Отступник - Елена Долгова

— Хотел бы я с вами туда двинуть… — сказал он вместо прощания.

Прирученный «свободовцами» ученый, очкарик в темно-синем балахоне, возился с какими-то приборами под навесом. Время от времени он беспокойно вздрагивал и тер тыльной стороной ладони белый, с залысинами лоб.

— Сколько еще тебе надо на опыты? — раздраженно бросил Харт.

— Два часа, — рассеянно ответил очкарик.

— Слышали? Два часа на замеры, еще два часа на сборы и дорогу. Через четыре часа мы будем у вас в восточном укрепрайоне. Все, кроме раненых. Десять стволов, из них один снайпер…

Я тогда был оптимистом и не сомневался, что он придет.

Территорию возле Барьера военные в свое время укрепляли тем, что было проще достать, то есть согнали или стащили на буксирах отработавшую свое технику — сломанные БТРы, старые трактора. Железобетонные блоки, оставшиеся от незаконченной стройки или извлеченные из развалившихся зданий, по возможности сложили аккуратными штабелями, немного более низкими, чем в рост человека. Укрепления эти располагались линиями и оставляли свободным узкий, извилистый проход. Так же, как на блокпосту Харта, проход этот отлично простреливался из огневых точек и представлял собой мешок-ловушку для зарвавшегося противника.

На первый взгляд, обороняться здесь было удобно, но простота обороны сводилась почти на нет самой природой Зоны.

Причиной было пси-излучение, накрывавшее место.

Возле самого укрепления оно оставалось терпимым, в «Севе» почти незаметным, хотя нескольких часов пребывания там хватало, чтобы расклеиться в хлам. По мере продвижения в сторону Барьера уровень стремительно рос и в ста метрах за укреплениями становился уже непереносимым даже в защите. Мозг человека, очутившегося там, мог разрушиться в считанные минуты.

В бинокль я рассматривал покореженные деревья без листвы. Они находились совсем недалеко, над полумертвым редколесьем нависла фиолетовая туча. Земля выглядела обыкновенной, разве что сильно каменистой и заваленной валунами, но там была смерть. Барьер. Непроходимая и невидимая линия, которая мешала любопытным лезть в сердцевину Зоны.

Боевикам «Монолита» она, впрочем, совсем не мешала — эти лезли в обратную сторону, то есть из-за Барьера на сталкерские территории, часто, охотно и зачастую толпой. Подстреленный полчаса назад зомби с перебитыми ногами прямо сейчас лежал на «нейтральной» полосе. Он очень убедительно отыгрывал смерть, но процесс регенерации шел вовсю, и зомби мог подняться с минуты на минуту.

— Надо бы дострелить, — поделился соображениями Захарченко. — Патронов только жалко. Может, он, как встанет, так сам уйдет.

Захарченко был сталкер-нейтрал, с которым мы познакомились всего полчаса назад. Он принял командование обороной Барьера, удерживал его со своими людьми вторые сутки и ни разу не отошел на более «чистые» в смысле пси-излучения территории. Лунатику Захарченко был рад. На меня смотрел с сомнением (возможно, был наслышан). С моей же точки зрения оставаться во вменяемом состоянии Захарченке оставалось в лучшем случае пять-шесть часов.

— Не бойся, скоро сменят меня, не успею свихнуться, — невесело рассмеялся он, видимо, угадав мои соображения.

Барьер удерживали в этот момент не более тридцати бойцов, все — нейтральные сталкеры-одиночки.

— «Долг» обещал подойти — не подошел, — ворчал Захарченко. — Застряли где-то в Рыжем лесу, бой у них там, что ли… «Свобода» тоже обещала, только их, кажется, хрен дождешься…

— Вы тут что, совсем? И тех, и других вызывали? — до глубины души поразился Лунатик. — Хотите, чтобы они прямо здесь сцепились?

— А ты полегче… — буркнул Захарченко. — Не дергайся, пацан. У нас и с тем, и с другими нейтралитет, и родились мы не вчера. Кто первым явится, тому и спасибо, а остальных развернем назад по рации — скажем, мол, спасибо, сами справились.

— А не боишься, что тебе позже за такое башку открутят и в одно место засунут? — поинтересовался я.

— А мне на ваши идейные противоречия плевать, — невозмутимо ответил Захарченко. — Мне нужно, чтобы потери среди ребят были минимальные и позиция за нами осталась. А кто в этом поможет, «Долг» или «Свобода»… В общем, мне без разницы, то есть по это самое.

С точки зрения конечной цели он был прав.

Зомби тем временем закончил цикл регенерации, зашевелился и поднялся на косолапые ноги, заодно подобрав автомат. Пули выбили дорожку по самому краю бетонного блока, как раз над нашими головами. Захарченко высунулся лишь на секунду и метко влепил зомби в голову пулю из винтаря.

