Пари - Алла Володина

дома, а не где-то шляешься. Ладно, это всё «аля-улю-фанера-кактус». Есть будешь?

«Не думаю, что в меня хоть что-то полезет. На автомате, почти мгновенно, приходит в голову мысль…»

– Я завтра с Душицкой с утра опять бегать договорилась, как сегодня, только пораньше, чтобы не по самой жаре. Не хочу на ночь накидываться чем попало, тяжело в желудке будет.

«Утром… Да, утром. Я смогу выбраться утром. Лишь бы дождался! Встану на рассвете. Тихо дверь закрою. Надену спортивную форму и…»

– Дочура, а ты не частишь со спортом? Перетренированность тоже плохо.

– Не парься, пап! Я без фанатизма.

– Ну хорошо. Я кино досмотрю и спать пойду. Ты тоже давай!

«Написать Артёму. И поставить будильник. Только тихо».

43

«Всю ночь не спала. И прямо под утро закемарила, как папа выражается. Мыслей „зачем“, „почему он“, „будет больно“ не было. Странно… Только дрожь по телу. Как будто всё именно так и должно случиться. Я правда хочу. Или думаю, что хочу… Но всё правильно. Чувствую, что правильно… На часах снова пять утра, как вчера. Нет никакого вчера. Только вечер. Может, привычка вырабатывается? Мамы ещё нет. А вдруг она придёт, когда я буду выходить? Одно дело – бегать ну, скажем, в восемь утра, а другое – в пять. Не то чтобы подозрительно – вообще неправдоподобно… Куда делась эта форма? Хоть бы чистая. И, кстати, до дома АраГора действительно можно бы пробежаться: пресс проявится, отёчность спадёт. А потеть я начинаю минут через двадцать… Интересно, надо душ принимать перед тем, как заниматься любовью?.. Ну какой любовью? Не смеши сама себя. Никто никому не признавался. Но это кажется таким естественным и логичным… Лучше минимизировать риски: по лестнице пойду. С дверью ещё поаккуратнее.

А сколько времени это занимает? Интересно, к девяти вернусь? В любом случае надо мобильник взять. Если Артём всё-таки закрыл дверь? В звонок не позвонишь – бабушка проснётся. Телефон-то, допустим, в спортивный лифчик положу, а ключи тогда куда?

Идея! Пояс на штанах подверну два раза – и туда ключи. Хотя стоп! Их можно в руки. Ну, пошли! Дверь, помни про дверь, и ступеньки. Никакого лифта. С улицы напишу Артёму…»

Аля Я иду к тебе…

«…Какой красивый утренний проспект – никого и ничего. Нет машин, нет ночных колдырей. Да, пожалуй, бегом.

В сиськах жужжит? Эсэмэс».

АраГор Жду тебя… Не спал… Напиши, когда подойдёшь. Хочу встретить у двери.

«Мне ещё минут семь бежать… А вот и знакомый двор. Прямо чаща. Какой подъезд? Не помню. Глупо будет написать? Вчера же только была! Так, их три… Сердце сейчас или вывалится и отдельно поскачет, или взорвётся. Смешно будет сдохнуть девственницей от тахикардии. Ха-ха!.. Кажется, лавка там была. А она есть только у второго и третьего. До конца дома вроде как не дошли. Значит, второй… Лестница какая-то короткая в этот раз. Его дверь! Точно его… Эсэмэс».

Аля У двери…

«Дыши! Вдох! Выдох! Разучилась, что ли? И это тоже входит в привычку?

Открывается дверь. Какой смешной у него халат, полосатый… Дыши! Вдох! Выдох!

С порога схватил за талию и поднял. Я теперь выше его на полголовы. Понёс. Смотрит прямо в глаза. Так жадно смотрит. А я не двигаюсь.

Почему я не двигаюсь? Даже обхватить за шею Артёма не могу. Онемели руки. Хорошо, что понёс. Сама бы не дошла. Может, всё-таки душ? Немного вспотеть успела, блин. Мы в его комнате уже?..

Тюль зашторен. Но утреннее солнце всё равно пробивается.

Почему я не двигаюсь? Только смотрю на него…»

– Что хочешь делать?

«Хрипло как-то спросил, на вдохе. Даже сглотнул, кажется».

– А для чего я пришла, сам как думаешь?

«Дрожь по телу, и живот странно скрутило, где-то в районе пупка, сбоку. Интересно, а бывает острый аппендицит на нервах?.. О чём ты вообще? Наслушалась хирурга на ночь глядя. А из всех врачей сейчас, если и вспоминать, то гинеколога».

