Досталась нам эпоха перемен. Записки офицера пограничных войск о жизни и службе на рубеже веков - Олег Северюхин

Экзамены в училище я сдал хорошо. Конкурс был шесть человек на одно место. Конкурс, конечно, небольшой, но пришлось постараться при сдаче экзаменов и соблюдении требований дисциплины для абитуриента. В 1969–1970 годах после событий на острове Даманском конкурс был до 20 человек на место, как в театральное училище. В казармах не хватало места. Ставили палатки на спортивных площадках, чтобы разместить абитуриентов.

Вызов на мандатную комиссию. Обыкновенные смотрины руководством училища. Посмотрели, оценки нормальные. Характеризуется хорошо. Желание учиться есть? Есть. Зачисляем.

После мандатной комиссии строем в баню. Внеочередная помывка. Каждому выдали новенькую хлопчатобумажную курсантскую форму. Как мы крутились в ней перед зеркалом. Своя форма, а не прокатная. И сидит хорошо. Возвращаясь из бани, встретились с настоящим курсантским взводом и поняли, какие же мы гадкие утята по сравнению с ними. Форму надеть мало, военными надо еще стать. И началась работа, чтобы из гражданских парней сделать военных.

Одним из главных элементов изучения будущих командиров является столовая. Да, столовая! В наши времена мы сидели в столовой по четыре человека за столом. Столы были сервированы, а пищу нам приносили миловидные официантки. Нас готовили быть офицерами, а не солдатами. Так всегда было на Руси, да и не только на Руси. Офицерское воспитание начинается с малого.

Так вот, о столовой. В самом начале можно составлять точную характеристику будущего офицерского корпуса по тому, как они едят с самого первого дня.

Есть такое поверие, что хозяин набирает работников по тому, как они едят. Если человек ест за троих, то и работать он будет за пятерых. Все это вранье. Это придумали те, кто любят пожрать, а вот в отношении работы они не шибко любят распространяться.

Все едоки делятся на три категории. Первая. Ест степенно, с достоинством. Как правило, и в будущем человек достойный. Вторая. Съедает быстро и никому не смотрит в глаза. Этот из большой семьи, а в большой семье е…лом не щелкают: не успеешь ложкой в очередь, достанется меньше, не успеешь съесть свою пайку, другие ее съедят. Как правило, эти люди в считанные дни переходят в первую категорию и раскрываются в своем естестве как нормальные люди. Третья. Этот съедает все в мгновение ока и сидит с голодными глазами, как будто его обделили, всем дали больше, а ему меньше всех. Эта категория самая опасная. Этот по костям пойдет за своей пайкой, да так оно и получалось всегда.

Человека видно и тогда, когда приходится с ним есть из одного котелка. Если ложка в ложку, отталкивание лучшего куска другу, то с таким можно в бой и в разведку идти не раздумывая.

Потрудились над нами на славу. Через месяц мы уже хорошо знали свое оружие, неплохо стреляли из него, могли делать гимнастические упражнения на снарядах, слаженно ходили в строю, выполняли строевые приемы, знали и выполняли требования воинской дисциплины, и форма из мешков начинала приобретать очертания военных людей, на которых мы старались походить.

Много пришлось поработать над нами и в плане приучения к дисциплине от самостоятельного и точного выполнения воинских Уставов до беспрекословного выполнения приказов и распоряжений командиров и начальников. Воинская дисциплина это основа военной службы. Неповиновение самый большой грех или самое большое преступление защитника Отечества.

Сейчас принято много рассуждать на тему правомерности приказов и распоряжений командиров и начальников. Да, за преступные приказы должен нести ответственность те, кто вправе отдавать такие приказы. И реформа армии, в первую очередь, и постоянное руководство Вооруженными Силами должны состоять в том, чтобы у руководства армии стояли высокообразованные люди, не способные к отдаче преступных приказов.

Как правило, такие офицеры честно исполняют свой воинский долг и отличаются только в военное время, получая строжайшие взыскания за вдумчивый подход к планированию военных операций и сохранение жизни вверенных ему солдат.

В мирное время вдумчивые офицеры не в чести, потому что отказываются выполнять приказы любой ценой, не имея соответствующего материального и морального обеспечения.

Вообще-то молодым, и не молодым, людям необходимо учитывать и то, что армия это не какая-то автономная организация, управляемая хорошими или плохими офицерами, а составная часть государства, управляемая политическим руководством страны. Не лейтенанты, капитаны и генералы начинают войны. Каждому военнослужащему придется выполнять задачи, поставленные политическим руководством.

