Дары смерти (перевод Snitch) - Джоанн Роулинг

— Потому что, если бы он нэ был гостем Флёр, я бы немедлэнно вызвал его на дуэль, за то, что он носит на груди этот мэрзкий знак.

— Знак? — Гарри тоже взглянул на Ксенофилия. Странный треугольный глаз сверкал на его груди. — И что? Что в нём такого?

— Гриндевальд. Это знак Гриндевальда.

— Гриндевальд… тёмный маг, которого победил Дамблдор?

— Именно.

Крум так сжимал челюсти, словно что-то жевал. Затем он добавил:

— Гриндевальд убил многих людэй, в том числэ моего деда. Разумеется, в этой странэ он не имэл такой власти — говорят, он боялся Дамблдора… и правильно делал, судя по тому, как он закончил. Но это, — он указал пальцем на Ксенофилия, — это его знак. Я зразу узнал его. Он высэк его на стенэ в Дурмштранге, когда учился там. Некоторые идиоты копировали его себе на учебники и на одэжду, думали, что это устрашает и выглядит впечатляюще, пока те из нас, чьи родитэли погибли от руки Гриндевальда, не проучили их как слэдует.

Крум угрожающе хрустнул костяшками пальцем и сердито взглянул на Ксенофилия. Гарри был абсолютно сбит с толку. Это казалось совершенно неправдоподобным, что отец Луны поддерживал тёмные силы и что никто из присутствующих, казалась, не узнавал треугольной фигуры, похожей на руну.

— А ты… э… уверен, что это Гриндевальда?..

— Я не ошибся, — холодно ответил Крум. — Я нэсколько лэт ходил мимо этого знака и прекрасно знаю его.

— Знаешь, вполне может быть, что Ксенофилий толком и не знает, что означает этот символ. Лавгуды, они малость… необычные. Он запросто мог где-нибудь поднять его и решить, что это голова мяторогого хрюка в разрезе или ещё чего.

— Что в разрэзе?

— Я не знаю, что это, но по всей вероятности по выходным они с дочерью ездят понаблюдать за ними…

Гарри почувствовал, что бесполезно рассказывать Круму про Луну и её отца.

— Вон она, — он указал на Луну, которая до сих пор танцевала в одиночестве и размахивала руками вокруг головы так, словно отгоняла мух.

— Зачем она так дэлает? — поинтересовался Крум.

— Похоже, пытается избавиться от водоструя, — Гарри уже начал узнавать симптомы.

Крум, казалось, не мог понять, издевается над ним Гарри или нет. Он достал из-под мантии свою палочку и угрожающе похлопывал ею себе по ноге; искры так и сыпались с её кончика.

— Грегорович! — воскликнул Гарри. Крум вздрогнул, но Гарри был так взволнован, что забыл о всякой безопасности. Он увидел палочку Крума и вспомнил, как Оливандер тщательно проверял её перед Турниром трёх волшебников.

— Что с ним? — подозрительно спросил Крум.

— Он же делает палочки!

— Я знаю.

— Он сделал твою палочку. Поэтому я подумал… квиддич…

Крум смотрел всё более и более подозрительно.

— Откуда ты знаешь, что мою палочку сделал Грегорович?

— Я… прочитал наверное где-нибудь, — сказал Гарри. — В этом… в журнале для болельщиков, — бешено импровизировал Гарри, и Крум вроде как успокоился.

— Я уже и не помню, что когда-то обсуждал с болэльщиками свою палочку, — сказал он.

— Так… э… где сейчас Грегорович?

Крум задумался.

— Несколько лет назад он отошёл от дэл. Я был одним из послэдних, кто купил палочку Грегоровича. Они самые лучшие, хотя вы, британцы, насколько я знаю, прэдпочитаете Оливандера.

Гарри не ответил. Он сделал вид, что, как и Крум наблюдает за танцующими, но сам напряжённо думал. Вольдеморт искал знаменитого изготовителя палочек и Гарри прекрасно понимал почему: несомненно, из-за того, что сотворила его палочка в ночь, когда Вольдеморт гнался за ним в небе. Палочка из остролиста и пера феникса одержала верх над палочкой Вольдеморта, взятой у другого, и этого Оливандер не мог ни предвидеть ни понять. Может это знает Грегорович? Может он действительно более искусный мастер, чем Оливандер и знает такие секреты палочек, каких не знает Оливандер?

— Симпатичная девушка, — Крум оторвал Гарри от размышлений. Он показывал на Джинни, только что присоединившуюся к Луне. — Она тоже твоя родственница?

— Да, — неожиданно раздражённо ответил Гарри, — но она уже кое с кем встречается. Жуткий ревнивец. Здоровенный такой детина. Не думаю, что ты захочешь с ним встретиться.

Крум недовольно хмыкнул.

— Скажи мнэ, — сказал он, осушая свой кубок и вставай со стула, — в чём прелэсть быть знаменитым квиддичным игроком, если всэ симпатичные девчонки уже разобраны?

