Геологи продолжают путь - Иннокентий Галченко

Каждая поездка на сессию убеждала меня в том, что административное районирование в наших местах бесконечно отстало от жизни. Настоятельно требовалось организовать на промышленных объектах новые административные единицы, а центры старых районов перенести в рабочие поселки, возникшие в тайге, приблизить Советскую власть к трудящимся.

Предстояла большая организационная перестройка.

Коренным образом изменились методы геолого-поисковых работ. В первые годы освоения Севера на вооружении геологов-разведчиков была несложная техника: геологический молоток, горный компас, карманная лупа, лоток для отмывки шлиха, лопата, кайло и буссоль, а разведка ограничивалась проходкой ручным способом небольшого количества выработок. И ходили мы тогда по опросным схематическим картам или совсем без них, сами занимаясь глазомерной съемкой.

В наши дни все стало иным. Геологи-поисковики имеют точные топографические карты, составленные при помощи аэрофотосъемки разных масштабов, обеспечиваются новейшими геофизическими приборами. Разведчики пользуются дробильными установками, буровыми станками. Геологов в тайгу теперь «забрасывают» на автомашинах, самолетах и вертолетах, а тяжелые грузы перевозят на тракторах.

Применение новых геохимических и геофизических методов поисков, современные способы установления возраста аллювиальных отложений, внедрение станков ударно-канатного бурения на разведках — все это позволило геологам составить, более совершенные поисковые и прогнозные карты, выявить, разведать и передать приискам новые участки в тех местах, где, казалось, все уже было выявлено и разведано.

Новая техника, новые методы работы потребовали расширения и углубления знаний. И тогда — в конце сороковых-начале пятидесятых годов — все колымские геологи крепко взялись за учение. Учились и переучивались «и стар и млад».

Вот, к примеру, мой старый знакомый Христофор Калугин. Много лет он жил и работал в Усть-Омчуге, человек не молодой, семейный. Он возглавляет дружный коллектив геологов, целое лето скитается в тайге. И вместе с тем упорно учится, собирает материалы для диссертации.

— Можешь меня поздравить, — сказал он мне однажды. — Допущен к защите… Это я-то, не имеющий законченного высшего образования!..

Теперь он — кандидат геолого-минералогических наук.

С Калугиным дружит Александр Сергеевич Красильщиков, тоже кандидат геолого-минералогических наук. Он заведовал в те годы петрографическим и минералогическим кабинетами в Теньке. Без его консультации и помощи не обходился ни один местный геолог. Трудоспособный и усидчивый, он защитил обстоятельную диссертацию, основанную на материалах собственной практической работы.

Супруги Баркан несколько лет работали на разведках всей семьей: муж — прораб, жена — начальник партии и сын подросток — рабочий, потом коллектор. Сильный, смелый, хорошо приспособившийся к таежной жизни, он был незаменимым помощником для родителей.

— Буду геологом! — говорил он как о давно решенном вопросе.

— Смена растущая, и уже с опытом, — подтверждал отец.

Каждый год новые отряды молодежи вливались в ряды колымчан.

В подавляющем большинстве это были комсомольцы и молодые коммунисты. Многие из них прошли горнило войны. Все учились на разных курсах, становились квалифицированными специалистами.

Заведовал курсами и я, помогал готовить смену разведчикам недр Северо-Востока. И сам учился в Магадане, на курсах усовершенствования.

Идет разведка в долине реки Колымы, выше порогов. Мощные электрические буровые машины бурят вечную мерзлоту на десятки метров в глубину, разыскивая россыпные месторождения в самой долине, на высоких древних террасах и под ледниковыми отложениями. Мощность наносов заблаговременно и довольно точно определяют геофизики. Взрывы аммонита быстро углубляют шурфы и разведочные шахты, доводят их до коренных пород. Электросверла делают в породе рассечку. На поверхность ее поднимают электрическими лебедками-скреперами.

Местами на глубоких шурфах уже работают опытные шурфовочные комбайны.

Стараемся как можно эффективнее и дешевле вести разведочные работы, механизируя их. Но еще не хватает оборудования.

