Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Приглашаю сегодня после работы в ресторан, – сказал я. – Сможете?

– Ради такого случая – конечно, – ещё шире улыбнулся Ельцин. – Своих из отдела тоже позовёшь?

– М-м-м, думаю, не стоит. Мало ли что мы с вами обсуждать там будем, ни к чему лишние уши. Тем более я их совсем практически не знаю, своих новых помощников. Лучше завтра после работы бутылку коньяка на троих разопьём, да хорошо закусим.

– Логично, – кивнул Борис Николаевич. – В какой ресторан рванём?

– Предлагаю при Доме офицеров. У меня там друг детства в ансамбле играет, да и вообще знают меня там.

На том и порешили. А впереди ещё целый рабочий день, и вечером ресторан. Фух, где бы на всё это сил взять…

Первым делом по возвращении с планёрки я спросил у ожидавших меня в ничегонеделанье помощников:

– Так, а теперь давайте познакомимся поближе. Рассказывайте каждый свою биографию. Кто начнёт?

Начал Гена. С его слов, он родился в обычной интеллигентской семье. Мама преподаёт русский и литературу в школе, папа работает в НИИ, каким-то завсектором. Сам Геннадий закончил Свердловский пединститут, где был комсоргом группы, потом поработал в школе, преподавал, как и мама, русский язык и литературу, а затем попал в райком комсомола, где стал членом КПСС. И оттуда уже год назад сюда, в обком партии.

– А в чём ты видишь своё предназначение? – спросил я его.

– Главными целями коммунистов является построение справедливого общества, достижение социального равенства…

– Стоп, стоп! Эти постулаты я и сам наизусть помню. Ты мне чисто по-человечески скажи, чего ты хочешь от жизни?

– Ну-у, – замялся Куропаткин. – Чего хочет каждый человек? Семья, дети, хорошая работа… Быть полезным обществу, в конце концов.

– Так, понятно… А ты, Валентин?

В общем, биография Новицкого мало чем отличалась от биографии Геннадия. Разве что родители работали инженерами в каком-то «почтовом ящике», которых в Свердловске было немало, да и закончил исторический факультет университета. В отличие от товарища, он уже два года как был женат на сокурснице, но детьми пока не обзавелись.

Объяснил им суть нашей работы, поделился планами, они слушали меня с серьёзным видом, периодически что-то записывали в свои блокноты.

На обед мои помощники рванули в обкомовскую столовую. Я же сказал, что приду чуть позже. Едва за ними закрылась дверь, набрал номер ресторана, попросив пригласить к телефону помнившего меня администратора, и поинтересовался, можно ли забронировать столик на сегодняшний вечер, добавив, что нас будет всего двое.

– Организуем, – без лишних экивоков пообещал тот.

Отлично, теперь нужно проинформировать Ельцина. Отдел строительства, которой он возглавлял, находился на этом же этаже, занимая три комнаты. А его кабинет предварялся приёмной, что говорило о солидности отдела. В приёмной я обнаружил молоденькую и довольно миловидную секретаршу, пившую чай под бутерброд. При моём появлении она смущённо покраснела.

– Приятного аппетита! – улыбнулся я. – Борис Николаевич на месте?

– Он на объекте, обещался быть к четырём, у него встреча назначена. А вы с ним договаривались?

– Да нет, просто хотел проинформировать кое о чём… Ладно, забегу тоже к четырём.

– Вы ведь Евгений Платонович Покровский, начальник нового отдела?

– Он самый.

– Ой, вы же знаменитость!

– Сейчас я рядовой… или почти рядовой чиновник. Ладно, побегу, ещё раз приятного аппетита! – попрощался я, не дожидаясь, когда дело дойдёт до автографов.

Столовая располагалась на нулевом этаже, где и архив. Кормили тут вполне неплохо, ещё и стоило всё сущие копейки, дешевле, наверное, чем в заводской. Это меня слегка покоробило. Жируют, суки… Понятно, что заводчане в массе своей зарабатывают больше, чем рядовой чиновник даже областного уровня, и могут себе позволить не только столовую, но и ресторан, пусть хотя бы раз в неделю. Однако сотрудники обкома, как мне кажется, и так находятся в привилегированном положении, и не так уж и мало зарабатывают, чтобы питаться за счёт налогоплательщиков. Опять же, льготы с пайками… Впрочем, эти мысли не помешали мне умять обед, ещё и поразмыслив над выбором блюд. Салат из огурцов, селёдка с луком, винегрет… На первое предлагались борщ, рассольник, гороховый суп и куриная лапша. На второе – котлеты, бифштексы и жареная рыба с гарниром из картофельного пюре, риса и макарон. Можно было взять и омлет. В качестве третьего блюда предлагались чай, кофе, компот и томатный сок. Ну ещё и полстакана сметаны. Из выпечки имелись пирожки с луком и яйцом и пирожки с повидлом, а также сочни и коржики. Я взял винегрет, борщ, пюре с бифштексом, компот и коржик, отдав за всё 27 копеек.

Без пяти четыре я снова появился в приёмной Ельцина. На этот раз тот был на месте, и я проник в его кабинет, только чтобы сказать, что к 7 вечера жду его в ресторане Дома офицеров, и что столик забронирован.

– Буду, – пообещал тот.

Ресторан Дома офицеров даже вечером понедельника не пустовал. Я успел побывать дома, предупредить только саму только что вернувшуюся из филармонии Полину, что проставляюсь и иду в ресторан с Ельциным, взял бы и её, но сегодня у нас чисто мужская компания, так что приду, возможно, ближе к полуночи. После чего чмокнул её в щёку и на вызванном такси отправился к Дому офицеров. Предполагалось, что придётся пить, и я не рискнул садиться за руль.

Без десяти семь я располождился за дальним, забронированным столиком, перед этим на входе сунув трояк швейцару и «синенькую» администратору. Сейчас передо мной лежало раскрытое меню, которое я лениво изучал в ожидании Ельцина. Тот появился почти четверть восьмого.

– Прошу прощения за опоздание, – сказал тот, пожимая мне руку и усаживаясь за стол. – Пришлось на объект внепланово выезжать, где был уже сегодня днём. Разгильдяи, сорвали поставку цемента, вся стройка стоит, а они работают в две смены. Вставил пистоны кому надо… Так, чем тут сегодня угощают?

Пока мы выбирали, чем отужинать, на сцене появились музыканты. И Серёга Зинченко тут, за клавишными. Окинул сквозь очки цепким взглядом зал, увидел меня, расплылся в улыбке. Я тоже улыбнулся, помахал ему рукой.

Пить мы решили коньяк. Памятуя сцену из фильма «Вокзал для двоих» с ужином Гурченко и Басилашвили, во избежание бодяжничества (кто его знает, хоть вроде и приличный ресторан) я попросил принести не раскупоренную бутылку «КВ». Чёрная икра в красивой стеклянной икорнице в виде осетра, язык заливной, редкие по этому времени года свежие огурцы и помидоры, шашлык, кувшин холодного морса, минералка… В общем, было что выпить и чем закусить после трудового дня.

Ну и поговорить, куда ж без этого.

– Как тебе, Женя, твой первый рабочий день? – спросил Ельцин, намазывая икру на хлеб.

– Считаю, что неплохо, Борис Николаевич, продуктивно. Сегодня обзвонил все горкомы партии Свердловской области, пообщался с людьми, в большинстве случаев нашёл понимание. Только в Нижнетагильском горкоме зам первого секретаря, с кем я общался, встал в позу. Мол, даже если ты и тот самый Покровский, то ни о каких твоих полномочиях я не извещён. Пришлось Рябову докладывать, тот пообщался с их первым, в итоге вопрос был улажен.

– Да, немало ещё на этом пути будет кочек и оврагов. Я в этом на собственной шкуре убедился.

– Борис Николаевич, а вот скажите только честно, моя инициатива по поводу празднования дня города ваш отдел сильно напряжёт?

– Честно? Не сказал бы, что прямо уж в восторге. Придётся на ходу некоторые планы менять, деньги выбивать, да и с материалами у нас не всё так гладко. Но ничего, прорвемся. А в целом идея отличная.

– Ну да… Пахать придется всем по двадцать пять часов в сутки, как в том анекдоте.

– Это в каком?

– Старшина построил молодых и говорит: «Через неделю комиссия из округа приезжает, так что пахать будете по 25 часов в сутках». «Товарищ старшина, – говорит один из молодых, – в сутках ведь двадцать четыре часа!». Правильно, вот и будете вставать на час раньше'.