Код человека. Часть 2 - Евгений Верданен

Страшный хищник смачно поцеловал ее в шею, чиркнул по коже колючей щетиной, и пока Чес была отвлечена собственной дрожью, стянул вниз ее тоненький топик с принтом японского тигра — ее любимый топик. Сейчас зацепится за острые ягодки сосков (стереть, оставить «соски». Пометка: не передергивай!) и порвется, ей-богу…

Чес резко дернула руками вверх, натягивая топик обратно, натужно улыбнулась и попыталась пошутить:

— Посягательство на честь свободной йоркской женщины! Эн, вызывай полицию!..

Квинт вдруг замер, и сердце упало куда-то под ноги. Сейчас он остановится и уйдет. Подумает, что она не готова. Или что вообще не стоило… пожалеет, что начал, скажет что-то совершенно дурацкое в духе: «Прости, я не должен был», или, что еще хуже: «Ты ведь еще совсем ребенок». Горло сдавило от напряжения, захотелось грохнуться в обморок. Но Эдди вдруг поднял ее лицо за подбородок и хитро улыбнулся:

— Не хочешь меня?

Жар коснулся ее под кожей. Еще чуть-чуть, и случится лихорадка. Чес завороженно смотрела в глаза зверечеловека, и думала, что не смогла бы написать лучше. Кажется, надо что-то сказать, но губы пересохли и не слушались, получались только звуки:

— Я… мм… то есть… да… кажется, у меня тело немеет, так и должно быть?..

Словно бы желая вернуть ей чувствительность, Эдди ощутимо провел рукой по груди, вдоль талии. Кажется, он сдерживался, очень сдерживался.

— Не спала ни с кем? — Черт, черт, черт, черт… — Я чуял. Это даже возбуждает…

Отрицать было глупо, слишком очевидно. Но слышать эти слова — просто невыносимо.

— Замолчи, замолчи, замолчи… — шептала она, зажмурившись. Это было ошибкой, теперь все чувствовалось куда острее.

— Почему? — Голос, хриплый от нетерпения. Поцелуй в шею, горячий и несдержанный. Кто-то снова задрал ее топик, чья-то рука медленно поднималась от живота к груди, хотелось кричать от страха и желания. — Хочу, чтобы ты знала…

Бояться и дрожать — верная смерть. Это саванна, детка, выживай!

Чес судорожно выдохнула, собралась, открыла глаза и дерзко выдала:

— Не стыдно тебе, папочка? Мне же всего десять…

— Я знаю, чего хочу, и беру это, пока могу. — Он взял ее сведенные напряжением ладони и с силой прижал к своему торсу. — А ты?

Твердость и сила. Остро захотелось забраться пальцами-паучками под футболку и трогать, трогать, трогать… Но это все для маленькой мягкой кошечки, а Чес — тигрица.

— Я тоже! — Она впилась в него ногтями и дерзко ухмыльнулась.

Зверь тихо рассмеялся, почти зловеще, а потом опрокинул ее на матрас, нависая сверху. Страх снова подступил очень близко к горлу, вместе с осознанием — назад дороги нет. Теперь точно.

— Мне нравится такой настрой… Посмотрим, что ты скажешь на это. — Квинт резко стянул с нее топик через голову, одна рука снова сжалась на груди, а вторая ловко забралась ей в трусики, миновав тугую резинку штанов. Чес успевала только пищать и краснеть, но стоило его пальцам коснуться ее промежности, она тут же сжала бедра, не успев задуматься — даже красный режим не среагировал бы быстрее.

— Эдди! Ты… ты…

— Я чувствую. — Квинт мазнул губами по заострившимся соскам, настойчивее протиснул пальцы между ее ног. — Течешь, как талое мороженое…

Мороженое… сладкое соевое мороженое у «Бо и Чу» с бананами в темпуре. Сочетание ледяного и горячего, сладкого и… сладкого. Чес стало очень сладко. Кто-то беззастенчиво стонал ее голосом, дрожал ее телом, кусал ее пальцы ее же зубами. Какая-то девочка, которую она не знала до сегодняшнего дня. Очень стыдливая бесстыжая девочка.

— Эдди!.. — вскрикнула Чес, когда Квинт ввел в нее палец. Удивительное ощущение… странное… Лаская саму себя, она никогда так не делала.

— Не бойся, — шепнул он, прикусывая ее за грудь. — Будет хорошо.

Было хорошо. От каждого скользкого движения его пальца, от горячего дыхания на до боли заострившихся сосках. Она чувствовала себя очень мокрой, до неприличия мокрой, громкой и распутной. Особенно, когда в конце концов развела колени и подставила себя ласкам.

Она все слушала и слушала тяжелое дыхание Квинта над собой, пока его рука не выскользнула из ее трусиков, и он не встал с матраса. Чес приоткрыла один глаз, увидела, как Эдди снимает футболку, потом штаны, и снова зажмурилась.

Христова благодать, сейчас… сейчас он…

Сквозь плотную пелену желания снова прорезался страх. Очень странный страх, ей некстати захотелось проанализировать его. Страх… смерти? Страх неизбежного? Страх нового? Страх…

Квинт стянул с нее мокрое белье — последний элемент защиты от полной наготы. В своем фанфике она подобрала крайне пошлую ассоциацию с капитуляцией крепости перед захватчиком. Сейчас же она чувствовала себя маленькой лесной кошкой в час гона из все той же передачи про животных. Хотелось скулить, урчать и разводить колени.

Главное, чтобы он не смотрел! Лучше бы не смотрел, это очень стыдно…

Она зажмурилась, но все равно видела сквозь тонкие веки, как большая тень скрывает ее от света, а потом почувствовала на себе тяжесть горячего тела. Сначала бедра между ее бедер, потом живот к ее животу, грудь к ее груди. Очень тесно, трудно дышать.

Зверь прикусил ее за шею, крепко сжал локтями и резким толчком бедер вогнал в нее что-то твердое и несоизмеримо большое с ее скудной вместимостью. Чес сдавлено вскрикнула в собственную ладонь, которую продолжала без остановки кусать. Зверь начал двигаться в ней, и, наверное, то же испытывал бы узкий тоннель для компактного монорельса, запусти в него скоростной поезд Москва-Новый Токио. Только ее поезд, к счастью, милосердно сбавил скорость. Боль, если это и была боль, отступала.

Чес слышала тихий утробный рык нетерпения, Зверь дрожал над ней всем своим большим и сильным телом, и что-то естественное, как дождь осенью или голод, внутри призывало ее дать знак. Она впилась ногтями ему в спину и застонала, выгибаясь навстречу, и Зверь больше не сдерживался. Сигнал получен, капитан, полный старт.

Она кончила очень быстро и на маленькую вечность перестала видеть и что-то чувствовать. Это походило на плавание в сладком теплом молоке — сознание уходило и возвращалось, а потом снова уходило и снова…

— Эдди… — Нет, не так. — Эдриан…

— М? — раздалось где-то рядом.

— Кажется, я только что написала свой лучший фанфик…

Под его тихий смех Чес окончательно вырубилась.

08. Дикарская пещера

Когда-то, еще до войны, этот квартал был застроен новомодными многоэтажками. Бомбежка снесла несколько высоток, превратила дома в руины, и сюда тотчас же заселились отщепенцы и маргиналы. Война отгремела, но квартал восстанавливать так и не стали, просто построили новые районы