Бриллиантовые яйца - Алексей Самойлов

До вечера он был предоставлен самому себе. Напротив конторы Абрамсона он заметил продуктовый магазин, перебежал дорогу и, войдя, сразу направился к прилавку кондитерских изделий. На витрине наряду с «Рафаэллой», «Альпен Гольдом», «сникерсами» и «чупа-чупсами» красовались наши, родные, доморощенные яйца фабрики «Сладкоежка»!

– Мне все яйца «Сладкоежка!» – выпалил Витька, зная, что денег у него много – в кармане пара тысяч баксов заначки плюс сумма в рублях на месяц жития в президентском номере «Метрополя».

– На витрине последние, – удивилась продавщица, и её очки упали на нос.

Витька прикинул, что завтра он будет страшно богат. Правда, почти всё он отдаст Штефу. Но зато, если бы Штеф не прибил бабку, он не продал бы её старьё. Зато у него есть Олеся и её блестящая авантюра по моментальному обогащению! И тогда он просто уедет из этой чёртовой страны. Да хотя бы в ту же Англию к дяде Джиму. Поселится неподалёку, вложит деньги в гоночную команду… Господи, он будет владельцем команды «Формулы-рено», а может даже, и «Формулы-1»!!!

Витька, словно Икар, взлетел над продавщицей, взял у неё два последних шоколадных яйца, поцеловал в макушку и оставил десять рублей на чай.

Карташа, он же Серёжа Картавенко, он же тёзка Вымени, он же велосипедист, сбивший Витьку по приказу Штефа, являл собой коротко стриженную, ледащую сущность мужского пола, в кожаной жилетке, джинсах, бейсболке и кроссовках. По призванию семнадцатилетний пацан был бездельником, нигде не учился, работу презирал, считая, что «работают только дураки». Жил с мачехой и младшей сестрицей в хрущёвке на Каховке. Штефа знал с малых лет, как-никак сосед по площадке. Штеф, старше Карташи на шесть лет, легко втянул мальца в свою компанию, тусующуюся в подвале. Карташа преклонялся перед Штефом, таким свободным, крутым и богатым. А когда Штеф лишил мать родительских прав, отца засадил в тюрьму и стал единственным жильцом на сорокаметровой площади, Карташа поверил и в своё счастье. Штеф всегда всё обставлял так, что только он был в шоколаде, а все остальные – в дерьме. «Будешь со мной – будут водиться фисташки» – поговаривал Штеф. А «фисташки» для Карташи – это второй Бог после Штефа. Деньги – это бухло, сигареты, девочки, марихуана, жизнь. И он не понимал свою мать, которая никогда не стремилась разбогатеть, не понимал каких-то других устремлений в жизни, кроме как разжиться «фисташками». Деньги делают человека человеком! Вот, к примеру, на следующий год большинство знакомых пацанов загребут в армию, а он купит себе белый билет! Потому что он, Карташа, человек, а они – нищее быдло, которым такие, как Карташа, и будут всю жизнь помыкать! Вот и вся философия!

Карташа пил пиво на детской площадке, прямо перед домом Олеси. Вон у того тополя он и наехал на этого придурка Витьку. Как сказал час назад Штеф по телефону, лох ерепенится, и нужно следить за подъездом этой бабы Олеськи, куда лох может явиться. Если появится – то звякнуть Штефу, при этом ничего не предпринимать. Карташа не стал напоминать своему Богу, что тот ему обещал пятьсот баксов за «наезд» и вытаскивание денег из книжки. Видать, лох плохо доится, сообразил Карташа, к тому же, где-то бегает. Сергея-Вымя Штеф послал к дому лоха, Карташу – сюда. Если лох или сама Олеська явится, Карташа получит пятьсот рублей. За это он и обожал соседа – серьёзный человек Штеф с ещё большей буквы, чем сам Карташа, никогда не обманывал.

Штеф дал указания насчёт конспирации, поэтому Карташе было не всё равно, узнают его или нет. Лох конечно вряд ли, а вот Олеська может, пару раз видела. Но в любом случае, он сидит так, что увидит её первым – поскольку она выйдет из-за угла.

– Сигаретки не будет? – перед Карташей возник какой-то пацан в протёртых джинсах.

– Держи «фисташки», сгоняй в палатку, купи пачку «ЛД», – Карташа смерил пацана взглядом, – только лёгкие не бери, бери нормальные. Сигареты и сдачу мне. Не придёшь – убью, понял?

– Я мигом! – пацан убежал, а Карташа хмыкнул – прав Штеф, говоря, что «хозяин не тот, кто работает, а тот, на кого работают».

Карташа опорожнил первую бутылку и вскрыл об лавочку вторую. Надо бы подрядить этого малолетку – пусть ходит за пивом и сигаретами. Ему, Карташе, отлучаться нельзя – пропустит лоха и Олесю, не получит «фисташек».

Пацан прибежал через десять минут – добросовестно выполнил поручение. Карташа кивнул ему на место рядом с собой, мол, садись, и протянул руку:

– Серёга.

