Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Увы. Собака убежала еще ночью, родители Натальи даже не поняли, куда она делась. Хватились только утром, когда пришло время с ней гулять. А вот колдовская сила у девочки имеется. Мать работает чародейкой в салоне красоты.

– Проклятие, – досадливо сморщился Аверин, – опоздали. Надо было мне вчера этим заняться. Тогда взяли бы дива и допросили.

– Не расстраивайтесь, – голос Виктора звучал вполне удовлетворенно, – он все равно не сказал бы, где сейчас Екатерина Френкель. Думаю, она и есть его хозяйка. Главное – мы успели найти вторую жертву. И предотвратили похищение.

– Да, вы правы. Но все же стоит выставить охрану.

– Уже. Паша с Расом поехали в больницу. Заодно див понюхает там, может, найдет что-то интересное.

Аверин представил себе, как полицейский идет в больницу с лысой хохлатой собакой, вспомнил суровую болонку в исполнении Владимира и, не выдержав, рассмеялся в голос.

– Что такое? – поинтересовался Виктор.

– Обещаю, я вам сразу расскажу, как только будет можно.

К сожалению, другу нельзя было знать, что Владимир в Петербурге.

– Вы опять вляпались во что-то секретное? Да, кстати. Как у вас вообще дела по… главному вашему делу?

– Завтра обряд.

– Ого! – воскликнул Виктор. – Уже завтра?! Неужели я снова увижу Кузю… Надо будет обрадовать мальчишек.

– Погодите радовать, – попросил Аверин. – Не сочтите меня суеверным, но давайте я сначала вытащу его.

– Конечно, я это и имел в виду, – согласился Виктор. – Ну, удачи тогда. Жду завтра вашего звонка с особенным нетерпением.

Ночью Аверин спал плохо. Ему то снился Императорский див, вылезающий из коридора вместо Кузи, то княжна Софья проваливалась в Пустошь, и дальше – в расщелину, под лед, то он спасал Кузю, привозил домой, а тот набрасывался на Маргариту и сжирал ее. И каждый раз Аверин просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть. Да, нервы стали совсем ни к черту. В последнее пробуждение он встал, нашел в холодильнике флакончик валерьянки и выпил примерно треть, размешав в стакане воды.

И после этого заснул, к счастью, без сновидений.

Ранним утром Владимир уже ждал его возле изолятора. Аверин поприветствовал дива кивком головы и тоже принялся ждать, когда придет тюремный врач. Белицкую должны были привезти на каталке. По правилам, ей сделают усыпляющую инъекцию и доставят до места в тюремной машине.

Однако решетчатые двери открылись, появился медик, а сразу за ним – Белицкая. Она была в наручниках и шла в сопровождении двух конвоиров.

– Что это значит? – хмуро поинтересовался Аверин.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, – пояснил медик, – но заключенная отказалась от инъекции.

– Это разве разрешено?

– Да. Можно написать отказ. Но я все равно буду сопровождать ее. Необходимо сделать надрезы… у меня с собой новокаин, порежем под местной анестезией.

Аверин немного подумал.

– Вот что, – проговорил он, – не нужно новокаина. И вы можете отдыхать. Мы сами со всем справимся.

– Но, ваше сиятельство… понимаю, вы колдун и умеете это не хуже меня, но протокол…

– Я распишусь везде, где требуется. Жертве не нужно пускать кровь, поэтому ваша помощь не понадобится.

– Хорошо. – На лице врача читалось заметное облегчение. Видно было, что процедуру принесения в жертву он не любил, а может, и не делал ни разу, все же дивов первого класса вызывают не так часто.

– Тогда сейчас ее, – он кивнул на Белицкую, – отведут в автозак, и вы можете ехать.

– Обойдемся без автозака, – сказал Аверин, представив, как объясняет племянникам, что за странная машина приехала в поместье. – Мы заберем ее на моем автомобиле. Владимир обеспечит охрану.

– Ты здесь один? – спросил он у дива.

– Да, – ответил тот. – Я уже отвез хозяина и благородную госпожу в поместье под защиту вашего фамильяра.

Аверин вновь перевел взгляд на медика:

– Где бумаги?

– Вот, – врач протянул стопку документов. – И… – Он достал из кармана контейнер для стерилизации. – Тут два заправленных шприца со снотворным, на всякий случай. Если она испугается и передумает…

– Я не передумаю, – смотрящая до этого безучастно в пол Белицкая подняла голову. – Я хочу видеть того, чьей частью стану.

Владимир шагнул к заключенной и сжал пальцами ее плечо.

– А, это ты… глупый служебный пес, – усмехнулась она. – Ты меня поймал, и ты же теперь везешь меня на казнь?

Владимир ничего не ответил. Только, не церемонясь, толкнул ее вперед. Конвоиры, как по команде, расступились к стене.

Провожаемые редкими взглядами, они спустились вниз, в тюремный двор.

Владимир втолкнул Белицкую на заднее сиденье.

– Вы позволите мне сесть за руль? – обратился он к колдуну.

– Конечно, – ответил Аверин, садясь сзади. Белицкая демонстративно отодвинулась к окну.

Неприятная девица. Аверина слегка царапнуло это ее «я стану его частью». Впрочем, в разное время «частью» Кузи становились и взяточник, и убийца Сомов, и садист Даниил, и даже тот отвратительный похититель и насильник, Аверин запамятовал его фамилию. Кузю это совершенно не испортило. Аверин еще раз посмотрел на девушку. Нет, она не просто преступница. Она пропуск для Кузи в этот мир.

– Поехали, – сказал он Владимиру.

Некоторое время Белицкая сидела молча. А потом спросила:

– Вы же граф Аверин, да? Я видела ваше фото в газете.

– Да, – односложно ответил он. Не хватало еще вступать с ней в беседы. Но девушка не унималась:

– Вы спасли дивов с того острова, была большая шумиха. Вас даже по телевизору показывали, и бедных жертв тоже. Вы не злой человек. Тогда зачем вам это все? Зачем вы призываете в мир нового раба? Только не говорите, что это ваш долг или у вас приказ. Жалкое оправдание!

– Приговоренный во время транспортировки должен молчать. Закрой рот, – не оборачиваясь, велел Владимир.

Лицо Белицкой исказила кривая усмешка:

– Ха! И что ты мне сделаешь? Сожрешь прямо тут? Хозяин тебя за это не похвалит! Расскажи-ка, как тебя наказывают, пес? – Она рассмеялась. – Но знаешь, я тебя не виню, ты просто раб и не можешь сопротивляться приказам.

– Могу, – спокойно проговорил Владимир.

Белицкая удивленно уставилась на него. Аверин тоже посмотрел в зеркало заднего вида, но отражающиеся в нем глаза дива ничего не выражали.

– Тогда почему? Зачем ты им служишь?! – выкрикнула Белицкая.

– Ты должна молчать, – снова сказал Владимир. – Иначе я вколю снотворное.

– Не имеешь права! Я подписала отказ! Ты обязан… – она осеклась и посмотрела на Аверина: – Он может это сделать?

Аверин молча кивнул. Ему вдруг стало жалко девицу. Да, возможно, она психопатка, но, как бы то ни было, она боролась за «добро», в которое верила.

Владимир молча открыл бардачок, куда Аверин положил шприцы.

– Не нужно, – остановил его колдун и