Разведка боем - Владислав Жеребьёв

— Лестница, пожарная, бегом. — Выдохнул Семен и сломя голову устремился прямо на толпу мертвецов. Со стороны его действия можно было принять за буйноепомешательство, но не тут-то было. Проскочив мимо неповоротливых мертвяков, Давыдов оставил в их цепких конечностях часть своего камуфляжа и, развернувшись почти на месте, бросился по касательной прочь. Там, оттормозившись и оставив перед алчущей плоти толпой очередной кусок гардероба, и снова бег на выживание.

Железная лестница, прикрученная шурупами к стене, вела на крышу и заканчивалась железной площадкой, через которую можно было проникнуть внутрь, или наоборот, покинуть здание, если основной вход будет заблокирован.

— Ты посмотри что делает! — Хелл подпрыгнул и, ухватившись за первую перекладину, быстро полез наверх. — Он их лбами сталкивает. Вот тебе и тихоня.

Последовав примеру проводника, майор начала взбираться наверх и только с высоты второго этажа оценил маневр аналитика. Лавируя между живыми стенами мертвых тел, Семен в последний момент, словно чудом, уворачивался от протянутых к нему рук и клацающих челюстей. Сначала, пошатнувшись и развернувшись в сторону такой неуловимой добычи, сломался один строй, и, не обращая внимания на остальных, мертвяки зашаркали навстречу маленькому человечку, потом пал второй фронт и толпа зомби, марширующая от пристани, тоже поменяла направление. В итоге, отвлекая внимание от остальных, Давыдов дождался, когда между спасительной лестницей, с последней ступеньки которой свешивался Всеволод, протягивая руку, и мертвецами остался узкий проход. Заложив очередной крюк и получив порцию разобиженного рева, он бросился по узкой тропке, творя чудеса. Курехин был готов поклясться, что у аналитика ничего не выйдет. Низкорослый, с отдышкой и небольшим пузиком, он не производил впечатления спортсмена, и уж точно не был готов к такому. Но это было не простое бегство. Шаг в сторону, камень под подошвой, сбитое дыхание и вот ты уже в лапах сотни мертвяков рвущих твою плоть.

Рев крупнокалиберного пулемета с верхней площадки навел в рядах мертвяков шума. Изрыгая десятки смертоносных свинцовых плевков «Утес» дергался и подскакивал на станине, готовый в любой момент вырваться из рук. Всеволод удивленно взглянул наверх, ожидая увидеть что угодно, но то, что предстало его взору, ошарашило почище постапокалиптической картинки.

Светловолосая и веснушчатая особа в аляповатом берете и красном шарфе, вполне профессионально управлялась с адской машиной. Хелл же, достигнув площадки первым, не стал задавать вопросов, а нырнув в открытую дверь, через секунду появился, уже сжимая в руке АКСУ. Два ствола делали свое дело уверенно и тщательно. Пули особого вреда мертвой плоти не наносили, но напор временно придерживали. Почти уже простившись с жизнью и придумывая на ходу массу «лестных» определений своему сумасшедшему поступку Семен ухватился за руку Всеволода и тот, крякнув, вздернул его наверх. И вовремя. Ловкий мертвяк, уйдя из зоны обстрела, умудрился проскользнуть по стене и вцепился в ногу аналитика синюшными, начавшими уже распухать руками.

— Тяни! — Завизжал Давыдов. — Всеволод! Тяни! Он же сейчас меня цапнет.

Майор что есть силы потянул Семена, но мертвец, словно гиря повис на нем и, не желая отпускать, уже тянулся к плоти.

— Раскачай его! — Заорал Хелл, пытаясь перекрыть рев «Утеса» в руках незнакомки. — Я его сейчас в тыковку сниму.

— Была не была, — выдохнул майор и, перехватив ошалевшего от страха Давыдова за запястья, на переделе сил, чувствуя как кровавая пелена застит глаза, а в ушах поднимается колокольный звон, что есть силы качнул его от себя. Грохнул выстрел и мозги из расколотой головы разлетелись в разные стороны, а сам Семен вдруг стал легким как пушинка.

— Хватайся. — Всеволод втащил аналитика на лестницу, и сам вцепился в железные перила, чтобы не упасть вниз от навалившейся вдруг слабости. — Теперь уже сам, а то мочи нет.

Веснушчатая перестала стрелять и, поставив пулемет на площадку, перегнулась через железные перила.

— Ну что, мальчики? — Поинтересовалась она с высоты второго этажа. — Будем тут болтаться или внутрь?

— Лучше внутрь. — Закивал Давыдов, украдкой оглядываясь на низ живота.

— А я тут немного посижу, — пытаясь унять пульс, признался Курехин. — Если рукой пошевелю, то вниз рухну.

