Месть Темного Бога - Линн Флевелинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да и мне лучше не показываться в Вольде, пока пленимарцы не уберутся оттуда подальше, — сказал Микам, вытягиваясь на подстилке из веток и зевая так, что челюсти затрещали. — Я провожу вас до Боерсби на случай каких-нибудь неприятностей.
— Пленимарцы успели тебя рассмотреть?
— Не уверен, что мне удалось этого избежать. Они буквально наступали мне на пятки по пути к «Трем рыбкам». Лучше перестраховаться, чем рисковать головой, а?
Чувствуя себя в безопасности в пещере, трое беглецов долго спали на следующий день.
— Лучше дождаться темноты, прежде чем пускаться в путь, — проговорил Серегил, глядя на лучик света, проникающий через дымовое отверстие в потолке пещеры Вынув арфу из чехла, он старательно проверил, не повредило ли ей купание накануне, и принялся настраивать инструмент. — Нам предстоит убить несколько часов. Микам, как ты смотришь на то, чтобы дать моему подмастерью урок фехтования? Мальчишке пойдет на пользу, если он познакомится с твоими приемами в дополнение к моим.
Микам подмигнул Алеку:
— Он хочет сказать, что мои приемы не такие утонченные, как у него. Ну да я все-таки до сих пор как-то справлялся…
— Ладно, ладно, дружище, — пробормотал Серегил. — Я же не спорю — мне пришлось бы нелегко, случись нам оказаться лицом к лицу в бою.
— Это точно Только я бы не был так уверен в своей безопасности, окажись я не лицом, а спиной к тебе. Давай, Алек. Я покажу тебе кое— какие честные приемы.
Микам начал с основ — показал Алеку, как нужно держать оружие, чтобы им было удобно и нападать, и обороняться, какую принимать позу, чтобы не оказаться легкой мишенью для противника. Серегил кончил настраивать арфу и стал лениво наигрывать какую-то мелодию, иногда прерывая игру, чтобы дать совет или обсудить тонкости того или иного приема.
Пока Алек медленно и старательно повторял показанные ему приемы, до него начало доходить, что его учителя — выдающиеся мастера фехтования. Рука его скоро начала болеть от попыток отразить притворные атаки Микама. Хотя у того был более тяжелый клинок, Микам размахивал им, как будто его меч не тяжелее перчатки.
— Прошу прощения, — сказал наконец Алек, вытирая пот со лба. — Очень трудно делать такие медленные движения.
Микам напряг и расслабил плечи.
— Действительно трудно. Но ты должен научиться контролировать свои движения и направлять клинок, а не просто размахивать им в надежде задеть противника. Ну-ка давай, Серегил, покажем парню, как это делается.
— Я занят, — ответил Серегил, отрабатывая трудный пассаж.
Микам подошел к нему и прорычал:
— Отложи эту свою грошовую игрушку, сосунок, и покажи, на что ты способен с клинком в руках! Серегил со вздохом отложил арфу.
— Боже мой, это ведь похоже на вызов… Молниеносно вскочив на ноги, он выхватил рапиру и нанес удар, целясь в правую руку Микама. Тот парировал атаку и напал сам. Хищно улыбаясь и осыпая друг друга ужасными оскорблениями, мужчины крутились по пещере, перепрыгивая через костер и чуть не сбивая Алека с ног, пока тот предусмотрительно не отступил в узкий проход. Оттуда он с восхищением наблюдал за ними — бойцы с легкостью двигались по неровному полу, как танцоры или акробаты.
Сначала ему казалось, что Серегил по большей части только защищается; он легко перемещался с места на место, его рапира вспыхивала в отблесках огня, когда он парировал удары, заставляя Микама менять позицию, чтобы дотянуться до него. Но Микам тоже никак не походил на неуклюжего медведя. В его движениях были сила и грация, беспощадный ритм; он упорно атаковал. Но скоро Алек уже не мог бы сказать, кто из них нападает, а кто защищается, кто наступает, а кто преследует.
Шутливое сражение окончилось своего рода ничьей:
Микам, отбив в сторону клинок Серегила, ухватил того за тунику и отсек от нее кусочек. Но в этот же момент неизвестно откуда появившийся в левой руке Серегила тонкий стилет проткнул куртку Микама как раз там, где сердце. Противники секунду стояли неподвижно, потом со смехом разошлись.
— Вот так — рука в руке мы прибудем к воротам, что охраняет Билайри, — заметил Микам, убирая меч в ножны. — Ты попортил мою куртку, как я вижу.
— А ты устроил сквозняк в моей новой тунике!
— Клянусь Сакором, так тебе и надо — за то, что ты воспользовался кинжалом при честном поединке, пронырливый сукин сын!
— Разве это не мошенничество? — спросил Алек, выбираясь из своего убежища.
— Конечно! — с хитрой улыбкой подмигнул ему Серегил.
— Потому-то ты и клянешься руками Иллиора! — в притворном гневе буркнул Микам. — Мне всегда приходится следить за обеими твоими руками.
— Иллиор и Сакор… — покачал головой Алек. — Серегил говорит, что они такие же боги, как и те, которым поклоняюсь я, но что в северных краях их забыли.
— Правильно, — ответил Серегил. — Дална, Астеллус, Сакор и Иллиор — Священная Четверка. Тебе следует узнать о них побольше, когда мы прибудем в Скалу.
Микам закатил глаза.
— Ну, теперь мы не выберемся отсюда неделю. Он хуже жреца, когда дело доходит до этих вещей.
Серегил не обратил внимания на протест друга.
— Каждый из них управляет своей стороной человеческого существования, — объяснил он. — И каждый обладает двойственностью.
— Ты имеешь в виду — как Астеллус: он помогает человеку рождаться, но и сопровождает в царство мертвых?
— Именно.
— А остальные?
— Сакор — покровитель огня, благодаря ему встает солнце, — объяснил Микам. — Он друг солдата. Но он же воспламеняет ярость врага, а также посылает бури и засуху.
Алек повернулся к Серегилу:
— А Иллиор, которым ты всегда клянешься?
— Где та монета, которую я тебе дал? — Взяв монету в руки, Серегил повернул ее той стороной, на которой был изображен полумесяц. — Это — самый распространенный знак Иллиора. Он символизирует частичное раскрытие великой тайны. Светоносный посылает сны, он покровитель всякой магии, а также провидцев и волшебников — и воров. Но Иллиор же насылает безумие и кошмары.
Каждый из Четверки — смесь добра и зла, проклятие и благословение. Иногда даже о них говорят как о мужчине и женщине одновременно. Бессмертные показывают нам, что для любой вещи естественно иметь и хорошую сторону, и дурную: отдели одну от другой — и обе лишатся своего значения. В этом-то и заключена сила Четверки.
— Другими словами, — с хитрой улыбкой заметил Микам, — если один становится жрецом, другой должен стать убийцей.
— Правильно. Так что когда я мошенничаю при поединке, это на самом деле проявление благочестия.
— А другие боги? — спросил Алек. — Аши, и Мор — владыка птиц, и Билайри?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});