жестким и гневным, но со мной он словно преображался.

— Не молчите. Это серьезное происшествие, и в ваших же интересах, чтобы мы во всем разобрались, — произнес другой попечитель, господин Яркан из рода Пустынных Миражей.

Ольга тихо покашляла, привлекая к себе внимание.

— Простите, но мы с сударыней Стрелицкой не участвовали ни в чем. Мы мирно проводили время после занятий, беседуя о первом дне в Академии, как и положено девушкам.

Ее милая улыбка пришлась как нельзя кстати. Думаю, она специально пыталась создать такое впечатление. А почему бы и нет: мы всего лишь две наивные девочки, ничего не знаем, ничего не видели.

— А потом произошло то, что произошло. Но не можете же вы обвинять нас и угрожать наказанием, если наша вина заключается лишь в том, что мы оказались не в том месте и не в то время!

— Хотите сказать, что вы, находясь рядом с сударями, не поняли, что между ними произошло? — сухо поинтересовался Яркан.

— Я хочу сказать, что наше дальнейшее нахождение здесь больше не целесообразно. У вас перед глазами все участники происшествия, а мы в этом не участвовали.

Попечители мрачно переглянулись, и один из них хмуро кивнул:

— Хорошо, пока вы можете идти. Но учтите, вас все равно еще пригласят для беседы.

— Благодарим.

Мы сделали книксены на подгибающихся ногах, и покинули ректорат. Вовремя, так как я слишком долго сдерживалась, и как только за нами закрыли дверь, отчаянно зарыдала. Пока что беззвучно, давясь слезами, но истерика грозила перейти в более острую форму.

— Элиф, милая, что случилось?

У окна стояла Аглая, белая, как мел. Увидев нас, она подбежала, вместе с Ольгой поддержала меня за руки, и отволокла в общежитие.

Не помню дорогу, как мы вообще дошли, но стоило увидеть постель, как я рухнула плашмя.

Тем временем Ольга пересказывала случившееся, и Аглая без конца сыпала проклятиями на голову Вадима.

— И тогда Эрлинг сам избил Хрусталева. Сначала мощно ударил в живот, а потом вмазал в нос.

— Правильно сделал!

— Но зачем? Не понимаю, ему-то какая разница, Вадим скорее оскорбил госпожу Тобольскую, чем его брата.

— Омерзительный ублюдок!

От такого ругательства даже я немного пришла в себя.

— Простите, девочки, — Аглая покраснела, — не сдержалась.

— Ну, в целом я согласна. Но странно это все. Вадим всегда отличался стойкой ненавистью к людям. У него даже был инцидент, когда он напал на ученика года два назад, и едва не убил. С тех пор его приструнили, ходил как шелковый, а тут не сдержался.

Аглая вздохнула.

— Ты права, не сдержался. Он же ненавидит сударя Ясногорова лютой ненавистью не просто так, а из зависти. Когда-то он хотел с ним дружить, но сударь Матвей отказался от такой дружбы, и Хрусталев переметнулся к тому, у кого были причины недолюбливать Матвея.

— Хельги!

— Да, но сударь Эрлинг, несмотря на все случившееся, не настолько пылал злобой, чтобы в открытую поливать Матвея грязью за его спиной. Так что он, осмелюсь предположить, сдерживал свою компанию, до сегодняшнего дня.

— Когда-то они были лучшими друзьями, — вздохнула Ольга. — А еще, мне тогда показалось, Хельги немного нравилась госпожа Тобольская.

Новость оказалась настолько неожиданной, что я затаила дыхание.

— Это так, — теперь уже вздыхала Аглая. — А кому она не нравилась? Все мечтали о сударыне Ясногоровой, и, хоть она была невестой старшего сына, младший не забывал кидать на нее тоскливые взгляды.

— В любом случае, он защитил ее честь, меня это поразило и обрадовало. Вдруг они с Матвеем преодолеют раздор, и снова станут друзьями?

— Вряд ли, господин Одд по-прежнему ненавидит их семью.

В дверь постучали, и служанки внесли огромный поднос с едой.

— Элиф, тебе нужно поесть.

Меня еще не отпустило до конца, но я наша силы сесть, и поужинать. Если еда все время вставала комом в горле, то горячий кофе с медом взбодрил тело и мысли. Сладкая жидкость пьянила ароматом, и, к удовольствию Ольги, мои щеки расцвели румянцем.

— Ты такая красивая, — вдруг неожиданно сказала она, смутилась, но продолжила. — Некоторые драконы имеют предубеждение, основанное на их эгоизме, невежественности, глупости и избалованности. Но не все здесь такие, как Вадим. Помни это, и не позволяй разочарованию от его слов отравить твою жизнь здесь. Ты имеешь такое же право находиться в Академии, как и все мы.

До сих пор мне встречались только дружелюбно настроенные драконы: Матвей, Катерина, Круторогов, братья Скуратовы, Ольга и остальные. Они были вежливы со мной, я чувствовала себя почти как дома, но вот наступил момент, которого я изначально ждала: ненависть со стороны чистокровных. Я могу закрыться в себе, либо же продолжить жить дальше, учиться, радоваться, дружить с Ольгой, общаться с Матвеем.

Матвей, который не раздумывая кинулся на Вадима, несмотря на свой статус, проблемы, которые этот поступок мог повлечь! Матвей, который никому не даст меня в обиду, заставит молчать, заступится, несмотря ни на что! Матвей, который не стал оправдываться перед попечителями, но не чтобы защитить свою шкуру, как это делали остальные, нет: чтобы не привлекать внимание к моему имени, чтобы драка не была связана со мной!