Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944 - Франц Куровски

Командир тут же среагировал и снизился до 4 м над крышами ангаров, затем поднял машину вверх над возвышающимся зданием первого монтажного цеха. Обе тяжелые бомбы полетели вниз с высоты 14 м, чтобы обеспечить точное попадание. Экипаж вел огонь из всего бортового оружия.

Сразу же после сброса бомб пилот вновь послал машину вниз. Вокруг свистели осколки зенитных снарядов.

С одного из зданий, стоявшего в отдалении, хлестали зенитки. Вдруг прямо перед кабиной вынырнуло 30 м здание администрации.

Бортрадист доложил, что бомбы замедленного действия взорвались и что цех объят пламенем.

Пилот максимально вытянул на себя штурвал и едва перемахнул через крышу здания администрации.

Проткнув на взлете низко висящие облака, они оказались на виду у 6 истребителей противника. Снова в облака и в обратный путь.

Вторая машина напрямую уперлась в стену аэростатов заграждения и вынуждена была отвернуть, чтобы сделать второй заход. Лейтенанта Шайдиха встретил плотный зенитный огонь. Один снаряд разорвался прямо перед кабиной. Штурман был ранен осколками. Пилот обер-фельдфебель Глёде получил ранение в голову. Однако они достигли точки бомбометания и в конце концов благополучно вернулись.

Снимки воздушной разведки показали, что задание было выполнено. Выпуск продукции авиазавода был прерван. На земле было уничтожено 16 истребителей противника. Огнем бортового оружия уничтожено 7 готовых к подъему аэростатов. Подожжено несколько баков с горючим»[38].

KGr.100, которая также принимала участие в бомбардировках Москвы, в августе вылетела бомбить Гомель и Дрогобыч. С 23 по 31 августа она проводила разведку боем в районе Чернигова. С целью поддержки выступавших из Гомеля армейских частей она совершала налеты на колонны противника и железнодорожные сооружения, а 27 августа она бомбила промышленный район Чернигова, который был накрыт зажигательными бомбами.

Этот налет повторили 29 и 30 августа.

В сентябре машинами этой группы под командованием майора Кюстера и командиров эскадрилий Бэтхера (1-я), Лангера (2-я) и Бетге (3-я) был совершен налет на Нежин. В ночь на 9 сентября вновь на очереди стояла Москва. В этом налете все 12 Не-111 несли на борту по одной 1500-кг бомбе.

Затем последовали: разведка боем, три боевых вылета против скопления войск и их исходных позиций к югу от Нежина и в районе Прилук. Железнодорожная линия к востоку от Конотопа была накрыта 250-кг и 500-кг бомбами. Обер-лейтенант Бэтхер добился трех прямых попаданий в составы.

В октябре были вновь атакованы крупные объекты в Московской области. Советские ночные истребители, которые пытались приблизиться к атакующим бомбардировщикам, были отброшены прицельным огнем из бортового оружия.

Все боеспособные самолеты этой группы совершали почти непрерывные боевые вылеты.

Немецкие самолеты долетали до района южнее Волги. Были атакованы склады снабжения и расположения войск. Важной целью были рельсовые пути, по которым шли поставки на фронт.

В ночь на 29 октября целью KGr.100 вновь стала Москва. В ноябре были совершены налеты на стратегические объекты оборонной промышленности в районе Горького и Москвы. 4 ноября целью дневного налета стал автомобильный завод в Горьком. Бомбы одна за другой падали на заводские корпуса. Вспыхивали пожары. В ночь на 6 ноября этот налет был повторен. 9 ноября Москва подверглась новой бомбардировке, а 19 ноября KGr.100 отправилась на отдых в Германию. Она была почти полностью обескровлена, и 15 декабря в Мэркиш-Фридланде была переименована в KG100. III./KG26 стала II./KG 100, и теперь эта эскадра имела две боеспособные группы.

В сентябре 1941 г. KG53 совершала боевые вылеты из Орши. В ходе последних из них она бомбила движущиеся составы и железнодорожные, узлы. 27 сентября было уничтожено несколько составов под Калугой, после чего эскадра получила особое задание — произвести выброску агентов. Необходимо было забросить в русский тыл, далеко за линию фронта, пять агентов. Двое из них принадлежали одному фронтовому оперативному командованию, о котором не знал ни один экипаж.

Когда самолет оказался над зоной выброски, один из парашютистов отказался прыгать, и бортмеханику с бортстрелком пришлось оказать ему действенную помощь. После того как за бортом оказался второй, остальные выпрыгнули сами.

Эскадре приходилось летать во множество мест, и офицеры и солдаты этой эскадры поняли, что то небольшое количество войск, которое Германия послала сюда, может применяться только точечно. Чтобы эффективно поддерживать действия на такой растянутой линии фронта, необходимо было иметь в десять раз больше боевых летчиков и истребителей.