— Он у нас болеет, — снисходительно пояснил проводник незнакомке. — Чудо что вообще смог его выдернуть.

— Герой. — Девушка сняла, берет, вытерла им пот со лба, скользнула внутрь, и тут же появилась с бухтой веревки. Привязав один конец к железной скобе, на которой держалась лестница, девушка принялась стравливать веревку в низ, с тем расчетом, чтобы её конец завис ровно напротив лица Всеволода. — Хватайся. — Ледяным голосом приказала она. — Пока живуны не появились.

— Живуны? — Не понял Семен, примостившийся на краю площадки и с ужасом смотря на беснующуюся внизу толпу мертвецов.

— Живуны. — Подтвердила девушка. — Эти, что внизу, расходный материал. Мозгов нет, руки да желудки, а живуны хуже. Я их так сама назвала, потому как живее всех живых. В гущу боя не лезут, но если видят добычу, могут и по лестнице, и по крышам, и по чему угодно, за что может зацепиться человеческая рука. Ингу такой сцапал часа три назад.

— Так вас двое? — Неуверенно поинтересовался Всеволод снизу.

— Двое, цепляйся, иначе хуже будет.

— Куда уж хуже. — Майор с ужасом посмотрел вниз на протянутые к нему руки и оскаленные пасти и, сглотнув, вновь взглянул на веревку.

— Пошел!

Сделав нечеловеческое усилие, Курехин отцепил правую руку от железного поручня и уцепился за спасательную веревку.

— Держите?

— Держим. — Это то ли Хелл, то ли Семен. — От рева и стенания морских пехотинцев ничего не разобрать. Сердце бухает, будто кузнечный молот, готовое в любой момент проломить грудную клетку. Виски ломит, словно кто-то нарочно сжимает голову тисками, вокруг все плывет и дергается правая сторона лица. Урод, не иначе, урод и слабак.

Стиснув зубы Всеволод оцепил вторую руку и впившись в веревку завис в воздухе приготовившись к быстрой, но мучительной смерти, а когда наконец ощутил что вместо того чтобы упасть он медленно, но верно, поднимается вверх, нахлынула странная эйфория. Чем выше он поднимался, тем светлее и голубее становилось небо. Красный от натуги Семен и Хелл, обливающийся потом, казались милыми и забавными, а зомби внизу, дурацкой шуткой на Хэллоуин. Нечто среднее между флеш-мобом и футбольными болельщиками проигравшей команды.

— Готово, — Проводник вцепился в ворот куртки майора и вдвоем с аналитиком они втянули его, уже и вовсе обессиленного на крохотную железную площадку. Незнакомке с «Утесом» пришлось даже убраться внутрь, чтобы мужчины смоги поместиться.

— Что с ним? — Поинтересовалась она, встревожено выглядывая.

— Жар, слабость, кашель с кровью. — Тихо пояснил Хелл.

— Плохо. — Девушка поморщилась и поманила рукой. — Тащите его внутрь, у меня вроде были лекарства.

Незнакомку звали Светлана, она служила на базе специалистом по шифрованию. Отец Светланы, Сергей Хоружный, был приглашенным специалистом и работал в штатах все лихие девяностые на строительстве атомных станций, а когда пришла пора возвращаться, попросил политического убежища. В Америке с ним осталась его маленькая дочь и ныне покойная супруга, но все это было пустое.

Сквозь колышущееся марево перед глазами, Всеволод вглядывался в лицо незнакомки и раз за разом высматривал знакомые черты, а когда, наконец, понял, кто же перед ним, потерял сознание.

— Светка, говорит, это же ты, а потом бац и в отключку. — Семен с сомнением склонился над неподвижно лежащим на полу майором.

— Бредит, — кивнула Светлана. — Я этого вашего больного в первый раз вижу.

— А по-русски говоришь хорошо.

— Отец учил. Он как-то процитировал классика. Что-то вроде «Я люблю свою страну, но ненавижу свое государство», этими принципами и руководствовался. Мы вообще дома только по-русски говорили. Голова кругом шла. В школе один язык, дома другой, а потом ничего, привыкла.

— А как ты здесь-то оказалась?

— Папа похлопотал. У него был друг в Вашингтоне. Вот он сюда и устроил. В конце концов, работа замечательная. Свежий воздух, море, страховка и солидные деньги. Я тогда только после колледжа была, не знала, куда руки приложить, вот папа и посодействовал.

— А на родину никогда не хотелось взглянуть? — Хелл открыл пластиковую коробку с медикаментами и начал колдовать над Всеволодом.

— Нет, — покачала головой незнакомка.

— Это же надо, — Семен уселся рядом с лежащим на полу Курехиным и, скомкав свою куртку, подсунул ему под голову. — Кто бы мог подумать?

— Что? — Не поняла Светлана.