Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

Фрэнк Ода и Ребекка осторожно признали ее просьбу разумной.

— Мне кажется, она — ценный кадр, — согласилась я. — По-моему, стоит рассказать ей чуточку больше. Если она готова познакомить тебя с придворными ведьмами, это может обеспечить новый подход к сэру Эдварду.

— Удачи с этим, — сказала Эржебет. Она по-прежнему сидела к нам спиной, закинув ногу на ногу и покачивая босоножкой (на высоком каблуке, разумеется). — Вряд ли вы заручитесь дружбой хоть одной ведьмы, если ведьма будет знать всю правду. Я бы точно не стала вам помогать, если б мне заранее рассказали все.

Читатель, знай: я все равно предпочитала ее Лесу Холгейту.

Мы вернулись в штаб-квартиру, чтобы Эржебет перенесла Тристана обратно в Лондон 1601-го, и увидели Леса Холгейта со стаканом какого-то дорогого на вид кофейного напитка (пахнущего примерно как то кошмарище, которое я заказала гобоистке-приколистке из «Апостольского кафе» в день нашего с Тристаном знакомства. Поразительно, что теперь это все вызывает ностальгию). Лес выглядел самодовольнее обычного, как будто лопается от желания рассказать нам секрет, но жалеет расстаться с привилегированным положением монопольного носителя тайны. Мы, как всегда, не стали обращать на него внимания.

Эржебет перенесла Тристана назад в 1601-й. Хотя заброски в прошлое происходили теперь довольно регулярно, мы по-прежнему относились к ним с пиететом, так что все, кто был на месте, собирались в комнате с пультом управления — посмотреть через стеклянную стену и помахать дейцу, когда тот выходит из-под дезинфицирующего душа и вступает в ОДЕК. Леса с нами на этот раз не было. Он показался из коридора через несколько минут, когда Эржебет уже вышла из ОДЕКа. Торжествующе улыбаясь, он убирал в карман мобильник.

Минут через десять затренькал офисный телефон — звонил генерал Фринк из Вашингтона. Он потребовал переключить его на телеконференцию.

Почти все внутренние стены были давно порушены, но за последние недели двое Максов соорудили новый офис в неиспользуемом углу здания, наверняка напичканный всякой сверхсекретной электроникой и оснащенный экранированием от прослушек. Изнутри это выглядело как обычный конференц-зал с огромным плоскопанельным дисплеем, без которого Лес Холгейт был бы практически глух и нем, поскольку все его общение происходило через «Пауэрпойнт». Этот же экран использовался для шифрованных видеоконференций с Трапецоидом и другими узлами военного мира. Мы все уселись за конференц-стол, и Лес Холгейт нас соединил.

— Мне особенно нужно поговорить с Активом, — были первые слова Фринка, когда он появился на экране.

— У меня есть имя, — ответила Эржебет. Она откинулась на вращающемся офисном кресле, практически уперев подбородок в ключицы, и, словно изнывающая от скуки школьница, принялась крутиться туда-сюда.

— Рад, что вы здесь. Все остальные в сборе? Подайте голос.

— Я — Мел — здесь, но Тристан только что отправился в тиршитский ВиМН, — сказала я.

— Здесь, — хором отозвались Ребекка и Фрэнк, поскольку уже знали, что Фринк их практически не замечает.

— Здесь, сэр, — произнес Лес Холгейт (он так и остался стоять).

— Отлично. Вот ваши приказы, — объявил голос Фринка. — Элизабет, отправьте Леса в тиршитский ВиМН.

— Кто такая Элизабет? — спросила Эржебет, не переставая крутиться. — Как я рада, что теперь у вас на посылках еще одна ведьма. Я хотела бы уйти в отпуск. Элизабет меня подменит.

— Эржебет, не надо, пожалуйста, — попросила я.

Она прекратила крутиться.

— Я должна отправить его в точности туда, где сейчас Тристан? — В голосе звучала настороженность.

— Да, в точности.

Она выпрямилась.

— Зачем нам два дейца в одном ВиМНе? Это осложнение. Непросто отправить одного человека в нужную Нить. Двух — тем более.

— Мы топчемся на месте. Нужен незашоренный взгляд.

— Очень неудачная затея, и я не хочу в ней участвовать, — ответила Эржебет.

— Да, я чувствовал, что с вами будут проблемы, — сказал Фринк. — Лес, покажи ей бонус.

Лес любезно улыбнулся, открыл коричневый конверт, который держал в руках, и вытащил какие-то отпечатанные листки.

— Вот, гляньте, — проговорил он таким тоном, будто обращается к восьмилетнему ребенку. — Эржебет, тут ваши имя и фамилия.

Он выложил на стол прямо перед ней маршрутную квитанцию на имя Эржебет Карпати на рейс аэропорт Логан — Будапешт через три дня после сегодняшнего. Она не сдержала шумный вздох и быстро накрыла документ ладонью, чтобы Лес его не выдернул.

— Посмотрите, что еще у меня есть, — сказал тот.

Он достал из внутреннего кармана американский паспорт. Открыл. Внутри была фотография Эржебет. Я не помню, чтобы мы снимали ее на документы, так что по-прежнему не знаю, как Лес добыл эту фотографию. Но как-то добыл.

Эржебет с нехарактерной порывистостью потянулась за паспортом. Лес позволил ей ухватиться за уголок, но сам паспорт из руки не выпустил.

— Как только вы перенесете меня туда.

У меня похолодело под ложечкой. Я глянула на Фрэнка с Ребеккой и поняла, что они испытывают нечто похожее. Мы все трое уставились на Эржебет.

Долгое мгновение она переводила взгляд с паспорта на Леса Холгейта, свободной рукой по-прежнему прижимая к столу маршрутную квитанцию. Нечто очень существенное в глубине ее души пережило смену моральных ветров; с выражением муки на лице она выпустила уголок паспорта, скомкала маршрутную квитанцию и бросила на пол.

— Вы дурные люди, — хрипло проговорила она и отвернулась. — Очень нехорошо так меня искушать, когда соглашаться небезопасно.

Лес вроде бы опешил от того, что его планы встретили сопротивление, однако продолжал напирать:

— Ничего опасного в этом нет. Я же не собираюсь брать с собой пистолет, — сладким голосом проговорил он.

Эржебет глянула на него так, будто не верит своим ушам.

— Можно подумать, это от вас зависит. Вы хоть что-нибудь знаете? — спросила она.

— Не надо все осложнять, дорогуша, — сказал Лес. — Вы хотите полететь в Венгрию, да или нет?

При слове «дорогуша» на лице Эржебет мелькнуло такое выражение, что я, при всей своей нелюбви к Лесу, порадовалась, что колдовать она может только в ОДЕКе.

— Конечно, я хочу полететь в Венгрию! — взъярилась она. — Но не настолько, чтобы творить дурную магию по вашей указке.

— Вы говорите, что вам нужна более сильная мотивация, — ответил Лес наглым, но омерзительно вкрадчивым голосом.

— Я говорю, что мне прежде всего надо подсчитать на моем цамологепе. Но подозреваю, что расчеты скажут этого не делать.

Лес покосился на экран, и Эржебет это видела. Лес Холгейт и Фринк выразительно переглянулись.

— Знаете что, — почти нервно объявила Эржебет, — вы настолько недостойны моего доверия и помощи, что я должна абсолютно твердо сказать «нет». Я не стану его пересылать. Затея чудовищная. Мне даже цамологеп не нужен.

— Ну хоть что-то хорошее, — фыркнул Фринк. — Потому что он больше не у вас.

Эржебет рефлекторно схватилась