Я люблю Голливуд - Линдси Келк

Да и Алекс мне никогда не изменит. Или… изменит? А вдруг изменит?! Да нет, не может быть. Даже если я в Лос-Анджелесе, а он без меня в Бруклине записывает новый альбом, постепенно приходя в нездоровое возбуждение. Ну разве что пропустит стаканчик с другими участниками рок-группы, как на подбор холостяками, вокруг которых вьется хоть и постоянная, но довольно многочисленная стайка готовых на все поклонниц, о которых я только что упоминала.

Не помешает все-таки ему позвонить.

В великолепном холле я уселась на один из бархатных диванчиков. «Двадцать пять градусов» находится в «Рузвельте», отеле настолько роскошном, что я ощущала себя здесь не ко двору в своем простеньком джерси, пусть даже и днем. Незаметно оглядевшись, я насчитала не меньше восьми человек, разговаривавших по мобильным; можно не волноваться, что кто-нибудь укоризненно цокнет языком или выразительно вздохнет. Кстати, не могу припомнить ни единого заведения, где люди не висели бы на своих сотовых, занятые разговором. Я нажала скоростной набор и теперь слушала гудки. В Лос-Анджелесе уже почти пять часов; стало быть, в Нью-Йорке восемь — слишком поздно, чтобы Алекс спал, и слишком рано, чтобы уже записывал. Может, как раз где-нибудь тусуется. Не исключено, окруженный роем поклонниц. Роскошные тощие блондинки пичкают его комплиментами — и наркотой. О Боже, они точно подсовывают ему наркотики, и…

— Энджел?

— Привет, я только хотела… — «Убедиться, что ты мои самом центре „химически“ подогретой оргии с большой группой фанаток. Или с Кейт Мосс». — У тебя все нормально?

— Да. Прости, не могу сейчас говорить. — Судя по фоновому шуму, Алекс был на улице. При звуках сирен и автомобильных гудков мне вдруг страшно захотелось домой. Поклонницы поют сиренами, завлекая моего Алекса. — Я спускаюсь в метро.

— Куда направляешься? «Небось в отель к Кейт Мосс».

— Сегодня вечером будем обкатывать новые песни на открытом концерте, — сказал Алекс. — Надо посмотреть, как они звучат вживую.

— Правда? — Я сама удивилась своему огорчению. Он впервые решил исполнять новые песни без меня. — Хотели бы я там быть.

— Хочешь, чтобы я тебя дождался?

— Да. Дождешься?

— Нет.

— Ну вот…

— Ты же пошутила, да?

Нет, подумала я, а вслух сказала:

— Да. Конечно. Расскажи потом, как прошло.

— О'кей, созвонимся.

И он отключился.

— Да, интервью продвигается хорошо. Нет, я не собираюсь крутить с Джеймсом романы, но мне приятно, что ты ревнуешь, — пробубнила я себе под нос, набирая Дженни.

— Алло? — отозвалась она.

— С тобой все в порядке? — спросила я, притворяясь раздраженной. — Где ты была вчера вечером? С Джо?

— Нет, — фыркнула она. — Извини, Энджи, не могу говорить, занята. Ты же не хочешь проблем со своей кинозвездой!

Я не знала, что сказать. Голос у Дженни был слегка обиженный.

— С интервью все о'кей. Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Я волновалась, когда ты вчера не вернулась в гостиницу.

— Так волновалась, что не нашла времени позвонить до сегодняшнего дня или появиться вчера вечером?

Я услышала в трубке вопль Дафны: «Мисс Джей, давай быстрее! Или ты говоришь с той британской цыпочкой?»

— Прости, Дженни, мне было совсем худо, а сегодня с утра — нужно было уже соображать. Давай, может, поужинаем вместе? — предложила я.

Когда Дженни не в настроении, это совсем не весело.

— Вряд ли я смогу, мы, видишь ли, в городе, — туманно сказала она. — Извини, я понимаю, у тебя работа, просто надеялась, что мы будем больше времени проводить вместе. Ты где?

— В «Рузвельте». — Я еще раз с удовольствием огляделась. — Как тут шикарно!

— И Джеймс с тобой? — вдруг заинтересовалась Дженни. — А он не может внести нас в список «Тедди»?

— Если бы я знала, что такое «Тедди», то — не исключено.

— Это клуб в «Рузвельте». — Впервые за весь разговор подруга оживилась. — Иди спроси у него и перезвони мне.

— По-моему, я прикончил ваш бургер, — сказал Джеймс без всякого сожаления, когда я вновь уселась за стол. — Если хотите заказать что-нибудь еще, я с огромным удовольствием приму участие.

— Нет, мне хватит, — сказала я, от нечего делать вертя в пальцах вкусный чипс. — По-моему, нам все же пора вплотную заняться интервью.

Джеймс нахмурился:

— Вообще-то я немного устал. Как вы посмотрите на то, чтобы отложить разговор до завтра? Я бы с удовольствием пораньше лег.

— Что ж, это разумно, — кивнула я. Пораньше лег? Вот тебе и голливудский бузила. — Я бы тоже с радостью последовала вашему примеру, но у меня есть жуткое предчувствие, что вечер закончится гулянкой с моей подругой.

— Вы знаете, куда пойдете? — спросил он, доедая последний кусочек моей плюшки и принимаясь за картошку. — Здесь поблизости есть несколько паршивых кабаков, если не поостережетесь.

— Она говорила что-то о «Тедди». Это где-то здесь?

Я не могла принудить себя попросить провести нас в клуб. Слишком уж беспардонно.

— Да, в «Тедди» весело. — Джеймс задумчиво жевал. — По — только не поймите меня неправильно — туда очень трудно попасть. В какое время вы туда собрались?

Я пожала плечами:

— Не знаю, наверное, поздно. Дженни сейчас в городе, чем-то занята.

Отчего-то мне было досадно, что я не знаю, чем именно занята подруга.

— Нет смысла ехать туда до одиннадцати. Я вам вот что предлагаю: я сейчас поеду в отель, а потом почему бы мне не вернуться и не встретиться здесь с вами? До вечера я отдохну, да и с врагом в случае чего лучше общаться на свежую голову, — сказал он и решительно осушил свою диетическую колу.

— С врагом? — в замешательстве переспросила я.

— С журналюгой, — кивнул он на меня.

— О! — Я едва не расхохоталась. — Извините. Не могу избавиться от ощущения, что я вас подвела.

Джеймс поставил свой бокал и заправил мне прядку волос за ухо, задержав ладонь у моей горящей щеки.

— Форменный стыд, — согласился он.

Его темно-синие глаза встретились с моими. Он пристально смотрел на меня, в уголках его губ притаилась улыбка. Я медленно выдохнула, радуясь, что не стала есть последний бургер, потому что желудок сделал тройное сальто, а сердце катапультировалось прямо в горло.

— Ну, я вас, пожалуй, не буду задерживать, — пробормотала я в его прохладную ладонь.

— Извините, — сказал Джеймс, опуская руку и глаза. — Лучше вы идите первой.

Поручение начинает превращаться во что-то совершенно неподъемное, думала я, нехотя идя к выходу, и причины наверняка совершенно иные, чем я себе навоображала.

Глава шестая