— Ну, теперь успокоится.

Зомби и впрямь больше не шевелился. Он распластался, обхватив раскинутыми руками усыпанную бетонным крошевом и гильзами землю. Был он в прошлом такой же сталкер, как и все мы, возможно, сидел у тех же костров, пил ту же водку, менялся хабаром и думать не думал, что кончит жизнь безмозглым ходячим полутрупом, по необходимости расстрелянным своими же…

— Суки этот «Монолит», — сказал Захарченко. — Ну, понимаю, сектанты, фанатики — да. Бывает, видели… Сектанты на Большой земле тоже есть. Но чтобы своего брата-сталкера в такое вот превращать…

Он плюнул и замолчал, не собираясь дожидаться моего ответа. Я с ним спорить не собирался, хотя мог бы сказать, что в Зоне не только «Монолит» пакостит, и «загасить» брата-сталкера за дешевый артефакт ничуть не лучше, чем подправить ему мозги в «нужную» сторону, а то и вовсе заменить на кашу. «Монолит» мне, впрочем, тоже не нравился. Группировка была мутная и к причине зла имела самое близкое отношение.

— Они сюда прут, потому что исполнитель желаний охраняют, — с видом знатока сказал Захарченко. — Машина есть такая на четвертом энергоблоке. Стоит только до нее добраться, сделает все, что пожелаешь, — будут тебе бабки, телки, здоровье как у быка…

— Там уже кто-то побывал?

— Никто.

— Тогда откуда известно, что она там есть?

— Тьфу! Заткнись, Моро, не трави душу… Красивая ведь легенда. Всегда вы так, болтуны, только бы мечту человеку испакостить…

Захарченко замолчал и отодвинулся. Лиловая туча на востоке сгустилась и нависла низко над местностью. Там шел дождь. Граница дождя проходила как раз над линией смертельно опасного излучения. Труп зомби мок в кровавой луже.

— Полозова тут не приметил? — тихо спросил я Лунатика.

— Нет, — виновато ответил он.

— А что другие говорят?

— Говорят, не видели. Думаю, он по дороге на Рыжий лес отправился, к блокпосту «долговцев» свернул.

Наше пребывание на Барьере с этой точки зрения теперь лишалось всякого смысла, но и тихо исчезнуть мы тоже не могли. Уйти из и так не многочисленной группы Захарченко перед самой атакой означало сильно испортить себе репутацию, хотя мне, наверное, и портить было нечего.

— Если они тут прорвутся, ни в чем смысла не останется, — тихо сказан Лунатик, в очередной раз угадав мой настрой.

Зомби в луже внезапно шевельнулся и поднял голову. Он до сих пор был жив. В бинокль я видел много мелких деталей — рваную экипировку, повязку на нижней части лица и полностью белые, совершенно закатившиеся глазные яблоки.

— Вот они, «монолитовцы», идут… Занимаем позиции, хлопцы! — приказа! Захарченко.

Чужаки показались на фоне тусклого, лилового от заката тумана, как раз там, где он сливался с низко нависающей сизой тучей. Противники шли цепью, почти не скрываясь, и в своем упрямстве выглядели как зомби.

Когда мы открыли огонь, сделалось понятным, что настоящих зомби среди «Монолита» не более четверти. Более-менее автономные боевики с не до конца промытыми мозгами поспешили занять укрытия на местности, в то время как зомби продолжали лезть вперед, не обращая на наш огонь никакого внимания. Сами они при том стреляли удивительно метко.

Я устроился за штабелем бетонных блоков. Мой дробовик на расстоянии более тридцати метров был бесполезен.

— Возьми пока мой АКМ, — предложил Лунатик.

— А ты?

— Мне Захарченко винтовку дал с оптикой, осталась от снайпера, убитого вчера.

Зомби тем временем отчасти полегли под огнем, но уцелевшие подбирались к баррикадам. Треск выстрелов смешался с криками раненых и возгласами «монолитовцев». Сталкеры, которые заняли позиции на переднем крае, сейчас понемногу отступали. Они отстреливались и уходили по извилистому проходу, заманивая противника в глубь нашей обороны.

Их отход прикрывали другие сталкеры. Отрезанные от своих зомби были обречены на уничтожение группой, которую Захарченко полчаса назад отправил в засаду. Однако его план очень быстро оказался под угрозой из-за того, что залегшие было «монолитовцы», разгадав нашу тактику, зашевелились. Они не могли приказать зомби отступить — те слишком утратили человеческие навыки. Но вот испортить наши дела противник мог, причем очень серьезно.