Чемпион - Аристарх Риддер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кандидат в члены Политбюро не стеснялся в выражениях при вручении газеты и прямо сказал всё, что он думает о Мироненко. И это, вкупе со статейкой в «Советском спорте», ясно давало понять, что свердловских хоккеистов Семёнова, Виноградова и Мухина не получится исключить из комсомола. Несмотря на слухи что Ельцина вот-вот исключат из кандидатов в члены Политбюро, он всё равно оставался очень увесистой фигурой в высшей партийной номенклатуре и идти против мнения Бориса Николаевича, тем более, высказанного в такой грубой матерной манере, было себе дороже.
А раз не получится исключить из комсомола свердловчан, то само собой отпадал вопрос с армейцем Малыхиным и рижским динамовцем Витолиньшем. Было бы слишком странно и несправедливо наказывать одних и прощать других за один и тот же проступок. Поэтому с первой частью угроз Мироненко пришлось распрощаться и никого из комсомола, несмотря на все желание Виктора Ивановича, исключить не получится, а ему очень хотелось это сделать.
Несмотря на свою молодость, Виктор Иванович считал себя очень принципиальным и самое главное идеологически правильным коммунистом. Таким, для которого дух и буква важнее чем реальное положение дел, но несмотря на всю принципиальность, наступать на горло собственной песни и из-за каких-то там хоккеистов лишиться возможности войти в Центральный Комитет Коммунистической Партии, Мироненко не хотел.
Так что с исключением из комсомола этих молодых буянов ничего не получилось, но вот вопрос о дисквалификации всех пятерых до конца сезона Мироненко планировал довести до конца. Не зря же он несколько раз разговаривал с Маратом Владимировичем Грамовым, Председателем Государственного комитета СССР по физической культуре и спорта и с Николаем Николаевичем Соколовым, исполняющий обязанности председателя Президиума Федерации хоккея СССР.
Оба руководителя соглашались с Виктором Ивановичем когда тот говорил о недопустимости повторения прошлогодней истории и Первый секретарь ЦК ВЛКСМ был уверен, что оба чиновника его поддержит.
Наконец служебная «Волга» Мироненко остановилась у здания Федерации хоккея СССР и Виктор Иванович, выйдя из машины и поморщившись от холода в воротник своего щегольского импортного пальто, вошел в здание.
В то утро в кабинете товарища Соколова собралась очень представительная компания. Помимо самого Николая Николаевича и товарища Мироненко, там присутствовали сразу несколько тренеров ведущих команд чемпионата Советского Союза, практически целый тренерский консилиум, который возглавлял Виктор Васильевич Тихонов — главный тренер сборной страны и ЦСКА. Он был здесь потому, что вопрос, который хотел поднять Мироненко, вернее, он его уже поднял, напрямую касался обеих команд, в которых Тихонов был главным тренером. Иначе бы его здесь не было. Виктор Васильевич не был самоубийцей и хорошо понимал, какую пользу может принести Семёнов сборной, плюс вопрос напрямую касался и одного из его клубных хоккеистов. Игорь Малыхин в прошлом году присоединился к составу ЦСКА, перейдя из харьковского «Динамо», поэтому даже если бы Тихонов и не был тренером сборной, он все равно должен присутствовать в кабинете Соколова в качестве тренера ЦСКА.
Помимо Тихонова здесь были еще двое тренеров. Владимир Владимирович Юрзинов, главный тренер рижского «Динамо», который прилетел в Москву отстаивать интересы одного из самых перспективных своих игроков Хориса Виталиньша и тренер «Автомобилиста» Александр Александрович Асташев. Без него вопрос ни как нельзя было рассмотреть, учитывая что он мог остаться сразу без трех своих хоккеистов и двое были из первой тройки нападения: центральный нападающий Александр Семёнов и правый нападающий Станислав Виноградов.
Мироненко хотел прибыть в кабинет Соколова первым, так как боялся, что трое тренеров успеют, сговорившись, повлиять на Николая Николаевича, но, к своему сожалению, он вошел в кабинет после них. Это обстоятельство еще сильнее испортила ему настроение. Потому что, судя по лицам всех собравшихся, он будет сейчас в меньшинстве, буквально кожей чувствуя неприязнь, которая сквозила во взглядах его оппонентов.
Это с одной стороны еще сильнее раздражало, но с другой стороны, как будто даже придало сил. Всё-таки Виктор Иванович был хорошим комсомольским вожаком и считал себя талантливым оратором, который мог переубедить даже самого негативно настроенного собеседника и заставить принять его точку зрения.
— Ага, а вот и товарищ Мироненко, — с воодушевлением сказался Соколов. Виктор Иванович уселся в предложенный ему кресло, достал из портфеля бумаги, а хозяин кабинета произнес тоном радушного хозяина:
— Виктор Иванович, может быть чаю? — ожидалось присутствии еще пары товарищей и надо было как-то с коротать несколько минут.
— Не откажусь, Николай Николаевич, сегодня в Москве холодно и ветрено.
— Вас бы в Ригу, вот там бы вы поняли, что такое по-настоящему ветрено. С Балтики сейчас так дует, что лишний раз не хочется на улицу выходить, — неожиданно сказал Юрзинов.
— У нас Москва и мне хватает и этого, — улыбнувшись, ответил Виктор Иванович. При этом он улыбнулся даже слишком подчёркнуто, пытаясь, как будто бы сразу настроить одного из трёх своих оппонентов на некоторую доброжелательность.
Секретарь Соколова принёс чай и пока Мироненко наслаждался ароматным и сладким напитком с печеньями, Соколов и Юрзинов молчали, а Асташев с Тихоновым о чем-то в полголоса переговаривались. Из-за размеров кабинета Мироненко не слышал о чем говорили эти двое, но учитывая что один, что другой, кивали в ответ на слова своего собеседника, можно было сделать вывод, что ничего хорошего для Виктора Ивановича они не готовили. Когда заканчивалось незапланированное чаепитие, в кабинет зашли еще два человека, Юрий Владимирович Петров — первый секретарь Свердловского обкома КПСС и незнакомый комсомольскому лидеру мужчина лет сорока, которого ему представили как Виктора Михайловича Губернаторова, судью международной категории.
— Так что, Виктор Иванович, вы согрелись? — спросил Соколов.
— Да, спасибо.
— Ну, тогда можно перейти к вопросу, из-за которого мы все здесь собрались. И из-за которого товарищи Петров, Асташев и Юрзинов прилетели в Москву. Товарищ Мироненко, вы были инициатором этого совещаниям, так что вам слово.
— Спасибо, — комсомольский лидер он привык все свои пламенные речи говорить стоя. Поэтому он встал, так как хотел, чтобы его слова звучали максимально убедительно.
— Товарищи, большое спасибо, что вы все сегодня здесь собрались. Не буду многословным и сразу перейду к главному. Я, как Первый секретарь Центрального Комитета ВЛКСМ, предлагаю и настаиваю на том, что группа хоккеистов молодежной сборной Советского Союза, а именно: Семёнов, Виноградов, Мухин, Витолиньш и Малыхин своим поведением во время матча молодёжных сборных Советского Союза и Канады опозорили моральный облик советского хоккеиста