Идут пятидесятые годы — годы быстрого развития технического прогресса в разведке и в добыче богатств Северо-Востока…

Теперь у меня, старожила, депутата, кругозор шире, взгляд пристальнее. Очевидным становится мне, как огромны богатства недр Колымы и какая Сравнительно небольшая часть этих грандиозных сокровищ разыскана, исследована и разработана. Много и честно поработали геологи и горняки, но впереди еще немалый путь, на котором их ждут поиски и открытия, напряженный труд на благо Родины, на пользу советским людям.

Этим моим мыслям я нашел подтверждение в материалах XX съезда нашей партии. Поистине огромно его значение для развития производительных сил Северо-Востока. Поставив большие задачи по дальнейшему увеличению объема промышленного производства, съезд указал, что выполнение их потребует вовлечения в хозяйственный оборот новых источников сырья, топлива, электроэнергии и прежде всего мобилизации огромных природных ресурсов восточных районов страны.

«Надо энергичнее вводить в действие огромные природные промышленные ресурсы на Востоке, — говорил в отчетном докладе XX съезду товарищ II. С. Хрущев, — и обеспечить наиболее эффективное их использование в интересах дальнейшего развития производительных сил страны».

Да, будет где развернуться геологам, где приложить силы молодым поисковикам! Необъятны просторы Северо-Востока, несметны его сокровища. И разведка и разработка их должны получить значительно больший размах. Есть еще белые пятна на геологических картах Северо-Востока, они ждут своих первооткрывателей.

На десятки километров тянутся высокие отвалы породы и конусы промытой гальки и эфе леи по широкой долине реки.

Мы разведаем уже частично отработанную долину, готовим полигоны для работы драг, узнаем, сколько еще металла осталось в целиках бортов долины и отвалах.

Четыре многоэтажные иркутские драги — эти мощные плавучие золотодобывающие фабрики, заменяющие труд двух тысяч горняков каждая, — уже который год работают в долине, двигаясь по ней вверх и вниз.

Успешно соревнуются они с американскими: прочные и производительные, намывают больше металла, чем импортные, а стоимость добычи меньше.

Разведку дражных полигонов ведут мои старые знакомые Мика Асов (начальник разведочной партии) и Александр Егоров (начальник участка). Егоров, хотя и жалуется на свою старческую немощь, все еще бойко бегает по разведочным выработкам, буровым станкам и промывочным командам, следит за качеством работ и учит молодежь.

Все трое мы смотрим на разрез, посредине которого стоит в ажурном железном переплете цельнометаллический промывочный прибор. В крутящуюся с грохотом железную бочку с отверстиями по бесконечной ленте транспортера поступают золотоносные пески. Сильная струя воды обмывает в бочке глинистую породу. Вниз, из-под прибора, по транспортерам в одну сторону, к высоким отвалам уходит мытая галька, в другую — мелкие эфеля с водой. Под бочкой в шлюзах остается, оседая, тяжелый металл.

По разрезу снуют взад и вперед, как черные жуки, могучие бульдозеры, с ревом толкая к бункерам транспортера груды железной породы. А перед разрезом электрические экскаваторы, делая полный круг, ковшами быстро и методично ссыпают в отвал землю, раскрывая свои железные челюсти.

— Лихо теперь работают горняки с помощью машин! — замечает Егоров. — Раньше в разрезе и на приборе самое меньшее две, а то три сотни людей толкалось. А теперь раз-два и обчелся. До 800 кубиков в сутки промывает на приборе № 8 мой дружок горный мастер Кариус. Полтора суточных плана по промывке и два по добыче золота выполняет, До 80 тысяч кубометров за промывочный сезон обещает промыть.

До неузнаваемости изменилась техника добычи золота. На первых приисках Колымы лопата, кайло, тачка, лоток и «проходнушка» — сбитое из досок корыто для промывки золота, вот и все, чем располагали старатели-горняки.

Добыча и промывка песков производилась только летом, открытым способом и в таких ключах, где «торфа» — верхние слои породы, не содержащие золота, — были мелкими.

Первый промывочный прибор — бутара, появившийся в 1930 году, мало повышал производительность труда. Это была колода из досок с грубошерстным сукном на дне. Колоду устанавливали возле реки или ручья с некоторым наклоном к воде. В верхнюю часть бутары лопатами набрасывали грунт, затем разбивали комья и поливали водой. Пустая порода смывалась, а крупинки золота оседали на дне и застревали в ворсе сукна. К этим примитивным промывочным приборам грунт доставляли в тачках и конных грабарках. В разрезах люди толкались, как на базаре.