Другой остров Джона Булля - Бернард Шоу

КОММЕНТАРИИ

Ирландец Шоу написал десяток пьес и все - об англичанах. Известность, которой он достиг в начале XX в., побудила его соотечественников обратиться к нему с просьбой написать пьесу для Ирландского литературного театра (предшественника прославленного "Эббитиэтр" - Театра Аббатства в Дублине). Инициатива исходила от ирландского поэта У. Б. Йитса. Идея увлекла Шоу, и он в 1904 г. написал "Другой остров Джона Булля". Как известно, Джон Булль (Джон Бык) - нарицательное имя для обозначения Англии и англичан. "Другим островом Джона Булля" была Ирландия, входившая тогда в состав Британской империи.

Когда Йитс познакомился с произведением Шоу, он не принял его к постановке. Отказ был обоснован тем, что, с одной стороны, пьеса якобы недостаточно сценична, а, с другой - трудна для еще не слишком опытных актеров молодого ирландского театра. Тогда пьесу поставил X. Гренвилл-Баркер в лондонском театре "Ройал Корт". Премьера состоялась 1 ноября 1904 г. Успех "Другого острова Джона Булля" был необыкновенным. Произошло событие, не часто случавшееся в театре: премьер-министр посетил спектакль в сопровождении лидеров оппозиции, и было заказано специальное представление для короля Эдуарда VII, состоявшееся в резиденции премьера на Даунинг стрит, 10. Англичане обладают чувством юмора, а их политические деятели не прочь посмеяться не только на досуге, но даже в парламенте, что, впрочем, не влияет на ход дел. Английская политика в отношении Ирландии после высочайших просмотров не изменилась.

Пьеса была возобновлена в 1912 г. в лондонском театре "Кингсуэй", а затем гастролеры показали ее, наконец, в Дублине, где она тоже имела успех, несмотря на мнение У. Б. Йитса о ее несценичности. Что касается английских спектаклей, то их успех был чрезвычайно велик. Отдельные реплики актеров в постановке 1912 г. вызывали бурную реакцию зрителей и аплодисменты во время представления. В связи с этим Шоу даже написал для театра "Кингсуэй" специальное обращение к публике, раздававшееся вместе с программой: "Надеюсь, вы не сочтете меня неблагодарным и невежливым, если я вам скажу, что, сколько бы вы ни хлопали после того, как опустился занавес, мне будет мало, но ваши аплодисменты во время представления только бесят меня, - они портят удовольствие от пьесы и вам и мне". [Мander R. and Mitchenson J. Theatrical companion to Shaw, p. 96.]

Что же вызвало такую остроту реакции публики? Шоу затронул в пьесе один из самых больных вопросов английской и ирландской общественно-политической жизни. Еще в XVII в. Англия покорила Ирландию и превратила ее в свою колонию. Страну намеренно держали в состоянии экономической отсталости. В то время как Англия превратилась в первую промышленную державу мира, Ирландия оставалась аграрной страной, крестьянство которой влачило нищенское существование. На протяжении XVIII и XIX вв. ирландские патриоты мужественно, но безуспешно пытались отвоевать независимость. Пьеса Шоу попала в вечно накаленную атмосферу англо-ирландских отношений.

Протест ирландского народа не всегда находил выражение в прямой политической форме. Освободительные стремления проявились в возникновении культурно-художественного движения, получившего название Ирландского Возрождения. Оно пыталось воскресить самобытные национальные обычаи, все, связанное с прошлым некогда свободной Ирландии.

С этим движением ирландской интеллигенции Шоу решительно расходился. Характер разногласий становится ясным из предисловия, которое Шоу написал для издания пьесы (1906). "Подобно большинству людей, заказывавших мне пьесы, У. Б. Йитс получил больше, чем просил", - шутил Шоу, а далее уже без иронии пояснял: "Духу неогэлльского (то есть ирландского) движения, стремящемуся к созданию новой Ирландии, согласно своему идеалу, моя пьеса не соответствует, так как беспощадно изображает реальность старой Ирландии". [Shaw B. The prefaces. L., 1965, p. 441.]

В то время как деятели Ирландского Возрождения романтически идеализировали традиции древней Ирландии, Шоу заявил, что преклонение перед национальной отсталостью противоречит интересам ирландского народа. Он сознавал, что ирландский национализм с его крайностями был реакцией на британский гнет. "Здоровая нация не сознает своей национальности так же, как здоровый человек не ощущает своих костей, - писал Шоу в предисловии к пьесе. - Но если нация угнетена, люди не могут думать ни о чем другом, как только о том, чтобы избавиться от гнета. Они не станут слушать никаких реформаторов, философов, проповедников до тех пор, пока их национальные требования не будут удовлетворены. Никаким, даже самым важным делом они не станут заниматься, так как озабочены только задачей объединения и освобождения страны.