Это же политическое руководство определяет, что для военных хорошо и что для них плохо. А как делается политика, я рассказывать не буду: у каждого есть телевизор, кто-то читает газеты, большинству доступен Интернет, да и я рассказываю о том, что было в прошлом веке с позиции курсанта, младшего и старшего офицера. Вот поэтому поначалу и летали наши штурмовики ИЛ-2 с палками в заднем фонаре, изображая несуществующего стрелка, и у танков Т-34 были пушки, не позволяющие вести эффективную борьбу с танками противника, и Т-34 мог не снискать славу лучшего танка Второй мировой войны, его попросту бы не было.

За время учебы с нашего курса ушло около десятка человек. В принципе, естественный отбор это один из постулатов генетики, которую верные большевики-ленинцы то отрицают, то не отрицают, в зависимости от генерального курса партии.

Из нашей группы ушло пять человек. Первый попался на краже. Воровал деньги товарищей перед первым зимним отпуском. Кражи в нашем училище были настолько редким явлением, которые можно разве что сравнить с прилетом в зону видимости земли кометы Галлея.

Выявили его поголовным обыском всех групп. Его сразу «выдернули» от нас, потому что я не знаю, чтобы мы с ним сделали. Армейские порядки в этом отношении строгие. Высокий чернявый красавец, медалист, боксер, хороший товарищ (фамилию и национальность называть не буду, чтобы не обвинили меня в великорусском шовинизме) и вдруг воровство. Через два часа он был уже в солдатской форме, отправили в тыловое пограничное подразделение в Забайкалье, а там таких тоже не любят.

Вторым ушел веселый парень из Закарпатья с широченными плечами, который для забавы носил на вытянутых руках наполненные водой ведра и который каждый день писал своей Маричке и каждый день получал от нее письма.

— Нет, ребята, — сказал он, — счастье мое рядом с Маричкой.

Жаль, а что поделаешь? Он пытался подстроиться под всех, даже начинал курить, несмотря на запреты от курильщиков, но такая любовь не могла перенести даже минутной разлуки. Не знаю, хорошо ли это или нет, но уделом княгини всегда было ожидание мужа из похода.

Третьим ушел небольшого росточка парень, гений в математике, виртуоз в гимнастике, пришедший в училище со второго курса физмата в академгородке в Новосибирске.

— Боже, какую ошибку я совершил, — сказал он и ушел на два года служить рядовым на границу, так как начальству нужно было примерно наказать ошибшегося студента. Ах, студент, и корни квадратные извлекать умеешь? Вот и поедешь лес корчевать под учебный центр в Забайкалье.

Четвертым ушел третьекурсник одного из престижных университетов в западной части страны. Чем его сманили-заманили к нам, он нам не говорил, да это и не так важно. И он поехал на два года в Забайкалье рядовым.

Пятым был мальчик из порядочной еврейской семьи в Черновцах. Конечно, там стоит пограничный отряд, пограничные офицеры — женихи первый сорт и Боря тоже решил поблестеть офицерскими погонами. Парень неплохой. Но попасть в училище КГБ при СМ СССР с пятой графой в документах это было просто чудом. Возможно, что его приняли за молдаванина. Может, кто-нибудь скажет, сколько молдаван проживало в Черновцах в 1967 году и сколько проживает сейчас? Погрешность будет предсказуемая. Его мама всегда повторяла:

— Мальчик из нормальной еврейской семьи и вдруг пошел в пограничники, чтобы задерживать на границе наших родственников. Ой, горе мне!

И ее можно понять. Боря честно проучился три курса. В классе он сидел на первом столе сразу у входа в аудиторию. Преподаватель спецподготовки, подполковник с лошадиной или с хоккейной фамилией, соответствующей фамилии внешности, с кулаками с голову жеребенка, но добрейшей души человек, правда тот, кто об этом не знает, при встрече с ним отдаст все и еще сдунет несуществующую пылинку с его костюма, всегда заканчивал свои занятия одинаково и мы все ждали ее как финальную сцену в «Ревизоре» русского писателя Н.В. Гоголя:

— Так что, Борис Михалыч, допустим мы, чтобы проклятые империалисты безнаказанно ходили через наши советские границы? — громко говорил подполковник и стучал огромным кулаком по столу Бори.

Съежившийся в комок Боря тихо отвечал: