Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Орудие зарычало, еще один «Разбойник» превратился в быстро растущий шар пламени.

Пардусские танкисты были хороши в мобильных атаках и обменах ударами. Проверенная временем стержневая подвеска «Завоевателей» и высокая мощь в сочетании с весовыми параметрами делали их проворнее и подвижнее всех известных модификаций танковой техники противника, будь то сверхтяжелые монстры или средние танки, как те, на которых сражались инфарди. «Завоеватели» были прекрасными танками, построенными для того, чтобы сражаться в движении, нападать, маневрировать и превосходить врага.

Но в любом бою, при любой броне наступает момент, когда нужно принять решение: нападать, отступать или прорываться. Клеопас знал, что этот момент уже близок. Мечтой любой танковой атаки было смять строй противника. Но инфарди было в три раза больше, и из города выползали все новые и новые танки. Клеопас выругался. Должно быть, фанатики собрали в Бхавнагере целую дивизию. Майору приходилось снова и снова пересматривать изначальные прогнозы Сируса. Если забыть о главной цели, это сражение становилось эпохальным. «Завоеватели» вот-вот должны были схлестнуться с противником вплотную. У Клеопаса было три варианта: стоять насмерть и сражаться до конца, прорвать вражескую линию и развернуться, чтобы закончить работу, или разделять противника и зажимать в тиски.

Бой вплотную был самым худшим вариантом, поскольку лучше всего подходил «Разбойникам», позволяя проявить всю свою мощь. Прорыв линии был психологически сильным ходом, но это значило, что предстоит перегруппироваться, и пардусцам придется сражаться спиной к холму, рискуя навредить собственной пехоте.

— Клещи, три-четыре! Зажимаем сейчас же! — велел Клеопас своему эскадрону.

Левый край строя выдвинулся вперед, выполняя приказ, сминая и рассеивая машины инфарди. Правый фланг под руководством Уолла широко разъехался в линию и замедлил ход.

Сбросив скорость и яростно рыча, танки крыла самого Клеопаса развернулись почти на месте, взрывая землю, и очутились позади линии врага. Все танки класса «Леман Русс», и «Завоеватели» в том числе, оказывали на удивление невеликое давление на почву под гусеницами и обладали высокой маневренностью и управляемостью. Визитной карточкой этих танков было умение совершать почти балетные развороты и пируэты. Еще шесть АТ70 взорвались от снарядов, выпущенных из тыла, и еще два плюс вездеход пали под натиском Уолла.

Неровное поле к югу от Бхавнагера превратилось в танковое кладбище. Пламя и обломки покрывали землю, и полыхающие куски обшивки катились по склону. Команды инфарди, выбравшись из разрушенных машин, слепо кидались в поисках укрытия. Несколько «Разбойников», кренясь на своей спирально-рессорной подвеске, попытались разбить строй Клеопаса, но были разорваны с двух сторон. Авангард фанатиков был разбит и уничтожен.

Но до победы было еще очень далеко.

«Железный человек» вздрогнул и исчез в ослепительном огненном шаре. Окопавшийся на окраине города вездеход Н20 достал цель противотанковым снарядом.

Клеопас побледнел, услышав, как капитан Ридас пронзительно кричит по вокс-сети, пока пламя выжирало внутренности танка. Через пару мгновений «Завоеватель» «Гордость Мемфиса» был уничтожен подкравшимся АТ70. Машина лейтенанта Поука «Противостояние» плюнула плазмой, сравняв счет.

Как только танки Клеопаса вновь развернулись, строй Уолла пронесся по полю битвы, сминая и вдавливая в землю остатки вражеской техники. Еще восемнадцать АТ70 рассеялись по южному пригороду и с расстояния пытались бомбить гвардейцев. Ливень снарядов был ужасающим. Уолл насчитал девять самоходных орудий типа «Узурпатор», находившихся позади АТ70. Громоздкие «Узурпаторы» везли гаубицы, грубые, но эффективные копии имперских «Сотрясателей», ощетинившиеся с орудийных платформ. За ними двигались со стороны торговой площади еще двенадцать Н20. Ситуация быстро ухудшалась, не успев улучшиться.

— Выровнять, выровнять строй! — выкрикнул Гаунт, и приказ был передан пехоте от командира одного отряда к другому.

Призраки выстроились на краю леса, за четырьмя атакующими батареями «Гидр», и с благоговением и восхищением наблюдали за танковым сражением на склоне холма.

— Люди Танит, воины Вергхаста, сейчас мы восславим Императора! Вперед! Вместе! Вперед!

Неторопливо разгоняясь и постепенно переходя на бег, Призраки двинулись по полю. Примкнув штыки, они шли по выжженной земле.

