Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина

Эспин не ответил. Я глянула на его посуровевшее лицо и поняла, что шутки кончились – невольно я коснулась весьма болезненной для Эспина темы, и он не желал о ней говорить. Что ж, тогда пройдём километр в полнейшей тишине. Зато Эспин не будет припоминать мне Вистинга, что, бесспорно, хорошо.

Глава 14

Какое счастье, что с утра туман немного поднялся над землёй, и теперь можно было без труда рассмотреть окрестности. Тёмное море качало на своих волнах плашкоут, что отплывал от парохода. Над водой резвились чайки, разбавляя шум прибоя своим противным визгом. Рядом с комбинатом в море впадала полноводная река, а за ней на холме высился отчего-то покосившийся в сторону маяк.

Низкие облака закрывали вершины скал, что высились в стороне от заснеженного пляжа. Белёсая крупа больше не сыпалась с неба, но за ночь она успела припорошить наши с Эспином следы. Зато теперь обзор был открыт, и дорога, что вела от побережья к ущелью меж высоких холмов, была как на ладони. К ней-то мы и направились.

Кажется, на берегу вовсю кипела работа. С плашкоута, что успел пристать к берегу, активно сгружали какие-то ящики и бочки. По дороге, ведущей в Кваден, растянулась целая процессия из полутора десятков гружённых доверху телег и лошадей, что тянули их вверх на пригорок.

Пересекая пляж, я смотрела на эту колонну из тяглового скота и по мере приближения задавалась множеством вопросов? А почему лошади тянут телеги сами без всякого сопровождения человека? А почему лошади такие толстые? А почему волосатые? А что это колышется возле их голов из стороны в сторону?

Когда мы с Эспином подобрались вплотную к дороге, я обомлела от удивления: да это же не лошади, а самые настоящие холхуты! Вернее, маленькие холхутята, судя по их размеру. Тёмно-рыжие, каштановые, чёрные, и у всех небольшие клыки, что торчат под наклоном вперёд, словно ещё не успели отрасти, чтобы завернуться к спине. А щупальце у каждого и вправду длинное и мохнатое, да такое гибкое и вёрткое, что я успела разглядеть две дырочки на конце, пока один их холхутов мотал и сворачивал щупальце спиралью.

– Как?.. – только и могла произнести я, заворожённо застыв на обочине перед телегой с бочками керосина, которую тянул каурый холхутёнок ростом чуть выше меня.

– Что "как"? – поинтересовался Эспин.

– Как они это делают?

– Это же холхуты Собольего острова, они уже давно приручены и здешними туземцами, и переселенцами.

– Но такие малыши…

– Это взрослые особи, только карликовой породы. Они потому и ходят по острову целыми стадами, что их клыки не имеют никакого промыслового значения.

Сказав это, Эспин дождался, когда мимо нас проедет последняя телега, и поспешил подняться на дорогу, чтобы нагнать её. Закинув наши чемоданы к бочкам с керосином, которые вёз маленький холхут, он беззаботно пошёл следом, а я устремилась за ним.

– Ловко, – признала я, и сняла с руки сумку, чтобы поставить её на телегу и тоже идти налегке.

Брум не был против езды рядом с топливом в таре, потому как сказал:

– Ну, хоть не в кучу с углём ты меня кинула, и то хорошо.

И вправду, возле поворота я смогла разглядеть, как к ущелью спускается первый холхут, а в его телеге действительно поблёскивали чёрные колотые камни.

– Значит, – начала рассуждать я вслух, – всё топливо доставляют в город пассажирским пароходом, потом его перегружают на плашкоут, с плашкоута его выкидывают на берег, а с берега грузят в телеги и холхуты везут его в Кваден. Сколько сил потрачено. А не легче ли построить пирс, пусть даже и протяжённый, а от него железную дорогу до города?

– А ещё мост из Рювелана прямо в Кваден, – поддел меня Эспин. – Никто не будет этим заниматься.

– Почему?

– Слишком много затрат, и они никогда не оправдаются.

– Но ведь нужно доставить топливо для целого города. Сколько же раз холхуты должны пройти по этой дороге туда и обратно? На это же уйдёт много дней.