В октябре — ноябре пришлось обеспечивать поддержку 2-й танковой группы. Во время одного из боевых вылетов к западу от Москвы командир штабной эскадрильи Кюстер был сбит. Ему удалось вовремя выпрыгнуть с парашютом. В течение недели один крестьянин прятал его в конюшне, а потом помог ему добраться до линии фронта.

1 октября эскадра была переброшена в Шаталовку-ост. Оттуда 2-я танковая группа планировала нанести удар в направлении Москвы при поддержке самолетов всех типов. Шаталовка, на аэродроме которой базировалась KG53, была базой, которая располагалась восточнее всех других.

Здесь 15 октября гауптман Виттман передал штабную эскадрилью своему преемнику обер-лейтенанту Хорну. Виттман совершил со своей эскадрильей более 150 боевых вылетов.

Они бомбили скопления войск и исходные позиции танковых частей, совершали налеты на крупные железнодорожные станции, такие как Тула и Калуга, Киров и Наро-Фоминск. ПВО противника наносила им большие потери.

Последний боевой вылет в центральном секторе фронта перед Москвой был совершен с целью снабжения прочно залегшей у Клина пехоты. Там без единой капли горючего стояли немецкие танки и грузовики. Вплотную к танкам были сброшены контейнеры с горючим, чтобы они снова могли перейти в наступление.

Техническому персоналу приходилось обслуживать машины на морозе. До того как стало поступать теплое обмундирование и агрегаты для разогрева моторов, были случаи обморожения.

Затем KG53 изменили задание. Теперь она должна была организовать снабжение 2-го армейского корпуса, попавшего в окружение около Демянска.

В конце ноября дальняя воздушная разведка доложила о движении больших транспортных составов восточнее Москвы. Все они направлялись на запад, на Московский фронт.

Приказ атаковать мог поступить только от командования 2-го воздушного флота, но ввиду недостатка боеготовых самолетов он так и не был получен.

Советские железнодорожные составы доставляли на запад свежие дивизии из Сибири. Япония 13 апреля 1941 г. заключила в Москве русско-японский пакт о ненападении. И это несмотря на смертельную вражду на Дальнем Востоке, где в мае 1939 г. японская армия вторглась в Монгольскую народную республику. Тогда вмешалась Красная армия, которая под Халхин-Голом разгромила японцев.

Японская армия захватила Корею и прошла по Северному Китаю. В Маньчжурии японские войска захватили правый берег Амура. Советские города Хабаровск, Владивосток и Находка оказались в зоне досягаемости японских бомбардировочных подразделений.

По этой причине Советскому Союзу приходилось держать там мощную войсковую группировку, поскольку не было уверенности, что Япония не предпримет попытки вторжения.

Рихард Зорге, советский разведчик, сообщал своим хозяевам в Москве, что японцы на бесконечно длинной восточной границе ни в коем случае не ударят русским в спину. Из записей от 14 августа 1941 г. известно, что Озаки Хозуми, близкий друг японского принца Коноэ, который в 1941 г. был премьер-министром Японии, передал Зорге сообщение, что у Японии нет военных планов против СССР, однако на юге готовится большое наступление на Сингапур, Гонконг и Филиппины.

Сведения об этих приготовлениях Зорге подтвердил, на этот раз наверняка, 27 сентября.

Таким образом, угроза войны на русско-японской границе миновала. После того как Сталин получил эти сообщения, большую часть сибирских войск, порядка 500 000 военнослужащих, можно было перебросить с Дальнего Востока на запад. Это и были те войска, которые спасли Москву.

За период с 22 нюня по 6 декабря 1941 г. потери люфтваффе на Восточном фронте составили:

568 истребителей,

758 бомбардировщиков,

767 других самолетов, среди них:

170 пикирующих бомбардировщиков,

130 дальних разведчиков,

200 самолетов ближней разведки.

Было повреждено 473 бомбардировщика, 413 истребителей и 475 других самолетов. Это означало, что немцы потеряли больше самолетов, чем они имели в начале Восточной кампании 22 июня 1941 г. Эскадры сильно уменьшились в размерах, поскольку не было стопроцентного восполнения утраченных самолетов. Однако в ту пору немецкие потери еще не достигли своей высшей точки: к 8 апреля 1942 г. они увеличились на 268 бомбардировщиков, 194 истребителя и 397 самолетов других типов, а 253 бомбардировщика, 184 истребителя и 199 машин других типов были повреждены. Таким образом, немецкие потери на Восточном фронте начиная с 22 июня 1941 г. составили: 1026 бомбардировщиков, 762 истребителя и 1163 самолета других типов, таких как «Штуки», разведчики, средние бомбардировщики и транспортные самолеты. Общие потери составили 2951 самолет, и 1997 были повреждены. Их люфтваффе так и не смогли восполнить, поскольку самолетов не хватало и, прежде всего, не хватало пилотов.