Имперец. Земли Итреи (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Огромное полотнище чешуи Панциря словно веером смело пыль в сторону, давая, наконец, сделать глоток чистого воздуха.

И открыло Фатию, что зло на меня пялилась:

— Ты что думаешь, я тут из прихоти рву жилы? И просто так ушла тайным ходом, а не через главные ворота? За нами погоня.

Я тоже не остался в долгу:

— Ну так это тебе нужно было засветить все эти травы. Это твоя глупость, а не моя.

Фатия поджала губы, но неожиданно согласилась:

— Ты прав. Сглупила. Когда я вдруг шагнула к обелиску, то не удержалась от соблазна впервые сделать нашу секту чемпионом Сбора Трав. Такого не случалось в прошлом и вряд ли случится в будущем. Я вдруг поняла, что это мой шанс. И так же отлично сейчас знаю, что нужно бежать.

Честно говоря, я уже от всего этого устал. Неужели я впрямь выгляжу таким глупым, что меня можно водить за нос? Но я справился с собой, промолчал о том, что хотел сказать и просто пожал плечами:

— Это всё равно глупо. Если нам нужно бежать, то, значит, противники сильны. Если они сильны, то бегут быстрей тебя. Если быстрей тебя, то они нас догонят.

— Я путаю следы!

— Это даже не смешно. Я следопыт так себе, но и то не сбился бы со следа, что мы оставляем. Оглянись, мы поднимаем пыль, которую видно с расстояния тысяч шагов.

Фатия скривилась:

— Время измеряешь во вдохах, расстояние в тысячах шагов. Вы там в империи с ума посходили? Это же неудобно.

— А по сути, есть что сказать?

Фатия вздохнула, обернулась. За нами и впрямь оставался ясно видимый пыльный шлейф. Мы бежали так быстро, что воздухом от своих тел срывали пыль с земли. Чем дальше от гор, тем более скудно она становилась прикрыта травой.

Настоящая пустошь, какой она запомнилась мне в детстве. Наверное, навсегда.

Фатия снова перевела взгляд на меня и осторожно спросила:

— И что? Предлагаешь просто ждать, когда они нас нагонят?

Мне захотелось улыбнуться. Вот и то, для чего она всё это устроила. И не только в городе, а ещё с первого дня, когда предложила мне вытрясти из жуков травы. Но кто эти они? Жуки или кто-то ещё, после той площади и обелиска?

Я спросил прямо:

— А кто они? Все, кто участвовали во взвешивании трав, видели твой рекорд и поняли, какое богатство охраняет всего один человек?

Фатия снова испустила душераздирающий вздох:

— Я не знаю. Как я могу заглянуть кому-то в голову и узнать намерения?

— Отлично, — я с трудом сдержал ругательство. — Мы ещё и бежим неизвестно от скольки...

Договорить я не сумел — между лопаток кольнуло раз, другой, а затем явственно стало холодить сталью.

Фатия наклонила голову к плечу, спросила:

— Ты чего?

Я ухмыльнулся:

— А ты права. Они идут по нашему следу и очень хотят нас убить.

Фатия недоверчиво уточнила:

— Ты познал Прозрение? — помотала головой. — Хотя чего это я? С твоим Возвышением и с тем числом схваток, из которых ты вышел победителем, глупо было бы ожидать, что у тебя его нет. А вот я, — она замерла на несколько вдохов, глядя на пыльный горизонт. — Ничего не ощущаю. Далеко.

Я поднял голову к небу, оценивая, где солнце. Не так уж и далеко до заката.

Перевёл взгляд на Фатию, ухмыльнулся:

— Кажется, пришло время сообщить мне имя того, кто перевезёт меня через море.

Фатия сглотнула, поправила волосы:

— О чём ты? Мы же договорились, что я сама приведу тебя к нему?

Я лишь развёл руками:

— Передумал. Поглядел, как ты выполняешь наш контракт, и решил, что если ты ещё раз воспользуешься мной, то я могу этого и не пережить.

— Ат... Леград, объяснись.

— Я? — для верности я даже стукнул себя в грудь пальцами. — Я должен объясниться? Не ты? Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я ведь уже сказала — я сглупила, зря кинула травы. Что мне ещё сделать? Просить прощения? Ты этого хочешь?

— Нет. Что мне твои просьбы? — я скривил губы. — Я хочу, чтобы ты была честна со мной. Для чего ты столько дней преследовала жуков в горах? Для чего ты показала перед ними своё богатство в городе? Разве не для того, чтобы они решили напасть на тебя? Разве не для того, чтобы моими руками разделаться с ними?

