В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов

Словом, оснований для паники было достаточно. Рядовой боец, младший командир, хотя и не посвящен в общую картину боев, но из туманных сводок «Совинформбюро», стремившихся поселить в людях уверенность в том, что фашистскую Германию можно разбить и она будет разбита, иногда делали противоположные выводы. А паникер на поле боя — человек опасный.

К тому же некоторые стремились укрыться за спинами своих товарищей. Одни из них втихаря драпали в тыл, другие предпочитали отсидеться в кустах, третьи поняли, что ранение в какой-то степени спасает от смерти. Но откуда знать, ранит тебя сегодня шальная пуля или сразит наповал? Не лучше ли самому ранить себя? И появились самострелы, началось членовредительство. Не в массовом количестве, но все же…

А в бой надо идти с надежным человеком. Потому прибавлялось работы политрукам, врачам, особистам. Вполне естественным, например, был поступивший в этот день приказ штаба Фронта резервных армий, гласивший: обстоятельства требуют исключительно тщательной проверки личного состава в целях очищения от всего мешающего обеспечению победы над врагом.

Командование 24-й армии строило свои планы на основании данных собственной разведки и в соответствии с приказами вышестоящего командования. Однако ни фронт, ни армия не располагали точными данными о том, что замышлял противник. Его же интерес к ельнинскому выступу не ослабевал. В ходе визита Гудериана в Борисов, в штаб группы армий «Центр», были обсуждены и приняты к исполнению новые варианты боевых действий, в результате которых ельнинская дуга могла сослужить завоевателям добрую службу.

«Мне сообщили, — пишет Гудериан в “Воспоминаниях солдата”, — что Гитлер приказал 2-й армии и 2-й танковой группе наступать на Гомель. Кроме того, 2-й танковой группе дополнительно ставилась задача наступать в юго-западном направлении с целью окружения оставшихся в этом районе 8—10 русских дивизий.

…Я доложил командующему группой армий о своем решении наступать на Рославль с тем, чтобы захватить этот узел дорог, иметь возможность овладеть дорогами, идущими на восток, юг и юго-запад. Мое предложение было одобрено, и для его осуществления 2-й танковой группе были подчинены следующие соединения:

а) для наступления на Рославль — 7-й армейский корпус в составе 7, 23, 78 и 197-й пехотных дивизий и 9-й армейский корпус в составе 263, 292 и 137-й пехотных дивизий;

б) для смены нуждающихся в отдыхе и приведения в порядок танковых дивизий в районе ельнинской дуги — 20-й армейский корпус в составе 15-й и 268-й пехотных дивизий.

Танковая группа была выделена из состава 4-й армии, и мои войска отныне получили наименование: “Армейская группа Гудериана”».

Гудериан, направляя свои клинья на юг, намеревался прочно удерживать Ельню и при возможности использовать образовавшийся здесь выступ. А Ракутин надеялся в конце концов в ближайшие дни овладеть Ельней, считая, что ее обороняет одна 10-я танковая дивизия противника.

Командарм-24 держал связь с командирами всех дивизий, бывал в их штабах и на командных пунктах, с удовлетворением отмечал, что подготовка к решительному наступлению началась повсеместно.

355-й стрелковый полк, например, осуществил перегруппировку незамедлительно. Теперь он занял рубеж Кузнецы — Никифорове с задачей захватить рубеж Кузнецы — высота 221,4. Штаб полка обосновался в лесу, в двухстах метрах южнее деревни Гершино, а командный пункт наметили обустроить в роще, одним километром южнее деревни Черемисино. Полковник Шварев для усиления полка получил в свое подчинение один батальон 688-го стрелкового полка подполковника Иогана Генриховича Пяри из 103-й дивизии.

В самой 103-й дивизии готовился нанести главный удар 583-й стрелковый полк майора Дудкова. На его участке уже в этот день 98-й отдельный разведывательный батальон произвел разведку боем позиций противника в районе деревни Ушаково. Командовал батальоном уроженец села Шатой бывшей Чечено-Ингушской АССР капитан Сакка Бисаитович Висаитов, грамотный и отважный командир.

В 19-й стрелковой дивизии произошло знаменательное событие: она впервые получила пополнение. 32-й, 282-й и 315-й стрелковые полки получили почти до штатной численности личного состава. В маршевых ротах особо выделялись около восьмисот московских ополченцев, коммунистов и комсомольцев, по партийному призыву добровольно изъявивших желание пойти на фронт в качестве политбойцов.

