Луна цвета стали - Макс Алексеевич Глебов

вспышками выстрелов, посылая в небо десятки тяжелых снарядов — очередные ударные группы немецких самолетов были уже близко и корабли открыли заградительный огонь.

Над эскадрой наконец-то появились истребители ВВС Крымского фронта и прибывшее вечером пополнение. Потерявшие половину машин эскадрильи Кудрявцева ушли на аэродром для заправки и пополнения боезапаса, но очередную волну атакующих были готовы встретить шестьдесят советских самолетов, что в сочетании с зенитной артиллерией кораблей делало эскадру Зиновьева весьма непростой целью.

Для прикрытия с воздуха быстро отставших от эскадры «Харькова» и «Беспощадного» я выделил пятнадцать истребителей. Поврежденный эсминец взял лидера на буксир, что выглядело жестом отчаяния — скорость этой связки едва дотягивала до четырех узлов. Из-за усилившегося дифферента на нос «Харьков» пришлось буксировать кормой вперед, и для поврежденной силовой установки «Беспощадного» это оказалось крайне непростой задачей.

Я прекрасно понимал, что цинично жертвую поврежденными кораблями и их экипажами. Летчикам, получившим приказ их прикрывать, тоже вряд ли можно было позавидовать. Немцы не могли оставить такую легкую цель без внимания, и это тоже работало на остальную эскадру, полным ходом уходившую к Новороссийску. По жестоким соображениям военной целесообразности любое отвлечение сил противника от атаки кораблей Зиновьева можно было бы считать большим успехом.

Немцы, однако, отвлекаться не стали. Сложно сказать, что здесь сыграло решающую роль. Возможно, в условиях заблокированной радиосвязи они просто побоялись потерять в море основные силы русской эскадры из-за задержки на добивание подранков, а может, командиры ударных групп изначально имели приказ не тратить время на поврежденные корабли, с которыми можно разобраться и позже. Как бы то ни было, третья волна пикирующих бомбардировщиков пошла в атаку в полном составе.

Роняя в темные воды Черного моря огненные клочья горящих машин, немцы прорвались сквозь заградительный огонь и обрушились на корабли эскадры. Истребители закрутили над палубами смертельную карусель грандиозной «собачьей свалки». Непрерывный огонь зенитных автоматов вносил в воздушную схватку дополнительный элемент непредсказуемости, поджигая и сбивая с атакующего курса пикирующие бомбардировщики, но иногда настигая и собственные истребители. В такой ситуации полностью исключить потери от «дружественного огня» было просто невозможно.

Пилоты Рихтгофена не зря считались одними из лучших в люфтваффе. Если им представлялся шанс, они его не упускали. Линкор «Парижская Коммуна» получил три попадания. Два из них пришлись в башни. Броня выдержала удар, но расчеты были выведены из строя. Третья бомба взорвалась на бронепалубе, вырвав и сбросив в море зенитный автомат. Прямых попаданий в корабль больше не было, но взрыв бомбы прямо за кормой привел к деформации одного из четырех винтов. Из-за возникшей сильной вибрации флагману пришлось уменьшить скорость хода до двадцати узлов, что, естественно, привело к замедлению всей эскадры.

Эсминцы и крейсера тоже не избежали попаданий. Уже и так горящий «Красный Крым» получил еще одну бомбу в носовую часть, и почти потушенный экипажем пожар разгорелся с новой силой. Из строя вышло еще одно орудие главного калибра, а треть зенитной артиллерии больше не могла вести огонь из-за сильного задымления.

