Его прекрасные жены - Мэгги Осборн

Сьюзен уставилась в кружку и переключила свой усталый мозг на самую животрепещущую проблему:

– Сколько стоит проживание в вашем отеле?

– Доллар в день. Сюда входит завтрак и ужин каждый день, кроме воскресенья. В воскресенье полагается дополнительная плата. Стирка, починка и утюжка также за дополнительную плату.

Сьюзен сосредоточилась. Если тратить доллар в день, отказаться от ленча, не есть в воскресенье, не тратить ничего сверх положенного, то они с Нэйтом могут прожить в отеле девятнадцать дней, прежде чем Алдеры выкинут их на улицы Оулз-Бьютта. Или можно купить билеты на почтовую карету до Колорадо и появиться в Денвере с семью долларами в кошельке.

Впрочем, не все ли равно, где голодать и погибать от холода - на улицах Денвера или здесь, в Оулз-Бьютте.

Низко склонив голову, она сморгнула слезы, теперь почти не просыхавшие.

– Так тяжело остаться без мужчины, на которого можно положиться и который скажет, что делать!

– И не говорите. Я до сих пор ежечасно вспоминаю своего Генри.

Сьюзен вскинула голову:

– Вы сами управляетесь с отелем? Без мужчины?

Миссис Алдер пожала плечами.

– Сын Фред помогает, да и дочь Хетти. Иногда приходится трудно, но пока справляемся. В Оулз-Бьютте теперь уже двести тридцать душ. Население растет, и когда-нибудь этот отель будет чего-то стоить. Будущее не застанет меня врасплох, - добавила она не без гордости.

Сьюзен с изумлением смотрела на нее.

– Вы сами заботитесь о своем будущем? Без мужчины?

– Иногда у женщины нет другого выхода.

– А вы не думали о том, чтобы снова выйти замуж?

– Фу ты, конечно, нет. Ни один мужчина в Оулз-Бьютте и в подметки не годится моему Генри. - Лицо миссис Алдер, изрезанное лучиками морщин, смягчилось. - Я никогда не была такой хорошенькой, как вы, миссис Стоун. Но мой Генри всегда говорил, что у меня глаза олененка и красивые волосы. - Она коснулась узла волос на шее. - Так. Чем бы таким вам заняться, чтобы заработать на жизнь для себя и малыша?

Сьюзен опустила глаза.

– Я выросла в окружении слуг. И до тех пор пока не оказалась в поезде, идущем на Запад, ни разу сама не одевалась и не причесывалась. - Сьюзен подняла вверх ладони. Всю свою жизнь она мазала руки кремом, прятала их от солнца и непогоды, гордилась формой ногтей и гладкой, безупречной кожей. Здесь, в Вайоминге, Сьюзен с горечью поняла, что ее руки едва ли покажутся красивыми. Здесь предпочитают мозоли.

Глаза миссис Алдер недоверчиво расширились, и игла застыла в руке.

– Никогда не встречала женщину, не умеющую причесываться и одеваться. Боюсь, это осложняет дело. И без лишних слов ясно, что готовить и стирать вы тоже не умеете. А жаль. Женщина не останется без куска хлеба, если возьмется за старку, особенно в таком месте, как это. Мужчина охотно заплатит, чтобы при случае отведать домашнего пирога или переодеться в чистое.

Мягким движением миссис Алдер поставила Сьюзен на ноги.

– Что вам сейчас нужно, так это хорошенько выспаться. Берите своего мальчугана и идите наверх. Утром все выглядит не так мрачно.

Поскольку никто не предложил отнести Нэйта наверх, Сьюзен сделала это сама. Она с трудом взбиралась по лестнице со спящим сыном на руках, волоча за собой мокрый подол платья.

Миссис Алдер отвела им комнату с высоким потолком и веселыми обоями с узором из пышных роз. Было довольно холодно, но простыни на кровати оказались восхитительно чистыми и похрустывали от крахмала. Сьюзен раздела Нэйта, сняла с себя выпачканную в дороге одежду, расстегнула корсет и как подкошенная рухнула на постель рядом с сыном.

Когда через двенадцать часов она проснулась, Нэйта в комнате не было. Встревоженная, Сьюзен вскочила с кровати, наспех оделась и бросилась вниз, придерживая дрожащими руками лиф платья.

– Где мой сын? - закричала она, чуть не налетев на миссис Алдер, которая, стоя на четвереньках, драила перила лестницы.

– Я отправила Фреда к кузнецу починить утюг. Нэйт увязался за ним. Маленький плутишка заявил, что вы ему разрешили.

Сьюзен опустилась на нижнюю ступеньку и уронила голову на руки. Если с Нэйтом что-то случится, она этого не переживет.

– Я чувствую себя такой никчемной и подавленной. И знаете, что хуже всего? - Сьюзен понимала, что жаловаться и пускаться в откровения с кем-либо, кроме членов семьи, дурной тон, признак низкого происхождения, но слова просто полились из нее. - Я постоянно думаю о своем муже и временами просто ненавижу его за то, что он умер и оставил нас. Вот это хуже всего. А потом меня мучает совесть из-за того, что плохо думаю о покойнике. От этого я злюсь еще больше и снова начинаю ненавидеть его. Как он мог так поступить с нами? - Сьюзен ударила кулаком по ступенькам. - Как мог покинуть нас и заставить страдать?

Миссис Алдер бросила в ведро жесткую щетку, откинула с лица прядь рыжих волос и задумчиво посмотрела на Сьюзен.

– Похоже, вы не слишком верите в себя, миссис Стоун.

Сьюзен изумленно уставилась на нее и рассмеялась. Она сама поразилась тому, как горько прозвучал ее смех.

– Разве это не очевидно, миссис Алдер? Без мужчины я ничто. Мне нужен муж, который заботился бы обо мне и руководил мной. Сама я не способна ни на что. Я не умею принимать решения, справляться с трудностями и даже не в состоянии спасти собственного сына.

– Фу-у. Вы недооцениваете себя. Вы куда сильнее, чем вам кажется, миссис Стоун. Впрочем, это заблуждение свойственно всем женщинам.

– Едва ли. Я совершила только один смелый поступок, но это было тысячу лет назад.

– Разве вы не приехали на Запад? - мягко спросила миссис Алдер. - Что, по-вашему, сказали бы ваши шикарные друзья - там, на востоке, - о женщине, которая забралась так далеко, да еще с трехлетним малышом в придачу? Конечно, сейчас все проще, чем было в те времена, когда мы с Генри приехали сюда, но все равно иначе как отчаянным предприятием это не назовешь. И все же вы справились без помощи мужчины, верно?

Сьюзен озадаченно моргнула и выпрямилась.

Позже, уложив Нэйта спать после обеда, Сьюзен набросила накидку и вышла на крыльцо отеля, чтобы получше рассмотреть Оулз-Бьютт.

Унылые деревянные строения, тянувшиеся вдоль главной улицы, оскорбляли ее утонченный взор, как и убогие домишки, теснившиеся на соседних улочках. По-прежнему было ветрено, и Сьюзен предположила, что для Оулз-Бьютта это обычное явление.

Но когда она подняла глаза, великолепие и дикая красота Титонских гор наполнили ее благоговением. Сложив ладонь козырьком, Сьюзен долго смотрела, как ветер кружит снежные вихри на фоне сверкающего неба и суровых гор, высившихся на горизонте с начала времен. Ничто не властно над ними. Осознав это, она прониклась их Силой, безмятежностью и величием.