Долг СССР в рублях, чеках, дубленках. Тайные войны империи - Максим Кустов

Когда переводчик перевел нам существо жалобы крестьян, командующий царандоем сказал им, что как раз здесь находятся советские командиры и они смогут дать ответ на все вопросы. Мы, конечно, чувствовали себя в этой ситуации крайне смущенно.

Мы предложили афганцам слетать на вертолете на заставу, там на месте изучить обстановку, поговорить с солдатами, и после этого уже будем принимать решения. Так и поступили.

Командир полка улетел с представителями афганцев на сторожевую заставу, а я остался, чтобы закончить работу, ради чего приехал к командующему царандоем, и поговорить с крестьянами. Из разговора с жителями кишлака выяснилось, что они постоянно страдают от нападений и подвергаются грабежам — забирают и правительственные солдаты, и моджахеды, и советские. Я смотрел на этих бедных людей и искренне жалел их. Ведь именно их мы, по идее, должны были защищать, а на самом деле обижали.

Спустя примерно два часа вернулся Башкиров и доложил, что факт грабежа подтвердился. Сначала, правда, все солдаты и лейтенант, старший на заставе, отрицали свою причастность к нападению на пастухов. И чтобы установить истину, командиру полка пришлось спуститься с горы, на которой располагалась сторожевая застава, и пройти через минное поле. Там на снегу он увидел следы, ведущие к кишлаку. Затем обнаружили казан с сырым мясом (в полку довольно длительное время были только мясные консервы, которые всем навязли в зубах), источник появления которого никто толком объяснить не мог. После этого солдаты сознались, что действительно убили четырех коз.

Старший кишлака стал требовать возмещения убытка в размере 10 тысяч афгани за каждую козу. Мы в принципе были согласны, но командующий царандоем сказал, что это слишком много и мусульмане так поступать не должны. В конце концов определили, что афганцам за каждую козу будет выплачено по 6 тысяч афгани.

Мы заверили крестьян, что возместим им убытки, и, так как уже начинало темнеть, поехали в полк. По приезде в расположение полка командир собрал своих заместителей и рассказал им о случившемся. Стали обсуждать, как уладить этот эксцесс. Сначала хотели отвезти афганцам несколько мешков муки, сахара и других продуктов из полковых запасов, но потом решили, чтобы за все расплатился лейтенант, старший на заставе (сумма, которую надо было заплатить, составляла примерно его трехмесячную зарплату). Так потом и сделали, правда, солдаты тоже внесли свою долю.

Через день мы привезли деньги и отдали их старшему кишлака, как оказалось, он был неграмотным и на расписке, подтверждающей получение денег, поставил свои отпечатки пальцев».[95]

К сожалению, автор не указал, за семь коз или за четыре пришлось заплатить бедному лейтенанту.

Интересно, во сколько оценили бы козочек афганцы, если бы продавали их своим соплеменникам? Можно не сомневаться, что не в 10 и не в 6 тысяч афгани, а значительно дешевле. Но крестьян можно понять — им выпал шанс заработать, и они его не упустили.

Легче всего обвинить лейтенанта и его солдат. Вот только делать это можно было бы при условии их нормального снабжения. А если его нет, солдаты принимаются «охотиться» на «диких» коз, коров и баранов…

Был и другой вариант «попасть на деньги» — по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1984 года «О материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный государству»[96] и Постановлению Совета Министров СССР от 2 марта 1984 года № 216 «О кратных размерах стоимости военного имущества при взыскании ущерба, причиненного государству».[97]«Взыскание ущерба, предусмотренное Положением о материальной ответственности военнослужащих, в кратном размере стоимости военного имущества производить за хищение, промотание или недостачу»[98] — дело серьезное.

Иногда только угроза применения этого постановления могла вернуть исчезнувшее, казалось бы совершенно бесследно, имущество.

«…Бед, конечно, много сейчас в подразделении: стащили новенькие АКБ (аккумуляторные батареи. — Авт.)… По поводу пропажи АКБ провел расследование. Моя комната, где находились эти АКБ, была закрыта на ключ. Комната находится напротив тумбочки дневального. Из этого следует, что дежурная смена должна была все видеть. Дежурным по роте был сержант Коренев. На вечерней проверке я обрисовал всю сложившуюся ситуацию личному составу и объявил, что если АКБ не найдутся, то вся дежурная смена ответит за них материально и согласно действующему приказу МО СССР в 5-кратном размере. На размышления — сутки. Буквально на следующий же день АКБ стояли у меня в комнате».[99]

Конечно, далеко не всегда исчезнувшее имущество находилось, и кому-то приходилось за него рассчитываться в десяти-, пяти- или трехкратном размере (см. приложение).