Вблизи разорвалось несколько снарядов. Над головами сверкали трассеры. Воздух был удушливым от дыма. Колеа вел в наступление левый фланг, сержант Баффелс — правый. А где-то между ними был Гаунт.

Комиссар-полковник позволил своим командирам двигаться впереди, уверенный в их способностях, а сам подбадривал и воодушевлял сотни воинов, спускавшихся с холма. Он размахивал силовым мечом высоко над головой, чтобы они могли его видеть.

Прямо сейчас ему не хватало Брина Майло. Майло должен был быть здесь, думал он, и вдохновлять Призраков на битву. Он закричал снова, уже почти охрипнув.

Комиссар Харк наступал вместе с Баффелсом. Его воззваниям не хватало воодушевляющего огня Гаунта. Для этих солдат он был новичком и не прошел с ними через все, что им довелось пройти с Гаунтом. Но он все же подбадривал их.

— «Разрушители» идут нам на помощь, — доложил Гаунту вокс-офицер Белтайн, пока они спускались с холма.

Оглянувшись, Гаунт увидел, как «Серый мститель» и «Смертоносный шутник» приподнялись на своих рессорах и подкрались поближе к пехоте. Гаунт отметил, что это делает их атаку образцовой, прямо как в учебнике. Пехота наступает под прикрытием техники. Именно такая тактика считалась наиболее эффективной в Имперской Гвардии, когда применялась кооперация различных родов войск.

Ана Курт и команда медиков спустились вниз вместе с наступавшими Призраками. Земля была разворочена яростным танковым сражением, воняла топливом и фуцелином. Снаряды взрыхлили почву так, что известняковая материковая порода теперь белела из-под пластов черной земли. Курт казалось, что саму почву словно вырвало, размазало внутренности. Это было мертвое место, и гвардейцы, без сомнений, расширят его, прежде чем закончат с Бхавнагером.

Лесп упал, когда Призраки спускались. Еще двое, прямо впереди, рухнули, срезанные шрапнелью от танкового снаряда, Чайкер и Фоскин побежали вперед.

— Медика! — раздались крики.

— Я возьму этого! — крикнул ей Мкван, карабкаясь по развороченной земле к Призраку, склонившемуся над визжащим другом, которому выворотило все кишки.

«Это настоящий ад», — подумала Курт. Это был первый ее опыт участия в бою, в настоящем бою. Она прошла через городские ужасы улья Вервун, но лишь читала о войне на открытой территории. О полях сражений. А теперь поняла, что это значит на самом деле. Для Аны Курт сражение оказалось безумием, где были не только смерть и ранения.

Больше всего ее шокировала безудержная ярость битвы. Накал, размах, отвратительные звуки, массовое наступление.

Обширные ранения. Много боли…

— Врача!

Она рывком открыла полевую сумку, петляя между языками пламени, поднятыми снарядами и плотным лазерным огнем.

Каждый раз, когда она думала о том, что знакома с ужасами войны, ей открывались все новые и новые ее грани. Интересно, как люди, подобные Гаунту, могут оставаться в здравом уме после стольких лет, наполненных сражениями.

— Врача!

— Я здесь! Спокойно, я здесь!

Фланг начал атаковать от отметки 07.07. Они собрались в километре от Бхавнагера, на заброшенной ферме. Даже с такого расстояния основной бой, протекавший в четырех километрах, заставлял землю содрогаться.

Роун плюнул в пыль и подобрал лазган, который ранее поставил у стены из саманного кирпича.

— Пора, — сказал он.

Капитан Сирус кивнул и побежал к ждавшему его танку, одному из шести «Завоевателей», дремавших за опустевшей усадьбой.

Фейгор, адъютант Роуна, взял лазган и поднял войска: почти три сотни Призраков.

Подул ветер — заходило солнце. Золотистый свет струился от купола-луковички храма в километре от фермы.

Роун проверил свой вокс:

— Третий — Сирусу. Ты видишь то же, что и я?

— Вижу восточный фланг Бхавнагера. Вижу храм.

— Хорошо. Если ты готов… вперед!

Шесть «Завоевателей» заревели на месте и двинулись через открытые поля и пастбища к восточным окраинам города. За ними ехал конвой из оставшихся восьми «Саламандр». Роун запрыгнул на борт командной машины и забрался внутрь, повернувшись спиной к командиру группы пехоты, которая следовала за ним.

Пять «Завоевателей», что двигались за сирусовым «Гневом Пардуса», звались «Молитесь своим богам», «Прекрасная Клара», «Стальной шторм», «Счастливый мерзавец» и «Лев Пардуса» — последний братский танк «Гнева». С грохотом проносясь по неровной земле и ирригационным канавам, пардусские машины открыли огонь, и их снаряды молотом обрушились на маячивший в отдалении храм и его окрестности. Облачка белого дыма поднимались в воздух от неслышных на расстоянии вражеских выстрелов.