Рассказы - Самсон Гелхвидзе

Вечером, вернувшись домой, Стас долго искал номер телефона Риты, интересовался избранником Кэт, вернее, его достоинствами, тем, насколько она удовлетворена своим выбором. Так и не отыскав, равнодушно махнул рукой:

– Какое это теперь имеет значение?

Странное, неведомое доселе чувство поднималось изнутри, протестовало, рождало внутренний дискомфорт. Он никак не мог побороть его, но и сдаваться без боя совсем не желал.

Минуло десять самых сложных лет от начала новой жизни, к которой понемногу начали привыкать, пытались как-нибудь устроиться, найти в ней местечко. Прошлое, хоть еще и катилось по инерции, но пыл его заметно и незаметно угасал. Все больше людей приходили к мысли о том, что сейчас не время его оплакивать, лучше сохранять его в себе, приспосабливаться и выживать.

Некий прохожий прогуливался по обширному красивому парку столичного города, двигался неторопливым шагом, осматривал местность, наслаждался чистотой прохладного осеннего воздуха. До него вдруг донеслись обрывки громкой сумбурной речи, и, идя навстречу звукам, он набрел на один из участившихся в последнее время митингов активистов компартии. Митинг охранялся нарядом полиции.

– Товарищи!-выкрикивал оратор.- Наши вечные и заклятые враги буржуа и капиталисты руками местных предателей и изменников Родины разрушили нашу страну, которую кровью и трудом строили наши предки и близкие на протяжении вот уже многих десятилетий. Эти антисоветчики и антисовыпредатели продолжают нас притеснять. Мы не остановимся перед нашей главной задачей и целью партии восстановить диктатуру пролетариата в нашей стране…

По мобильному телефону раздался звонок в виде веселой мелодии.

– Да, слушаю вас,- отыскал прохожий в одном из внутренних карманов своего пиждака аппарат мобильного телефона и нажал на соответствующую клавишу.

– Стас, привет,- послышался голос,- это Дик. Ну, как там дела?

– Привет, Дик, все нормально! Работу достал, копию договора и другие необходимые документы вышлют на днях по факсу. Скажи Ираклию, чтоб подготовил и выслал наши точные реквизиты.

Разговор по мобильному продолжался минут до десяти. Все это время Стас стоял спиною к толпе, слегка зайдя за большое раскидистое дерево. Поговорив отключил телефон, водворил его на прежнее место, и до слуха его снова донеслись, теперь уже взывающие к помощи крики.

– Полиция, полиция! Помогите!

Стас обернулся и увидел, как с оратором схватился некто в гражданском, пытавшийся убрать его с трибуны.

– Антисоветчики, антисовьепродажники, изменники, предатели,- продолжал выкрикивать оратор, которого оттаскивал уже другой человек. Подбежали полицейские, принялись разнимать.

Стас печально улыбнулся, вспомнил прошлое и почему-то очень остро ощутил чувство жалости к Матвею Николаевичу, острей, чем тогда, когда того мучили его однокурсники.

Выходя из парка культуры и отдыха, у самых ворот, он набрал еще несколько номеров по мобильному, но дозвониться ни к кому не смог, остановил такси и велел везти себя к центру города.

Уже заполдень Стас подъехал к прилегающей к аэропорту гостинице. Оставалось еще несколько мелких дел. Из гостиницы удалось дозвониться по одному из номеров:

– Алло, Оксана, здравствуй! Ну что там у вас?

– Ой, Стас, привет!- ответил радостный голос.

– Где ты там?! Целый день звоню, не могу дозвониться!

– А у меня вчера после разговора с тобой отключили мобильный, якобы за задержку оплаты. Ну, а ты как?

– Вылетаю сегодня вечерним рейсом. Все, что ты поручила мне, выполнил и привезу с собой. Чего ты ревешь, дуреха?

Последовало молчание.

– Что, плохо слышно?

– Ты ведь знаешь, братья опять меня отговаривают, снова взялись за старую песню.

– Да, понимаю. Конечно же, я для тебя старый.

– И к тому же твердят, что тебя завтра ко дню свадьбы не будет. Что ты не поспеешь, если приедешь вообще.

– Да, но ведь я звонил позавчера и обещал. Начало визового режима, сама понимаешь, долго держать здесь никого не будут, даже если задержишься, обнаружат и депортируют силой. Не плачь, все будет хорошо. Прилетаю сегодня ночью.

– Буду ждать твоего звонка всю ночь. Люблю тебя очень и очень волнуюсь.

– Ладно, целую тебя, жди!- с облегченнием закруглился Стас, опуская трубку телефона и удовлетворенно улыбаясь.

Направляясь к зданию аэропорта, прошел мимо множества разнообразных сооружений. Из-за одного из них, стоящего чуть не впритык к аэровокзалу, донесся знакомый голос. Он на мгновение приостановился.

– Нет!-вырвалось у него.- Не может быть!

Подойдя поближе к углу, из-за которого и послышался давно знакомый тембр, Стас увидел нескольких человек, окружавших немолодого верзилу. Некоторое время раздумывал-подходить или нет, но все же решился.