Эти люди являлись прямой противоположностью паникерам и захребетникам. Они верили, что фашистов можно победить, смело шли в бой, жертвовали собой ради общего успеха.

ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ.

Вторник, 29 июля

Второй день подготовки к решительному наступлению был похож на первый, являясь его логическим продолжением.

Водители полуторок и трехтонок везли на передовую боеприпасы и продовольствие, обмундирование и необходимое для оказания первой медицинской помощи — носилки, санитарные сумки, индивидуальные пакеты, спирт-сырец… Ночью ехали, не включая фар, днем — под прикрытием молодых березок, сосенок и елочек, приколоченных к бортам автомашин. Иногда сзади грузовиков громыхали легкие орудия. Изредка через сгоревшие дотла или полусгоревшие от бомбежек деревни проходили танки, возвращавшиеся из ремонтных мастерских.

Многие шоферы уже не раз побывали под бомбовыми ударами противника, под пулеметами обстрелами с его самолетов, да и под артиллерийским огнем у самой линии фронта.

На передовой подготовка шла без суеты, ровно и спокойно, велась всеми способами разведка.

Вглядываясь в поля и перелески, занятые фашистами, командир отделения разведчиков 106-го артиллерийского полка 106-й моторизованной дивизии младший сержант Анатолий Лиранцевич ни на минуту не забывал, что но ту сторону фронта, под Оршей, остался его родной поселок Копысь. Там фрицы теперь чувствуют себя полными хозяевами. А он два года не был в родных местах. В 1939-м году Оршанский райвоенкомат призвал его на службу в Красную Армию, направив далеко от дома. Там овладевал он ратным искусством, получил звание младшего сержанта, стал неплохим военным специалистом, а защищать свою родную Белоруссию не пришлось. Пока дивизия комплектовалась до штатов военного времени, пока выдвигалась на запад, несколько раз меняя маршрут, война прикатила на Смоленщину. И вот уже почти неделю его артиллерийский полк сражается под Ельней, по левую сторону железной дороги, если ехать из Спас-Деменска в направлении Смоленска, Орши.

Впереди, далеко впереди, место Копысь, а здесь, в полосе наступления дивизии, — деревня Варушкино. Там — враг и тут — враг.

К предстоящему наступлению надо разведать его оборону, выявить огневые точки, расположение обороняющейся пехоты. Разведчики уже четвертый час в бинокли наблюдали за противником. На рассвете, по перелескам и оврагам, под командованием младшего сержанта Ли-ранцевича они выдвинулись в сторону Варушкина, все, что удавалось обнаружить, считали, запоминали места расположения. На опушке леса заметили немецкую легковую автомашину. Она была повреждена разрывом нашего снаряда. Несколько минут наблюдали за ней: ни водителя, ни кого-нибудь из начальства не обнаружили. Анатолий Лиранцевич приказал бойцам оставаться на месте, быть готовыми в случае необходимости прикрыть его огнем, а сам решил обследовать брошенный транспорт. Ползком приблизился к «опелю»: никого поблизости нет. Заглянул внутрь: на заднем сиденье лежала кожаная сумка с картами и схемами. Находка оказалась кстати.

Возвратившись в расположение части, разведчики не только составили четкую схему обнаруженных огневых точек противника, но и представили немецкие карты с документами.

Командир пулеметного взвода младший лейтенант Дмитрий Васильевич Барсуков был на передовой всего второй день. До этого больше месяца со своим 688-м стрелковым полком, которым командовал подполковник Пяри, строил оборону в верхнем течении Днепра, затем находился в резерве, в тылу армии, и вот теперь надо брать Ушаково. Противник в ответ на вчерашнюю дерзкую вылазку разведчиков Висаитова со стороны 583-го полка сегодня сам решил проверить прочность обороны красных. На участке 688-го полка бой начался утром. Сдержать неожиданную атаку пришлось пулеметному взводу Барсукова. Необстрелянные красноармейцы в своем первом бою успешно справились с поставленной задачей, уничтожив пять огневых точек противника. Атака захлебнулась, завоеватели отползли в свои окопы.

А в 355-м полку Шварева было спокойно и даже празднично, В 100-ю дивизию, уже получившую известность в стране своими смелыми и решительными действиями по защите белорусской земли, пришло пять ящиков посылок от тружеников тыла. Они просили вручить подарки красноармейцам, которые находятся на передовой. Выполняя их волю, командование 100-й переправило посылки в шваревский полк. Носовые платки и кисеты командиры вручили наиболее отличившимся красноармейцам в последних боях, а печенье, сахар, конфеты, пачки чая отдали в роты на общее чаепитие.