– Ты… не… обязана…

«Через каждое слово его поцелуй: губы, шея, под мочкой уха, ямочка между ключицами, трапеция, плечо…»

– Разденешь меня? Я сама не…

«Теперь в губы. Не дал договорить. Поднял мои руки вверх. Твою мать, вывалился телефон… А-ха-ха-ха, ну правда смешно.

Тёма вообще как будто не заметил. Ну и фиг с ним, с телефоном… Встал на колени, обнимает за ноги, уткнулся лицом в лобок. Дышит. Блин, спортивные же штаны, а им год точно есть. Как ему не противно?»

– Тём, может, мне в душ?

– Нет.

«Так твёрдо, как-то коротко, властно ответил. Стянул штаны прямо там, стоя на коленях.

Вместе с трусами? Видимо, да, потому что чувствую, как целует кожу под пупком… Опять уткнулся носом в лобок. Дышит. Аля! И ты дыши! Вдох! Выдох! Почему такой шумный? Даже… мысли… прерывистые…

Встал, обнял за талию одной рукой, даже не обнял – обхватил. Второй – за шею сзади».

– Пойдём?..

«…На ухо. У него что, голос дрожит? Не думала, что он тоже нервничает.

Ничего сказать не могу, только мелко киваю. Обошёл сзади, держит за грудь и живот – жёстко, но не больно.

Толкает вперёд – семеним, как два акробата на ходулях.

Развернул нас и сел на кровать. Я прям-таки упала на него.

Интересно, не больно?

Поворачиваюсь плечами, только чтобы спросить…»

– Тебе…

«Не успела, развернул спиной на подушку».

– Мне… очень…

«И замолчал. Целует уже даже не знаю где, не чувствую, где руки».

– Ты точно уверена?

– Да, я хочу…

«И ведь хочу!

Он вроде и сверху, но нетяжёлый. Подкладывает руку под шею, вторую опускает на внутреннюю сторону бедра. Мне щекотно, и трясёт, будто от мелких разрядов тока. Кладёт ладонь на клитор, а пальцы опускаются к половым губам, прижимает. Что-то вязкое там и влажное… Вращает, не отрываясь пальцами и ладонью. Смотрит не мигая, прямо в глаза.

Аля! Дыши!

Немые гляделки. Убрал руку, поднялся выше».

– Не хочу, чтобы твой первый раз был в презервативе. Я себя контролирую. Но, если ты хочешь, у меня есть.

– Нет, пусть будет так…

«Губы шевелятся, звука не слышу».

– Сначала может быть больно. Я буду медленно…

«Обнял рукой шире, одной рукой всю. Глаза сами закрылись, почти зажмурилась… Упёрся членом между ног, направил рукой и вошёл».

– Не больно совсем…

«Правда небольно – хорошо… Двигается очень медленно, целует шею у ключиц. Мурашки».

– Не хочу сдерживаться в первый раз… Хочу… беречь тебя.

«Трясущимся голосом говорит. Каждое слово – отдельно. Стал чуть быстрее. Теперь не быстрее – резче… Резко вышел, продолжил рукой и кончил на живот… Лёг сверху, обхватил мою голову ладонями по бокам. Прислонился лбом ко лбу, целует в губы».

– Спасибо… что… это я… Ты замечательная…

«Опять на выдохе каждое слово. А у меня слова украли, только улыбаюсь. Еле произношу…»

– Было хорошо…

Артём

15

Артём ещё какое-то время лежал сверху на Але. Смотрел на неё. Наслаждался ощущениями и каждой чертой лица. Для шестнадцати лет у девчонки была очень женственная фигура. Спортивные штаны и топ добавляли объём груди и бёдрам. Даже запах её пота был невероятно возбуждающим. Сам не ожидал, что так рано кончит. Но оно и к лучшему. В первый раз она могла высохнуть быстро. Артёму не хотелось её так отпускать. Оргазма сначала у девочки не будет скорее всего, но, даже пока он просто смотрел, лёжа на ней после секса, глядя в широкие и спокойные глаза, сразу захотел ещё. И улыбка, эта постоянная улыбка… Может, она сумасшедшая? Многое бы объяснило.

Рыжеватые длинные кудрявые волосы занимали всю подушку, пришлось даже поднять их рукой, чтобы не мешались и не лезли под локти.

Артём встал и взял заранее приготовленные салфетки. Подошёл к Але, вытер живот сначала ей, только потом себе. Она молчала и наблюдала за каждым движением, изучала взглядом комнату, как будто видела её впервые. Но не тупо и блаженно, как те девицы, к которым Артём уже привык, а спокойно, с неподдельным интересом, живым любопытством. Ноль стеснения, никаких жеманных укрываний одеялом, перекрещённых иксом рук через всё тело. Только переплетённые ладони около губ.