– Здравствуйте, Арчил,- сухо произнес он, приблизившись к группе людей.

– Разве мы знакомы?- удивился Арчил и с подозрением оглядел незнакомца.

Стас представился и пустился в объяснения, как и с каких пор они и в самом деле знакомы. Арчил терпеливо слушал, время от времени покачивая головой.

– Возможно, возможно, Стас, но вы поймите, я на стольких работах бывал и со столькими людьми общался, что толком всех и не помню. Ну, работу вашего друга помню. Конечно, помню. Часто у них бывал.

– А что вы делаете здесь?

– То же, что и у нас.

– Как? Вы уже перебрались сюда?

– Да. С тех пор много воды утекло. Мне удалось на заработанные своим искусством деньги перебазироваться сюда. Здесь мне здорово повезло, женился на иностранке, даже умудрилась родить мне ребенка. Так что теперь я человек семейный. Объезжаю свои рабочие точки на иномарке.

Арчил показал рукой в сторону своей машины, стоящей на автостоянке.

– И сколько зарабатываешь за день?

– На пропитанье хватает, и еще остается. Собираю деньги на мечту детства. Хотим с женой отправиться в Рио-де-Жанейро, сперва в турпоездку, а потом будет видно.

– Молодец, Арчил! Можно сказать, что “Аврора” в семнадцатом году стреляла ради тебя.

– Ну да.

– Интересно, отличается ли чем-нибудь репертуар для наших и здешних?

– Да ну! Все одно, с той лишь разницей, что в этих местах, кричать очень громко не разрешается. Пришлось как-то даже писать объяснительную в полицейском участке. А вообще я им плачу и проблем у меня с ними почти не бывает. Даже наоборот, были случаи нападения, притеснения и даже попытки издевательства, так они меня здорово защищают. Теперь меня почти везде узнают и не трогают.

Арчил в свою очередь расспросил Стаса о его жизни, работе, цели приезда и многих других мелочах.

– Ой, старина, напрасно бодаешься с жизнью,- всполошился Арчил,- Хочешь, дело предложу?

– Ну?-поинтересовался Стас.

– Оставайся-ка здесь, со мной. Будем вместе работать, заработки будут побольше, чем там. Женим тебя, а там, глядишь, если будешь паинькой, и в Рио с собой заберем.

Стас с подозрением глядел на Арчила и недоумевал. Он представлялся ему попеременно то полоумным, то вполне серьезным деловым человеком.

– Ну?- уговаривал Арчил.

Стас решил не разочаровывать его и не обмолвиться и словечком по поводу того, что о нем думает, а просто доиграть роль партнера, задумывающегося над соблазнительным предложением.

– Нет, Арчил, большое тебе спасибо. Мне не жить без своей Родины.

– Ай, оставь ради Бога! Родина там, где тебе хорошо живется.

– Нет, Арчил, нет, она там, где ты рос, где ты родился и где ты стал человеком. По мне лучше тяжелая жизнь и смерть на Родине, чем сладкая жизнь на чужбине.

– Ну, ладно, горе-патриот! Сам знаешь, смотри, тебе видней. Ты извини меня, пожалуйста. Спешу, надо поспеть на работу в другое место. А ты все-таки думай о том, о чем я с тобой говорил, и если надумаешь, то вот тебе моя визитка, звякни или заходи. Ну, будь здоров!

Одежда и походка придавали Арчилу вид солидного современного человека, но выдавали мимика и язык.

Он пожал Стасу руку, попрощался и торопливо направился к своему “Volvo”.

– Интересно, кто таким выдает права?- удивлялся Стас.

Перед тем, как войти в машину, Арчил переговорил с кем-то по мобильному телефону, еще раз поднял руку в знак прощанья со Стасом, хлопнул дверью иномарки и пулей сорвался с места.

Стас долго неподвижно стоял на месте. Околдованный и ошарашенный увиденным, потерял на время дар речи. Посмотрел на небо, затянутое плотными белыми облаками, и мысленно произнес про себя: “Господи, что с нами происходит?”

Устроив вещи в камере хранения и наведя кое-какие дополнительные справки о вылетающем рейсе, Стас решил оставшееся до вылета время провести в здании аэровокзала.

Еще через несколько часов снова пошел снег. Стас через витринные стекла следил взглядом, как нежно и плавно с неба опускались белейшие хлопья и, падая на землю, превращались в черную грязь.

– Они, как люди,- подумал Стас,-с небес спускаются чистыми, ясными, красивыми, белыми, а попадая на землю, пачкаются и сбиваются в комья. На земле невозможно удержаться чистым надолго, даже если ничего не делать и не предпринимать, а день и ночь заботиться о своей чистоте, что физической, что духовной. Сами люди, заметив твои старания, насильно тебя выпачкают и очернят. Ну, конечно же, стараться и держаться до последнего все-таки надо, чтоб не снесло мощным потоком уничтожения. Для этого существуют прекрасные средства. Тут он вспомнил своего лектора, любившего поговорку: “Терпение и труд все перетрут”. Ну и, конечно же, в обязательном порядке, вера в Бога, вера в себя и в свои собственные силы.