Эсминец «Способный» оказался на пути трех десятков «юнкерсов», изначально нацеленных на крейсер «Красный Кавказ». Огонь его 37-миллиметровых зенитных автоматов, видимо, сильно досаждал немцам, и ведущий группы решил сначала атаковать именно этот корабль. Несмотря на активное противодействие истребителей и на глазах редеющий строй своих машин, немцы довели атаку до конца. Четыре попадания не оставили эсминцу шансов. Тонкая броня не смогла защитить корабль. Пробив палубу, бомбы взорвались во внутренних отсеках эсминца, вызвав детонацию снарядов и торпед. На месте корабля поднялся гигантский столб воды. Искореженные обломки эсминца затонули практически мгновенно. Однако одержанная победа стоила немцам слишком дорого.

Добившись еще нескольких попаданий, не ставших для кораблей Зиновьева критичными, немецкие пилоты начали стремительно осознавать, что соотношение сил складывается явно не в их пользу. Постоянно прибывающие с разных сторон группы русских истребителей делали атаки немногих уцелевших пикировщиков бессмысленными. Пилоты Рихтгофена были закаленными вояками, но совершать верное самоубийство во имя Фюрера они все же оказались не готовы.

Прекрасно понимая, на ком немецкие пилоты захотят сорвать злость, я приказал половине истребителей, прикрывавших эскадру, начать преследование противника.

Четвертая волна пикировщиков еще только пересекла побережье и была гораздо более скромной, чем две предыдущих, напоминая по составу первую группу, атаковавшую корабли в самом начале боя. Видимо, Рихтгофен собрал остатки боеготовых бомбардировщиков, рассчитывая на то, что им придется уже только добивать сильно поврежденные русские корабли. Отсутствие связи опять сыграло с немцами злую шутку, и вместо того, чтобы отказаться от атаки, сорок пять Ю-87, прикрытых двумя десятками «мессершмиттов», уверенно легли на курс к русской эскадре.

Спасти лидер «Харьков» нам все-таки не удалось. Над еле ползущей сцепкой кораблей появились десятки немецких бомбардировщиков из остатков третьей волны, атаковавшей эскадру Зиновьева, но вынужденной отступить и выбрать более легкую цель. Эсминец «Беспощадный» отошел от лидера и, тяжело маневрируя, попытался одновременно уклониться от атаки противника и прикрыть огнем дрейфующий «Харьков». Пятнадцать истребителей, защищавших поврежденные корабли, вступили в схватку с превосходящими их числом «мессершмиттами», были связаны боем и не смогли сорвать атаку пикировщиков. Понимая, что в небе вот-вот могут появиться новые «Яки» и ЛаГГи, немецкие пилоты выбрали для атаки более крупную и неподвижную цель — огрызающийся зенитным огнем лидер «Харьков».

Три бомбы, ударившие в среднюю часть корабля между трубой и надстройкой, полностью разрушили центральные отсеки корабля и вызвали сильный пожар. Повторять атаку немцы не стали, но полученные повреждения оказались слишком тяжелыми. И так имевший сильный дифферент на нос, «Харьков» начал быстро погружаться в воду. Над тонущим кораблем с шипением поднимались в воздух струи пара. Внутри корпуса иногда что-то взрывалось, от чего исчезающий под водой корабль сотрясала мелкая дрожь. Через считанные минуты корабль поглотило море, но до последних мгновений вслед уходящим на запад немецким бомбардировщикам с его кормы било единственное уцелевшее 130-миллиметровое орудие.

Лидер эскадренных миноносцев «Харьков». Спущен на воду 9 сентября 1934 года. Полное водоизмещение — 3080 тонн. Длина — 122 метра. Скорость хода — 40 узлов. Дальность плавания — до 2100 миль. Артиллерия — пять 130-миллиметровых пушек. Система ПВО — два зенитных орудия 76 мм, четыре зенитных автомата 37 мм и четыре пулемета 12,7 мм.

Последняя группа немецких бомбардировщиков вышла к эскадре Зиновьева, когда кораблям оставалось идти до Новороссийска меньше часа. К этому времени выработавшие топливо истребители ушли на аэродромы, и их сменили пилоты Кудрявцева и свежие истребители из прибывшего вчера пополнения. Самолетов Октябрьского мы так и не дождались —