Ставка на фаворита - Энн Тамплин

Где-то около девяти они закончили ужинать и собрались уходить, когда возле их столика возник Эрик Рэнделл. Джон обратил внимание, что на лице его не было ни раздражения, ни гнева, а лишь странное выражение недоумения.

— Флоренс, я прождал тебя в клубе, потом позвонил твоим родителям и узнал, что ты уехала с новым управляющим. — Он высокомерно кивнул Джону, скользнув взглядом по его костюму и вздернув брови. — Как это понимать? Он, что, не передал тебе моего сообщения?

— Передал, — невозмутимо ответила Флоренс, — но мы уже к тому времени договорились с мистером Картерсом, что я покажу ему местные достопримечательности. — А как ты нас здесь нашел? — Она обвела взглядом зал и увидела, что на них смотрят две молодые женщины, сидевшие в обществе какого-то мужчины. Четвертый стул был свободен. — Извини, я уже поняла, что это всего лишь случайное совпадение.

Эрик покраснел, но продолжал держаться высокомерно.

— Мои друзья по клубу уговорили меня пойти поужинать. Я согласился, не торчать же мне одному в клубе, пока ты разъезжаешь по округе с новым управляющим фермы. Извини, я покину вас. Завтра встретимся и поговорим.

— Мы уже собираемся уходить, — сказала Флоренс, проигнорировав его последнюю фразу.

На обратном пути оба молчали, погруженные в собственные мысли. Флоренс было хорошо рядом с Джоном в тесной кабине, приятно было ощущать исходившее от него тепло, видеть его красивый профиль, наблюдать за его уверенными движениями. Об Эрике Рэнделле она не вспоминала, все ее мысли были заняты таким загадочным и в то же время таким близким ей по духу человеком, который сидел рядом. Объяснить она не могла бы, но чувствовала, что отныне Джон Картерс ей не совсем чужой человек.

Машина остановилась на развилке дорог, одна из которых вела к конюшням, вторая к дому Моранисов. Джон заглушил мотор, и сразу наступила тишина. Тишина летней ночи, когда обыденные слова теряют смысл и воспринимаются как досадное вторжение в некий храм. Поэтому, когда Джон попытался заговорить о встрече в ресторане с Рэнделлом, Флоренс закрыла ему рот ладонью. Он осторожно взял ее руку и поцеловал в середину ладони. Дрожь пробежала по телу Флоренс.

— Ты замерзла, — сказал Джон с беспокойством в голосе, снял с себя пиджак и закутал в него Флоренс.

Рука его обнимала ее за плечи, и так уместно было положить ему голову на грудь, что Флоренс сделала это не задумываясь. Сквозь запыленное лобовое стекло ей подмигивали звезды в небе. Она могла бы просидеть так с ним всю жизнь, мелькнуло в ее голове. На ее глазах одна звезда вспыхнув скатилась с небосклона как раз в тот момент, когда Флоренс нестерпимо захотелось, чтобы Джон поцеловал ее. Значит, так тому и быть, решила она и подняла к нему лицо для поцелуя. Джон не шелохнулся, он смотрел на нее странным взглядом, мерцавшие в полутьме глаза его казались больше, чем обычно. Флоренс физически ощутила, что он напряжен как сжатая пружина.

— Пойдем, я провожу тебя до дома, — глухим голосом сказал он. — Уже поздно…

Флоренс медленно отстранилась от него, и Джон не сделал попытки ее удержать.

— Не надо, я сама дойду, — холодно ответила она, скрывая разочарование, и отвернулась.

Джон протянул левую руку, чтобы открыть дверцу со стороны пассажирского сиденья, и нечаянно задел сосок ее груди. Мгновенная боль, пронзившая ее, отозвалась сладким томлением во всем теле. Дверца была открыта, Джон молчал, а Флоренс не двигалась с места, ощутив вдруг себя переполненной чашей, с которой надо что-то делать.

— Я хочу к тебе, — охрипшим голосом сказала Флоренс, не глядя на Джона.

Он помедлил, потом захлопнул дверцу и решительно включил двигатель. Заехав на стоянку, он выключил двигатель, выскочил из кабины, стремительно открыл дверцу с ее стороны и помог выйти из машины. После чего подхватил Флоренс на руки и понес в коттедж. Она слышала его дыхание, а сама едва дышала, настолько переполненная желанием, что готова была зарыдать.

Только в спальном закутке Джон поставил ее на ноги. Оба дрожали, умоляюще глядя друг на друга. Никого в жизни Джон не желал так, как эту девушку, и именно поэтому его так пугало то, что должно было произойти. Он сделал последнюю попытку.

— Фло, я хочу тебя любить. — Голос его прерывался. — Знаю, что не имею права, но ничего не могу с собой поделать. Если ты передумала и хочешь уйти, уходи. Я не стану тебя удерживать. — Он крепко зажмурил глаза. — Только быстрей уходи, пока я не передумал.

Ее длинные прохладные пальцы скользнули в его волосы, обхватили затылок и заставили Джона склонить голову. Открыв глаза, он содрогнулся, встретив зовущий взгляд потемневших от страсти бездонных зеленых глаз. Губы их слились в поцелуе с таким нетерпением, словно оба, иссушенные жаждой, приникли к животворящему источнику. Помогая друг другу освободиться от одежды, они делали это так поспешно, словно каждая минута промедления была чревата для их тел неизмеримыми муками.

Восторженный короткий крик вырвался из груди Флоренс, когда она прильнула всем телом к обнаженному телу Джона. Он только шумно выдохнул, поднял ее на руки, любуясь совершенством ее тела, положил на свою постель и лег рядом. Сдерживая желание, он бережно провел рукой по ее нежному животу и склонился к ярко-розовым соскам, которые вызывающе торчали, зовя к поцелуям. А потом, словно сорвавшись с узды, стал быстро и жарко целовать все ее тело.

Флоренс тихонько стонала под градом его ласк. Целуя ее бедра, он добрался до самого горячего места, кончиком языка проник внутрь, и тело ее требовательно изогнулось. Дрожа всем телом, словно впервые готовился совершить это, Джон закрыл глаза и медленно вошел в нее. Жар накрыл влюбленных как взрывная волна. Он посмотрел в ее затуманенные страстью глаза.

— Фло, поцелуй меня, — почти взмолился он.

Рот Флоренс обжег его, и тогда он начал двигаться, сначала неторопливо, словно боялся пролиться преждевременно, постепенно проникая все глубже и глубже. Язык Флоренс ласкал его рот, словно требовал еще и еще, бедрами она сжимала его все крепче, потом запрокинула лицо, оторвавшись от его рта, и короткий гортанный крик сообщил Джону, что он довел ее до оргазма. Понадобилось еще несколько сладостных усилий, чтобы и он достиг пика блаженства. Дрожа всем телом от пережитого, он уткнулся лицом в ее шею. Бег крови постепенно стихал и наконец наступил покой и такая тишина, что стало слышно, как тикает будильник на маленьком столике у кровати. Первым пришел в себя Джон и освободил тело Флоренс от своего веса. Она не шевельнулась, и он с беспокойством склонился к ее лицу.

— Фло, — шепотом позвал он.