Выговорившись, я замолчал. Молчала и Фатия. Хмыкнув, я коротко подвёл итог:

— Так, значит, так.

И развернулся, всем своим видом показывая, что намерен использовать Поступь и двинуться прочь.

Выставить левую ногу, чуть наклонить тело, словно начиная падать вперёд, правую руку назад...

За спиной раздался крик:

— Стой!

Я замер, не оборачиваясь, спросил:

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Да! Я, и правда, хочу воспользоваться твоей силой, я, и правда, надеюсь, что нас преследуют жуки. И я прошу тебя помочь мне.

Я обернулся. Фатия стояла, склонив голову, приложив кулак к ладони. Вот и пойми. То ли смиренно просит, то ли скрывает глаза, полные злости. Я хмыкнул:

— Другое дело. Но ты ведь должна понимать, что просто так я не буду тебе помогать. Я только начал тебе доверять, только решил, что за время этих недель на склонах Хребта Трав начал понимать тебя и тут оказалось, что ты лишь пользовалась мной. Придётся тебе заново доказывать, что тебе можно доверять.

Фатия подняла голову, вздохнула:

— Чего ты хочешь?

— Хм-м, — я задумчиво потёр подбородок. — Опасность точно грозит нешуточная. Обычными техниками тут не обойтись. У каждого Орд... — сбившись, я поправился. — У каждой секты должны быть техники, доступные только узкому кругу учеников или только наследникам секты. Как мне повезло, что я наткнулся на такую наследницу, не так ли, Фатия?

На этот раз она не сумела утаить злость. Ни в яростно сверкнувших глазах, ни в голосе:

— Не слишком ли большой кусок ты пытаешься откусить?

— Ты на что намекаешь? На то, что твоя жизнь не может так много стоить?

— А ты допустишь, чтобы я погибла? Я ведь похожа на ту девушку.

Мгновение я молчал, а затем сам спросил:

— А ты знаешь, о чём я молил, сидя в той пещере и слушая, как тебя окружили?

Фатия побледнела так отчётливо, что я даже проверил, не выпустил ли я из тела духовную силу. Нет, не выпустил. Не дождавшись ответа от неё, я сказал сам:

— Я молил, чтобы они убили тебя быстро. Так что не смей мне угрожать этим.

Фатия сглотнула:

— Прости, Леград. Прости. Я и впрямь благодарна тебе, что ты спас меня тогда от... от них. Да. Я виновата. Признаю. Не уходи. Мне очень нужна твоя сила. И я готова за неё заплатить.

Я предупредил:

— Но это должна быть очень ценная техника.

Конечно, я никуда не уйду. А если и уйду, то только затем, чтобы нацепить амулет невидимости и на расстоянии сопровождать её. Я могу говорить много чего, но не осмелюсь идти против так ясно высказанной воли Неба. Эта встреча была неслучайна. И нет никакого Изарда. Вернее, нет никакой формации испытания от него. Но и покорно следовать за Фатией я тоже устал. А может быть, наконец-то, смирился с тем, что она точно не Файвара. Так что пусть платит, раз с ней можно договариваться только через контракты.

Я вглядывался в её лицо, может быть, двадцать, может быть, сорок вдохов, а затем она вдруг воскликнула:

— Придумала! Это очень, очень ценная вещь.

— Вещь? Я видел все твои...

— Нет-нет! — Фатия замахала руками. — Это умение, навык, секрет, называй как хочешь. Ты вот недавно упрекнул меня в том, что я не смогу получить много духовной силы, сжигая свою выносливость. А ну-ка, скажи, как Властелины Духа во много раз умножают силу своих ударов?

— Я похож на Властелина Духа?

Фатия прищурилась:

— Ты так сильно расспрашивал меня о небесных техниках, высоких этапах Возвышения и прочем, что можно было и так подумать. Значит, не знаешь?

— Не знаю. Но я говорил о секретных техниках секты. Ты уверена, что твой рассказ стоит того, чтобы я остался и убил всех тех, кто тебя преследует?

— А разве нет? Это и правда секрет, как ты и хотел. Да, для тебя он сейчас бесполезен, но поверь, во всех Землях Итреи никто, кроме меня и моей семьи, тебе о нём не расскажет. Нет, они могут, конечно, знать, что Властелины Духа как-то там умножают силу техник, но сути этого умножения никто другой тебе не расскажет. Как тебе такой обмен? Никто кроме тебя не сумеет меня защитить сейчас, а никто кроме меня тебе не расскажет этого умения.