Голубое Нигде - Джеффри Дивер

У него промелькнула мысль, но детектив не успел ухватить ее.

Они поблагодарили охранника и вернулись к машине по дорожке из гравия, которая извивалась по парку, окружающему здание.

— Потеря времени, — проворчал Шелтон.

Но он только констатировал общеизвестный факт — большая часть расследования действительно потеря времени — и не выглядел особенно разочарованным.

«Думай, — мысленно повторял Бишоп. — Делай что-нибудь».

Рабочий день закончился, и несколько служащих уже шли по дорожке к передней стоянке. Бишоп увидел бизнесмена лет тридцати, сопровождающего молодую женщину в деловом костюме. Внезапно мужчина повернулся и схватил женщину за руку. Они рассмеялись и исчезли за рядом лилий. В тени обнялись и страстно поцеловались.

Сцена напомнила Бишопу о его собственной семье, и он попытался посчитать, сколько раз видел жену и сына за последнюю неделю. Заранее зная: немного.

Потом, как часто бывает, две мысли в голове соединились в одну, и родилась третья.

«Так делай... — Он внезапно остановился. — ...что-нибудь».

— Пошли! — крикнул Бишоп и побежал обратно.

Он был гораздо стройнее Шелтона, но давно не поддерживал хорошую физическую форму, а потому отчаянно отдувался, когда они вернулись в офис, рубашка снова с энтузиазмом освобождалась из брюк.

— Что за спешка, черт возьми? — выдохнул его партнер.

Но детектив не ответил. Он побежал по коридору «Интернет маркетинга» обратно к отделу кадров. Проигнорировал секретаршу, в тревоге вскочившую при его шумном появлении, и ворвался к директору отдела кадров фирмы, где хозяйка кабинета разговаривала с молодым человеком.

— Детектив, — удивилась женщина. — В чем дело?

Бишоп с трудом справился с дыханием.

— Мне надо задать вам пару вопросов о ваших сотрудниках. — Он взглянул на молодого человека. — Лучше наедине.

— Вы извините нас? — кивнула она молодому человеку, и тот покинул офис.

Шелтон захлопнул дверь.

— Какие вопросы? О персонале?

— Нет, личные.

Глава 00001111/пятнадцать

Здесь страна изобилия.

Страна царя Мидаса, где прикосновением превращают в золото все что угодно, однако не с помощью хитрых трюков Уолл-Стрит или мускулов индустрии Среднего Запада, а просто используя воображение.

Здесь страна, где секретари и вахтеры — будущие миллионеры. А остальные ездят на автобусе номер двадцать два от Сан-Хосе до Менло-парка всю ночь, только чтобы хоть немного поспать, — они, как и третья часть всех бездомных здесь, работают полный день, но не могут себе позволить платить миллион за маленькое бунгало или три тысячи долларов в месяц за квартиру.

Это Кремниевая долина, страна, которая изменила мир.

Графство Санта-Клара, зеленая долина, двадцать пять на десять миль, прозвали долиной радости сердца давным-давно. Правда, когда фраза появилась, радость относилась больше к области кулинарии, чем к технологии. Абрикосы, сливы, грецкие орехи и вишни росли в изобилии на плодородной земле в пятидесяти милях от Сан-Франциско. Долина могла навсегда остаться связанной с продовольствием, как другие части Калифорнии — Кастровиль и его артишоки, Гилрой и чеснок, — если бы не импульсивное решение 1909 года, принадлежавшее человеку по имени Давид Старр Джордан, президенту Стэнфордского университета, расположенного прямо в сердце долины Санта-Клара. Джордан решил вложить некий капитал в малоизвестное изобретение человека по имени Ли Де Форрест.

Изобретенное приспособление — электронно-усилительная лампа — не фонограф и не двигатель внутреннего сгорания. Такой тип изобретений публика не воспринимает всерьез и, не понимая его пользы, сразу же забывает. Но Джордан и другие ученые Стэнфорда верили, что у приспособления есть практическое будущее, и вскоре стало ясно: они не ошиблись — ЭУЛ стала первым электровакуумным прибором, а ее последователи сделали возможными и радио, и телевидение, и радары, и медицинские мониторы, и навигационные системы, и сами компьютеры.

Как только потенциал крошечной ЭУЛ стал неоспоримым, ничто уже не могло изменить участи зеленой, тихой долины.