И он зашагал прочь. Гарри взял бутерброд у проходившего мимо официанта и двинулся вокруг переполненной танцплощадки. Он хотел найти Рона и рассказать ему о Грегоровиче, но тот танцевал с Гермионой в самом центре площадки. Он прислонился к одной из золотых опор и стоял, наблюдая за Джинни, танцевавшей с Ли Джорданом, приятелем Фреда и Джорджа, и стараясь не злиться из-за того обещания, которое дал Рону.

Он никогда раньше не был на свадьбах и не мог судить о том, насколько празднования волшебников отличается от магглских, но он был точно уверен, что у маглов не бывает свадебных тортов, украшенных уменьшенными фениксами, которые разлетаются, как только торт начинают резать или бутылок с шампанским, летающих среди толпы. Надвигался вечер, и стаи мотыльков слетались под навес, который теперь освещался парящими золотыми фонариками. Народу на вечеринке становилось всё меньше и меньше. Фред и Джордж уже давно исчезли в темноте с парочкой кузин Флёр; Чарли, Хагрид и ещё один коренастый волшебник в старомодной круглой сиреневой шляпе с загнутыми кверху полями пели в углу «Герой Одо».

Пробираясь сквозь толпу так, чтобы скрыться от пьяного дяди Рона, который, казалось не был уверен, является ли Гарри его сыном, Гарри заметил пожилого волшебника, одиноко сидящего за столиком. Облако его белых волос делало его похожим на престарелый одуванчик с поеденной молью феской на голове. Что-то было в нём смутно знакомое: Гарри напряг мозги и вдруг вспомнил, что это был Эльфиас Дож, член Ордена Феникса и автор некролога Дамблдора.

Гарри подошёл к нему.

— Могу я сесть?

— Конечно, конечно, — сказал Дож; у него был довольно высокий, хрипящий голос.

Гарри наклонился к нему.

— Мистер Дож, я — Гарри Поттер.

От удивления у Дожа перехватило дыхание.

— Мой дорогой мальчик! Артур сказал мне, что ты будешь здесь в другом обличии. Я так рад, такая честь!

Дрожа от радостного волнения, Дож наполнил бокал Гарри шампанским.

— Я собирался написать тебе, — прошептал он, — после того, как Дамблдор… какое потрясение… уверен, и для тебя тоже…

Крошечные глаза Дожа наполнились слезами.

— Я видел некролог, который вы написали для «Ежедневного Пророка», — сказал Гарри. — Не думал, что вы так хорошо знали Профессора Дамблдора.

— Так же, как и все остальные, — Дож промокнул глаза салфеткой. — Конечно, я знал его дольше всех, если не считать Аберфорта… хотя, Аберфорта, похоже, вообще никогда не считают.

— Кстати о «Ежедневном Пророке»… мистер Дож, вы видели?..

— О, пожалуйста, зови меня Эльфиас, мой дорогой мальчик.

— Эльфиас, вы видели интервью, которое Рита Вритер дала о Дамблдоре?

Лицо Дожа побагровело от злости.

— О, да, Гарри, я его видел. Эта женщина или, если точнее выражаться, стервятник, так замучила меня своими просьбами о том, чтобы я поговорил с ней, что я, стыдно признаться, не выдержал и назвал её настырной калошей, что, как ты сам видел, закончилось клеветническими выпадами в сторону моего рассудка.

— Знаете, в том интервью, — продолжал Гарри, — Рита Вритер намекнула, что в юности профессор Дамблдор увлекался тёмными искусствами.

— Не верь ни единому слову! — тут же отреагировал Дож. — Ни единому, Гарри! Не позволяй ничему бросить тень на твои воспоминания об Альбусе Дамблдоре!

Гарри взглянул на серьёзное, огорчённое лицо Дожа и почувствовал не облегчение, а разочарование. Неужели Дож всерьёз думает, что это так просто, что Гарри может вот так взять и перестать верить? Неужели Дож не понимает, что Гарри нужно быть уверенным, ему нужно знать всё?

Возможно, Дож догадался о чувствах Гарри, поскольку выглядел обеспокоенным и поспешно продолжил: «Гарри, Рита Вритер — ужасная…»

Но его прервало визгливое кудахтанье.

— Рита Вритер? О, я её обожаю, всегда её читаю!

Гарри и Дож подняли глаза и увидели тётушку Мюриэль; в её волосах плясали перья, а в руках она держала бокал с шампанским.

— Знаете, а она написала книгу о Дамблдоре!

— Здравствуй, Мюриэль, — поприветствовал её Дож. — Да, мы как раз разговаривали о…

— Эй, вы там! Дайте-ка мне свой стул, мне всё-таки сто семь лет!

Ещё один рыжеволосый кузен Уизли обеспокоено соскочил со своего стула; тётушка Мюриэль развернула стул с невероятной силой и плюхнулась на него прямо между Дожем и Гарри.

— Ещё раз здравствуй, Барри или как там тебя, — сказала она Гарри. — Так что ты говорил о Рите Вритер, Эльфиас? Ты знаешь, что она написала биографию Дамблдора? Не могу дождаться, чтобы прочитать её. Надо будет не забыть сделать заказ в «Росчерк и Клякс»!