Вот почему Ирландия останется в застое, пока не завоюет самоуправление (гомруль), то есть независимость". [Ibid., p. 457.]

Государство, обладающее более высоким уровнем цивилизации, по мнению Шоу, не имеет морального права господствовать над отсталыми народами. "Демонстрировать достоинства правления чужеземцев, иногда даже выглядящие убедительными, так же бесполезно, как доказывать, что искусственные зубы, стеклянный глаз, серебряная трубка для дыхания, патентованные протезы вместо ног лучше, чем настоящие органы тела". [Shaw В. The prefaces, p. 441.]

Вместе с тем Шоу считал, что национальное движение, не ставящее себе иных целей, кроме освобождения от иностранного ига, ограничено. "Нет большего несчастья для нации, чем националистическое движение, являющееся ответом на подавление нации. Покоренные народы не участвуют во всемирном прогрессе, ибо озабочены лишь тем, как избавиться от своего национализма, добившись национального освобождения". [Ibid., p. 442.]

Если в предыдущих пьесах Шоу уделял значительное внимание построению занимательного действия, то в "Другом острове Джона Булля" фабула сведена к минимуму. На первый план выдвинуты характеры.

Центральные персонажи пьесы англичанин Томас Бродбент и ирландец Ларри Дойл, по замыслу Шоу, призваны воплощать типичные черты своей нации. Но это живые характеры, отличающиеся своеобразием и противоречивыми чертами. Бродбент, конечно, деловит; таким именно традиционно представляли себе англичанина ирландцы. Но практицизм Бродбента сочетается со смелым прожектерством, обнаруживающим в нем богатое воображение. Ему свойственно увлекаться, и он быстро обнаруживает эту черту. Вместе с тем в нем есть простодушие, благожелательность, готовность пойти навстречу неизвестности. По складу личности и воззрениям он либерал. Обладая рядом несомненно положительных качеств, Бродбент тем не менее смешон. Этот веселый и жизнерадостный хлопотун является одной из главных, если не самой главной комической фигурой пьесы. В глазах Шоу он комичен главным образом потому, что не способен трезво смотреть на действительность. Комментируя созданный им образ, Шоу, однако, писал, что ирландцы напрасно будут смеяться над этим "нелепейшим из англичан", ибо, при всех его странностях и причудах, "он преуспеет там, где ирландца постигнет неудача". Настойчивость, с какой Бродбент стремится к поставленной цели, дает ирландцам образец, как надо добиваться своего.

В глазах англичан Бродбент, как полагает Шоу, тоже должен выглядеть фигурой карикатурной, но соотечественники смотрят на него иначе, чем ирландцы. Их потешает серьезность, с какой Бродбент относится к политической шумихе буржуазной демократии. Англичане считали, что своими успехами фирма Бродбент и Дойл обязана англичанину; ирландцы, наоборот, видели причину успеха в достоинствах Дойла. "Я же, - писал Шоу, - считаю, что оба вместе достигли большего успеха, чем если бы действовали врозь. Не претендуя на то, что я в таких вопросах разбираюсь лучше других, я считаю, что главным вкладом Бродбента в дело были сила, самодовольство, убежденность в правильности существующих порядков и бодрая уверенность, которую придают всем здоровякам деньги, комфорт и хорошее питание; а главным вкладом Дойла были свобода от иллюзий, способность смотреть фактам в лицо, острота ума, легко ранимая гордость человека с богатым воображением, выбившегося из нужды, несмотря на враждебность общества".

Таким образом, у Шоу практичный англичанин оказывается в некотором роде романтиком, а ирландец, которому как раз и надлежало, согласно общепринятому мнению, быть романтиком, предстает как человек трезвой и даже скептической мысли. Мы видим, следовательно, что в обрисовке двух главных персонажей Шоу применил свой излюбленный метод парадокса.

Томас Бродбент и Ларри Дойл вполне живые люди, но они также образы драмы идей, фигуры, предназначенные воплощать в пьесе конфликт разных понятий о жизни. При этом они далеки от того, чтобы казаться схематическими воплощениями типов англичанина и ирландца. Они становятся особенно живыми, благодаря неподражаемому юмору Шоу, который не боится ставить свои персонажи в смешные положения; слабости его героев не меньше, чем их достоинства, возбуждают симпатии зрителей.