Стэнфордский университет превратился в пристанище для инженеров-электронщиков, большинство из них оставались там и после выпуска — Дэвид Паккард и Уильям Хьюлетт, например. Рассел Варриан и Фило Фарнсворт, чьи исследования дали нам первый телевизор, радар и микроволновые технологии. ЭНИАК и Унивак изобрели на восточном побережье, но их ограничения — огромный размер и жуткий жар от электровакуумных приборов — подвигли изобретателей отправиться в Калифорнию. Там компании творили чудеса с крошечными приспособлениями, известными как полупроводниковые интегральные схемы, гораздо более удобными по размерам, температуре и эффективности, чем электронные лампы. Когда разработали ИС, во второй половине 1950 годов, мир машин понесся вперед со скоростью космического корабля, от «IBM» к «Парк-ксерокс», к Исследовательскому институту Стэнфорда, к «Интел», к «Эппл», к тысяче новых интернет-компаний, рассеянных по всему роскошному ландшафту.

Земля обетованная, Кремниевая долина...

Джон Патрик Холлоуэй, Фейт, сейчас ехал по залитому дождем шоссе №280 на юго-восток, к школе Святого Франциска и своей встрече с Джеми Тернером за многопользовательской игрой в реальном времени.

В CD-проигрывателе «ягуара» находилась запись еще одной пьесы, «Гамлета» — Лоуренса Оливье. Повторяя слова в унисон с актером, Фейт свернул с шоссе у Сан-Хосе и через пять минут уже проезжал мимо нависшей испано-колониальной громады Святого Франциска. Пять пятнадцать на часах, у него еще час, чтобы полюбоваться архитектурой.

Фейт остановился на грязной торговой улице рядом с северными воротами, через которые собирался сбежать Джеми. Развернув схемы здания и копию плана двора, за десять минут Фейт изучил документы. Потом вышел из машины и медленно обошел кругом школу, рассматривая входы и выходы. Вернулся к «ягуару».

Увеличив громкость проигрывателя, откинулся на кресле, стал смотреть, как люди проходят и проезжают мимо на велосипедах по мокрому асфальту. Прищурился в восхищении. Для него они были не более — или не менее — реальны, чем страдающий принц датский в пьесе Шекспира, и Фейт на несколько минут даже забыл, где находится: в реальном мире или мире машин. Он услышал голос, возможно, свой собственный, может, нет, читающий слегка измененный отрывок из пьесы.

«Что за мастерское создание — машина! Как благородна разумом! Как беспредельна в своих способностях, обличьях и движении! Как точна и чудесна в действии! Как божественна в доступе...»

Он проверил свой нож, сжал бутылочку с жидкой смесью химических веществ, все тщательно разложено по карманам серого комбинезона, на спине которого аккуратно выведены слова «ААА Компания очистки и технического обслуживания».

Посмотрел на часы, снова закрыл глаза, откинувшись на роскошную кожу автомобиля. Размышляя: только сорок минут до того, как Джеми выскользнет в школьный двор встречать брата.

Только сорок минут до того, как Фейт узнает, выиграет ли он очередной раунд.

Убийца осторожно провел пальцем по острому как бритва лезвию ножа.

Как ангел в действии...

Как бог в доступе...

В лице Ренегата334 Уайетт Джилет занимался «прослушкой» — «просмотр» слишком слабое слово — чата «#hack».

Прежде чем при помощи социального инжиниринга кого-то обманывать, надо узнать о жертве как можно больше, чтобы создать достоверную картину. Он повторял вслух замечания, и Патриция Нолан быстро записывала все, что Уайетт упоминал о Трипл-Х. Женщина сидела с ним рядом. Он чувствовал запах приятных духов и гадал, был ли он частью ее плана реабилитации.

Вот что удалось Джилету узнать о Трипл-Х:

В настоящий момент он находился во временной зоне Тихого океана (упомянул о веселой вечеринке с коктейлями в соседнем баре, на западном побережье — пять пятьдесят вечера).

Возможно, находится в Северной Калифорнии (пожаловался на дождь, а согласно метеорологическому источнику ОРКП, погодному каналу, большая часть дождей на западном побережье сконцентрировалась в окрестностях залива Сан-Франциско).

Американец, пожилой и, возможно, с высшим образованием (грамматика и пунктуация слишком хороши для хакера, слишком хороши для школьного киберпанка — верное использование сленга показывает, что он не типичный хакер-европеец, который часто пытается произвести впечатление идиомами и неизбежно употребляет их не к месту).

Возможно, находится в торговом центре, заходил в чат оперативного обмена сообщениями с коммерческого доступа в Интернет, скорее всего в интернет-кафе (упомянул о паре девушек, только что зашедших в «Секрет Виктории», и замечание о баре предполагало то же самое).

Серьезный, потенциально опасный хакер (тот же доступ из торгового центра — большинство людей, занимающихся рискованным хакингом, стараются избегать входа в Интернет с собственного компьютера из дома и используют публичные терминалы).