– Не выдумывай, сейчас разгрузят бочки, потом продукты с почтой, а вечером пароход пойдёт к Медвежьему острову.

– Неужели холхуты такие быстрые? – не поверила я.

Стоило мне сказать это, как мы поднялись на самую вершину холма, а после никакие ответы мне уже не были нужны. Сверху открывался потрясающий вид на череду домов в долине, и потрясал он только тем, что я видела перед собой никакой не город, а самую настоящую деревню.

Одноэтажные сельские домики разных размеров, множество пристроек в виде сараев, а ещё деревянные изгороди – вот что открыл моему взору вид сверху.

– Это Кваден? – всё ещё не веря своим глазам, спросила я Эспина.

– Очевидно, – уверенно ответил он, – других селений на этом побережье нет.

Теперь понятно, почему небольшое стадо приручённых холхутов может разгрузить пароход за день – не так много топлива с продуктами вёз он для малочисленных жителей острова.

Путь с пологого холма пошёл куда веселее, и уже вскоре мы достигли первой улицы на окраине Квадена, а там… там были коровы. Когда Брум говорил, что они волосатые, я представляла себе обыкновенных коров, обросших небольшим подшёрстком. Эти же были покрыты густыми тёмными волосами, свисающими до самой земли. А рога… я всегда думала, что у коров рога должны расти в сторону от морды и загибаться концами кверху. У этих же рога произрастали от середины лба, стелились по бокам вниз, потом загибались вперёд и закручивались назад, чем напоминали миниатюрные клыки больших холхутов.

Бедные животные топтались по снегу, выбивали копытами из-под тонкого наста пожухшую траву и апатично жевали её. Одна корова и вовсе примостилась к дереву и, словно садовым секатором, начала перекусывать мощными челюстями довольно толстые ветки с ещё зелёными листьями, а после сжёвывала их.

Запряжённые холхуты не обращали никакого внимания на коров и преспокойно шли дальше одной им ведомой дорогой. Коровы не обращали внимания на нас с Эспином, зато встречающиеся у каждого двора собаки смотрели в нашу сторону с явным недоверием. Как же их много, и все не на привязи и без ошейников. И, что характерно, совсем не лают на коров и холхутов, будто у них напрочь отсутствует пастуший инстинкт.

Их молчаливость и всякое отсутствие агрессии немного успокоило меня, хотя я ждала какого-нибудь подвоха от островных собак, чья порода так тщательно оберегается здешними жителями. В чём заключается их породистость, я так и не поняла. Все они были самых разных расцветок: белые с серыми пятнами, рыжие с белыми, чёрные с серыми. Но все до единой собаки, что встретились нам по дороге, были довольно пушистыми. У каждой клинообразная голова с вытянутой мордой, уши стоят торчком, хвост завёртывается колечком и свешивается на правый бок. Симпатичные звери, хоть и внушают опасение своей непонятностью.

Когда впереди показались крепкие мужчины в рабочей одежде, Эспин тут же поспешил снять с телеги наши чемоданы, чтобы дальше нести их в руках. Я последовала его примеру и забрала сумку с Брумом, как оказалось, не зря. Мужчины подманивали к себе холхутов и направляли их вместе с телегами на тропу меж неказистых деревянных домиков куда-то вглубь деревни, посреди которой высилось двухэтажное каменное строение с лепниной на фасаде. Чем-то этот дом напоминал мне особняк дяди Олафа.

– Интересно, что там? – полюбопытствовала я.

– Не иначе как резиденция губернатора, – ответил Эспин.

– Значит, нам нужно идти туда.

– Да, только давай для начала подкрепим силы.

– И где же нас могут накормить?

– Хотя бы здесь – указал он на некое подобие широкого сарая с покатой крышей, на стене которого гордо висела надпись: "Столовая".

Внутри было не протолкнуться от посетителей. Некоторых я даже смогла узнать, ведь это были пассажиры лайнера. Все хотели получить свой завтрак, но не для всех мог найтись свободный столик. Сидячие места уже давно были заняты, и потому кое-кто принимал пищу прямо за стойкой заказов. Туда же лежал путь и нам с Эспином.