– Колян, – заявил пацан, сунув вперёд вялую руку и хищно поглядывая на пачку.

– Сколько тебе лет, Колян? – Карташа протянул собеседнику две сигареты, закурил сам и прикурил пацану.

– Пятнарик будет через неделю, – Колян развалился на лавке, как боссы разваливаются в кожаных креслах, и начал смачно курить.

– Врёшь. Врунов я убиваю. Да не ссы ты! – Карташа хлопнул по плечу застремавшегося паренька, – я агент контрразведки. Я занимаю стратегическую дислокацию, понял? Хочешь работать на меня?

– А чё делать надо? – Колян вроде как освоился в компании взрослого парня.

– Ходить за допингом для меня.

– За чем ходить?

– За пивом и сигаретами. Чтоб ты знал, алкоголь концентрирует внимание, а никотин стимулирует работу мозга. Мне тут долго сидеть, а уходить нельзя.

– А ты чё, мне деньги платить будешь? – осмелел Колян.

– Буду, – улыбнулся Карташа, – двадцать рублей заплачу. Сигаретами угощать буду, а когда пожрать захочу, ты мне жрало принесёшь. Это называется вербовка кадров, понял?

– Да ну, херня! – Колян недоверчиво сплюнул.

– Ну, как хочешь. Тогда вали отсюда, а я себе другого найду и буду платить ему, – Карташа заметил девчонку, роющуюся в песке, – эй, девочка, можно тебя на минутку?

Колян не смог потерпеть того, что его меняют на какую-то шмакодявку, и сказал:

– Не, я буду, не надо её! Мне в девять только домой, я могу!

– Девочка, иди отсюда! – Карташа повернулся к Коляну, – ну, договорились. А теперь проведём проверку на вшивость. Отвечай на вопросы только правду, и не ври. Мой агент должен быть крепким орешком!

– Как Брюс Виллис, да? – Колян заулыбался.

– Не, как Дольф Лунгрен. Дольф Лунгрен крутой, а твой Виллис козёл! – возразил Карташа, – слушай вопрос первый. Почему ты не в школе, Колян? Прогуливаешь что ли?

– Ага, – покраснел Колян, чувствуя, что врать опасно.

– Святое дело, друг! – Карташа протянул ему сигарету и хлебнул пива, – а чего ты бздишься, не с директрисой базаришь!

– Я не бздю, – Колян взял сигарету и сунул за ухо.

– Тогда отвечай дальше. Ты не местный, да? Почему куришь в открытую, не прячешься? Где твои предки?

– Да там, на Гагарина, – махнул Колян в сторону, – а тут тётка живёт.

– А чего тётки не боишься?

– Так она на работе ещё. Она в семь приходит, а сейчас только два. Тем более, ей по фигу, курю я или нет, она меня не воспитывает.

– Врёшь.

– Не фига! Ей всего двадцать три года, она сама молодая ещё, и курит как паровоз, – Колян сплюнул.

– Так у кого ты живёшь, у тётки ли у предков?

– А чё предки? Они молодые ещё, им по тридцать лет. А Олеся двоюродная сестра моего бати, она одна живёт, не замужем, вот батя и просит её за мной присматривать. А чё за мной присматривать, мне тринадцать лет! Я уже пью, курю и с бабами трахаюсь!

Карташа подавился пивом и долго отплёвывался.

Костик Пугачёв и Карташа имели много общего – оба не любили работать, оба прожигали жизнь и любили отрываться на полную катушку. Разница была в главном – Костик сидел на шее предков, числясь «бутербродом», Карташа же зашибал немалые для себя деньги, участвуя в тёмных делишках Штефа.

Поскольку Костик сидел на половине ставки, то работал лишь полдня. Со своим щитом на груди он топтался возле универмага «Московский» с девяти утра до двух дня. Придя сдавать щит в офис салона сотовой связи с кричащим названием «Мобильный Дом», он столкнулся в дверях со Штефом.

– О, братан! – Штеф не ожидал такой удачи, – ты-то мне и нужен.

– Привет! – выпучил глаза Костик, – а чего?

– Где Виктор? Он куда-то пропал! Мне только что сказали, что он сегодня утром позвонил и уволился.

– Разве? – Костик был не в курсе и покосился на охранника, кидающего беспокойные взгляды на Штефа.

– Может, ты в курсе, куда он делся, а? Срочно нужно поговорить, – Штеф провёл большим пальцем по шее горизонтально, – просто позарез. Выручай, а? Я отблагодарю, ты меня знаешь.

Костик совсем не знал Штефа, познакомившись с ним тогда же, когда и Витька – на дне рождения Олеси. Костик, конечно, знал о Витькиных проблемах, но думал, что тот должен три тысячи баксов, а не сорок три. И судя по явлению Штефа на работу Витьки и по скоропостижному увольнению последнего, должник сделал ноги.

– Он мне не звонил, – пожал плечами Костик, стараясь придумать, как помочь Штефу.