С местным населением не имейте дел

Но основным способом заработать на приобретение необходимых товаров у афганцев была торговля. Конечно, «неформальные» торговые отношения с афганцами были чрезвычайно опасны и могли очень плохо кончиться.

Одну из таких трагедий описал Анатолий Воронин, офицер МВД, бывший с 1986 года советником спецотдела царандоя Кандагарской провинции.

В дежурную часть провинциального управления царандоя поступило тревожное сообщение о бесследном исчезновении «наливника» с бензином вместе с находившимися в его кабине двумя советскими военнослужащими. Известно было, что машина въехала в городскую черту, после чего ее уже никто не видел. Оперативники поняли, что машина могла пропасть только в шестом микрорайоне, на отрезке дороги между «Черной площадью» и техническим колледжем.

Там советские водители съезжали с основной трассы и, углубившись в прилегающие к ней закоулки, продавали и топливо, и запасные колеса, и пустые канистры, а кто-то даже боеприпасы.

Не успел «наливник» съехать с дороги, как тут же был захвачен людьми из банды Хаджи Аскара. Об этом оперативники узнали уже через час. А еще через пару часов была обнаружена и сама пропавшая машина, с которой поснимали все колеса, электрооборудование и прочие ценные детали. Топлива, разумеется, тоже не осталось.

Водитель и ехавший с ним в кабине прапорщик как сквозь землю провалились.

Дальнейшие поиски оказались безрезультатными.

А примерно через неделю от агента, внедренного в одну из банд, пришел связник, который рассказал о судьбе похищенных:

«Свадьба была в самом разгаре, когда к дому, где она проводилась, подкатил пикап с моджахедами. Посреди кузова «Тойоты» связанными спиной друг к другу полулежали двое советских военнослужащих… «Верзила» не спеша подошел к ним и, демонстративно вытащив из-за пояса здоровенный кинжал, ткнул острием клинка в плечо одного из пленников, туда, где на пыльном погоне виднелись две маленькие облезлые звездочки грязно-зеленого цвета.

— Афицера, — то ли спросил, то ли констатировал «дух».

Молчавший до этого пленник, искоса посмотрев на упертый в его плечо клинок, превозмогая боль, прошепелявил наполовину беззубым ртом:

— За восемь лет не научился в званиях разбираться? Душ…

Последнюю фразу прапорщик не успел договорить. Стоявший рядом «дух» двинул ногой по разбитой скуле. От резкого удара пленник запрокинул голову назад и затылком ударился о голову привязанного к нему водителя…

Очнулся он только после того, как на него плеснули из ведра студеную колодезную воду. Открыв глаза, он увидел, что к стоявшим по кругу «духам» присоединилась еще одна группа моджахедов. Среди всех выделялся старец с аккуратно стриженной черной бородкой, голову которого покрывала чалма с «хвостиком», скрученная из кипенно-белой материи. Старик выглядел не так, как все остальные. Поверх традиционной длинной рубахи цвета сафари на нем была надета темно-коричневая жилетка, расшитая разноцветным бисером. Но не это одеяние привлекло внимание прапорщика. На шее у старика висело несколько маленьких веночков, сплетенных из искусственных цветов. Словно новогодняя елка, увешанная праздничными гирляндами, он неестественно смотрелся на фоне серой толпы вооруженных людей.

От группы приехавших на «Тойоте» моджахедов отделился молодой «дух» не старше лет тридцати. Вытянув вперед руки ладонями вверх, он стал не спеша приближаться к «старцу», на ходу произнося хвалебные слова в адрес Аллаха и виновника торжества. Подойдя к «жениху», он троекратно коснулся своими щеками его щек, беспрестанно бормоча одни и те же слова.

Закончив с ритуальными приветствиями, гость развернулся к старцу боком и, показывая рукой на пленников, пояснил, что он, то бишь полевой командир Хаджи Аскар, дарит многоуважаемому Хаджи Латифу маленький бакшиш, и теперь жизни этих двух неверных целиком и полностью находятся в его руках…

По едва заметному жесту руки Хаджи Латифа «духи» поставили пленников в вертикальное положение, а сами отошли в сторону, продолжая держать их под прицелами своих автоматов.