Противостояние - Юрий Иванович

Опыта у него в применении таких коварных приемов хватало с лихвой.

Первая часть плана удалась превосходно: если незнакомец и был готов к отражению иной атаки, то не стал уклоняться от такого не опасного на вид предмета. Он пролетел любые невидимые преграды и смачно вмазался в лоб ротозея. Тот лишь руками взмахнул от такой неожиданной плюхи, хотя и показалось, что запустил этим взмахом навстречу какую-то тяжеловесную структуру. Но именно что показалось: никакого воздействия на свои оборонные редуты Крафа не ощутил.

Но вот почему не взорвалась голова противника?!

«Или я что-то напортачил, или этот убийца-борец за справедливость успел вытянуть силу взрыва из лапки! – мелькнула дельная мысль в голове у Гегемона, который при этом уже отскочил за иной камень, который ему был по пояс, и нанес тоже заготовленный заранее удар низкочастотными колебаниями. Хоть и узконаправленного действия, но такой удар очень хорошо дробил кости, особенно коленные чашечки, и еще никогда раньше в боях и стычках не подводил. – Ну все! Отбегался, пингвин!»

Последние самодовольные восклицания возникли в голове после того, как спешно вытирающий глаза противник попытался отскочить в сторону, но тут же упал после дробящего коленки удара. При этом он несколько неудачно закатился за покатый валун, который помешал Гегемону окончательно поразить противника морозящей мозг магической структурой. Захотелось броситься вперед и добить соперника в упор, но и такой шаг следовало делать с перестраховкой. Перед смертью даже слабый враг может нанести неотразимый удар. Поэтому Крафа стал обходить валун по широкой дуге, двигаясь практически бесшумно. Но когда стало видно место падения раненого, оказалось, что тот довольно ловко на четвереньках уже умчался за другой, гораздо больший валун, на ходу умудрившись промыть свое заляпанное слизью лицо в небольшой ямке с водой.

«Так я что, не попал? Или он защитился от такого узкого луча? Тогда почему упал? Неужели банально споткнулся?»

Но любые разборки и анализ своих действий следовало оставить на потом. Наверняка сейчас последует ответный удар. Поэтому Гегемон тоже отгородился довольно внушительным валуном, заготовил сразу три структуры и стал думать, как достать врага за такой неудобной скальной преградой. Конечно же, он и тут отыскал самый верный и эффективный способ: свод! Там висело несколько сталактитов, да и в любом случае выверенным ударом можно отколоть здоровенный камешек.

Первая, а за ней и вторая с третьей структуры унеслись вверх в точно высчитанное место, и… никакого результата! Ни каменная сосулька не сорвалась, да и никакая иная песчинка с места не сдвинулась.

«Что за ерунда! – распереживался трибун, решающий за всех Торговцев. – Этот тип что, мои удары ловит и преобразовывает их для собственных нужд? Тогда, если он сейчас пойдет в атаку, мне придется туго. Рискнуть, что ли? Задушить этого борца за справедливость собственными руками?»

Но тут и вышеупомянутый борец вскочил на ноги с другой стороны своего валуна и запустил в Крафу даже на вид опасным сгустком силы. Пришлось срочно присесть и тоже на четвереньках переместиться за другое укрытие. Но глухой удар у себя за спиной расслышать удалось отчетливо.

«Точно сил за мой счет накопил! – досадовал Гегемон, заготавливая очередные структуры для магической атаки. – Ну ничего, дай мне только прицелиться как следует! Больше я уже не промажу!»

Грохот за спиной повторился, и тиран вселенных бросил испуганный взгляд на свод. Только не хватало, чтобы его собственной идеей враг воспользовался!

Но сверху ничего не падало, новое место оказалось для обороны более чем удобным, да и ответные удары оказались заготовлены вовремя. Гегемон оглянулся весьма своевременно: враг пытался сократить расстояние между ними и теперь не отступал, а приближался, на ходу кидая, словно гранатами, какими-то непонятными магическими структурами. Но зато оказался на весьма открытом, хорошо простреливаемом участке.

«Вот теперь ты попался, олень босоногий! – торжествовал Крафа, нанося один удар за другим по пытающемуся петлять противнику. – Допрыгался? Получи!»

Но после того как и эти удары не достигли цели, а борец за справедливость оказался за валуном всего в тридцати метрах, трибун запаниковал. Ему вдруг показалось, что ни один его удар, кроме как лягушачьей лапкой по лбу, так и не достиг соперника. Такого еще ни разу в жизни не случалось. А похвастаться полутора тысячью лет мог не каждый воин современности. Да что там похвастаться, таких бойцов вообще не существовало в природе. И данный соперник никак не мог быть из «той», старой элиты, иначе бы обязательно вспомнился, да и разговор бы велся совсем иначе.

«Кто он такой? – метались мысли в голове, мешая думать о грамотном и мощном нападении. – Неужели он настолько силен, что мои силы для него пустяк? Или он просто играется со мной в кошки-мышки? Тогда его следующий шаг будет совсем простым: приблизится ко мне и начнет вырывать руки, ноги… Но зачем тогда был нужен весь этот маскарад с раздеванием и прятками между лягушек? Неужели и в самом деле пытался выведать от меня сведения о моих личных мирах? И ментальное подчинение ему, что слону – муха. Не действует».

Дальше пошли мысли вообще о бегстве. Геройствовать в явно проигрышной ситуации предатель и тиран не собирался. Другой вопрос, что бежать-то было некуда. Замкнутая пещера, входы в которую завалены наглухо. Но именно мысли о завалах напомнили Гегемону о той силе, которая двух человек, похоже, здесь свела специально. А до того разоружила полностью и раздела догола. А сейчас, совсем бессмысленно, освещает огромную пещеру, словно при большом празднике.

И некие мысли, подобные тем же мыслям его соперника о жуках в одной банке, возникли и у Гегемона. Правда, в данной ситуации обдумать их и логически обработать не представлялось возможным из-за нехватки времени. Потому что враг опять запустил чем-то в его сторону. И чуть не попал в неосторожно поднятую над камнем голову. Хорошо, что Крафа успел пригнуться и магический снаряд просвистел у него над ухом. А потом со странным стуком ударился в крутой склон пещеры. И каково же оказалось удивление трибуна, когда он рассмотрел скатившийся прямо к его ногам обыкновенный булыжник.

«Камень?! Он в меня что, камнями бросается?! Пингвин, недоделанный! Да он надо мной издевается, что ли?!»

Рука чисто автоматически подхватила обломок скалы и метнула обратно. Еще и легкие попутно исторгли озлобленный рык пещерного человека. Но граф словно ожидал этого броска и легко от него уклонился. Потом вообще нагло высунулся по пояс и с ухмылкой поинтересовался:

– Ну что, пиявка, догадался уже?

Догадки и в самом деле торопливо выстраивались логическими цепочками и ложились в канву прежних размышлений. Но все равно Крафа не мог удержаться, отказавшись от выгодной позиции: еще две атакующие структуры ушли в сторону врага… но не нанесли ему ни малейшего урона.

После чего оба непримиримых противника с минуту пытались запугать друг друга грозными взглядами, но, ничего в этом так и не добившись, перешли к обсуждению сложившейся обстановки. Началось с вывода Светозарова:

– Ничего нам больше не остается, как сойтись в рукопашной.

– И я того же мнения, – буркнул Гегемон.

– Тогда почему не нападаешь?

– Ха! Если ты такой юный и глупый, догадался о подноготной здесь творящегося действа, то уж мне и подавно положено. Мало того… – Трибун Торговцев подумал и перешел на язык баюнгов: – Наверняка ты там бывал, мы можем общаться?

– Легко.

– А чуть позже еще какой-нибудь язык отыщем. И старайся говорить без всякой мимики и эмоций. Сдается мне, здесь и это все улавливается.

– Согласен. Тем более если мы сопоставим наши выводы и они окажутся идентичны во всем, то, боюсь, мы отсюда вообще никогда не вырвемся.

– Боишься ты правильно, но шансы должны быть обязательно. Если бы не было, мы оба давно лежали бы бездыханные под массой рухнувшей породы. Здешнему существу или банде любое деяние под силу. Взять хотя бы мои ловушки, расставленные, когда я спускался в глубь лабиринтов, ты их сам разминировал?

– Нет, это делалось кем-то до моего прихода, и это меня невероятно удивило.

Некоторое время оба пленника довольно детально обсуждали отдельные моменты своих здешних похождений. Ничего практически при этом не скрывая. Дмитрий даже поведал, как у него украли кристаллы-накопители, настроенные на самоуничтожение, а потом – как его усыпленного вытряхнули из пуленепробиваемого сюртука и всего остального. Единственное – не стал признаваться в поясе-опознавателе «свой – чужой», по которому кокон-ловушка «Проба-2» мог оставить в живых в случае возврата домой. Где искать теперь этот пояс, он понятия не имел, но в данный момент следовало вначале вообще спастись. Причем, по всем выкладкам и предположениям, спастись получится, лишь действуя вместе, в одной связке со своим злейшим врагом.