Реальна ли реальность? - Марк Пальчик

Высшие уровни внутреннего наблюдателя ассоциируются с «истинным Я», или «высшим Я», которое иногда становится доступным в расширенных и трансперсональных состояниях сознания. Как считается в духовных традициях, оно постигается в процессе длительной внутренней эволюции.

Однако на начальных ее этапах, в детском и подростковом периоде, внутренний наблюдатель «приходит» извне, внося этические и поведенческие стандарты, свойственные данному сообществу. Эти стандарты могут быть ниже или выше, в зависимости от уровня развития общества. Они транслируются через религиозную традицию и светский социум и рассматриваются как проявление, возможно профанное (упрощенное), неких высших принципов (Божественной воли).

Таким образом, внутренний наблюдатель нижних уровней (обыденных состояний сознания) формируется в процессе социальной адаптации в детском и подростковом возрасте и содержит набор так называемых «объективных критериев» оценки происходящего – как во внешнем мире, так и о внутреннем пространстве личности. Эти оценочные критерии представляют собой синтез социальных стандартов и внутренних (ценностных) предпочтений личности. Такие критерии остаются стабильными на протяжении достаточно больших временных периодов – иногда в течение всей жизни – и с трудом поддаются изменению. Нередко решение проблемы связано с необходимостью подобных изменений.

Иногда такие критерии представлены в сознании в виде «твердых» убеждений и, время от времени, порождают внутренние конфликты.

10.5. Конфликты «Я» и внутреннего наблюдателя

При обдумывании конкретной ситуации можно обнаружить разнообразные ощущения – телесные отклики на образы и мысли. Некоторые из этих ощущений связаны со спонтанным «Я», другие – с внутренним наблюдателем. Оба типа откликов могут проявиться в любой части тела. Субъективная классификация подобных ощущений-откликов требует некоторой тренированности.

Как правило, телесные отклики, связанные со спонтанным «Я», более эмоциональны, ассоциируются с ощущением «я хочу», и расположены на передней стороне тела.

Телесные отклики, касающиеся внутреннего наблюдателя, ассоциируются с ощущением «я должен» и расположены в верхней части спины и в затылке или горле.

В качестве тренировки можно исследовать телесные реакции, произнося поочередно «я хочу» и «я должен». Предварительно следует расфокусировать внимание во всем теле, и направить внутрь. Внимательный наблюдатель обнаружит телесную реакцию на каждую из этих фраз. Большинство людей в первом случае чувствуют реакцию в области солнечного сплетения, груди и горла, а во втором случае – в области верхней части спины, затылка, ключиц, горла, иногда в плечах.

Как уже говорилось, внутренний наблюдатель является представителем (как правило, профанным) высшего начала внутри человека, т. е. принадлежит не ему самому, а более высокой инстанции – эгрегору, социуму, «Духу», …

По этой причине внутренний наблюдатель слабо поддается спонтанным желаниям – произвольным воздействиям, которые инициируются спонтанным «Я». В частности, сложно менять расположение наблюдателя во внутренней территории или характер его оценок.

С точки зрения психологических категорий взаимодействие «Я» и наблюдателя можно рассматривать как взаимодействие детской и взрослой частей личности. С каждой из них можно связать субличность. Детская часть живет во власти спонтанных желаний и представляет иньскую субличность, а взрослая следует чувству долга, являясь янской.

Сталкиваясь с проблемой выбора, каждый может оказаться в состоянии внутреннего конфликта, переживаемого как протест спонтанного «Я» против оценок наблюдателя. Это конфликт между «детской» и «взрослой» субличностями или, другими словами, конфликт между «хочу» и «должен».

Обычно такой конфликт инициирован потерей одной из связей (см. рис. 24, с. 92), и взаимодействие между «Я» и наблюдателем осуществляется по одной из двух схем, изображенных на рисунке 25.

Рис. 25. Схема внутреннего конфликта. Одна из инстанций – «Я» или внутренний наблюдатель – оказывается подавленной.

В обоих случаях процесс мышления заменяется интенсивным внутренним диалогом, который ведется между «Я» и наблюдателем в состоянии конфликта.

В первом из двух представленных на рисунке вариантов преобладает внутренний наблюдатель. Человек с такой внутренней организацией оказывается во власти социальных стандартов. Он ищет опору в «твердых убеждениях» и неосознанно переносит на них всю ответственность за решения. Страх спонтанных проявлений присутствует во многих его решениях и действиях. Часто этот страх слабо осознается, или не осознается вообще. «Я должен» и «нельзя» становятся основными категориями во внутренних диалогах и основными опорами в принятии решений. Человека ведет привычка следовать правилам и явным или неявным запретам. Постоянно присутствующий тайный страх их нарушить постепенно спазмирует мышцы, что снижает эмоциональную чувствительность. Однако тот же страх вынуждает человека развивать концентрацию и волю: собственные желания плохо осознаются и подменяются склонностью к ментальному анализу, требующему концентрации. Спонтанное «Я» ослаблено страхом и потому всегда уступает чувству долга – внутреннему наблюдателю.

Во втором случае преобладает спонтанное «Я». Воля и концентрация оказываются несколько подавленными по сравнению с силой желания. Такого человека ведет захваченность (переживанием, идеей, делом, перспективой и т. д.). Однако внешне это выглядит как сильная концентрация. Например, ребенок, захваченный компьютерной игрой, или взрослый, захваченный спортивной азартной игрой. Собственная концентрация в этом случае не работает. Все внимание захвачено привлекшим его объектом и движется синхронно с ним, будучи полностью управляемым извне. Спонтанное «Я» усилено захваченностью и преобладает над внутренним наблюдателем (чувством долга).

Таким образом, страх и захваченность блокируют взаимодействие «Я» и наблюдателя, порождая внутренние диалоги и конфликты между ними.

Действуя стратегически, такой человек должен посвятить некоторое время телесным практикам, наиболее эффективным в данном случае. Эти практики приведены в главе 20. В нашем подходе они организованы таким образом, чтобы максимально быстро снизить власть любого страха – страха оценок или страха нарушать правила, страха неуспешности, проигрыша в делах, …, а также власть захваченности сильными переживаниями, успехом в делах, карьерой и т. д.

10.6. Эволюция внутреннего наблюдателя и перспективы

Существенно, что снижение страха не подчиниться правилам и стандартам вовсе не означает, что человек начнет их нарушать. Трансформация страхов сопровождается развитием концентрации, взрослением «подростковой» (в будущем – «взрослой») части личности и переходом ее на «юношеский» уровень[26]. Подросток нуждается во внешних правилах и стандартах, потому что у него еще нет силы для самостоятельных решений. Как правило, подростковый страх нарушать стандарты не осознается и иногда проявляется через другую полярность – протест или деструктивную активность. Поэтому подросток должен действовать по правилам и должен бояться их нарушить. Обычно так и происходит. Юноша способен принимать решения самостоятельно; он может следовать правилам в той степени, в какой они уместны, выполняя их осознанно и добровольно, а не из страха. Для этого ему необходимо трансформировать все страхи, которые удается обнаружить, выслеживая внешние стрессы.

Личностное взросление сопровождается усилением внутреннего наблюдателя и возрастанием уровня осознанности, которая в данном случае представлена способностью наблюдателя занимать позицию в более тонких слоях и осознавать более широкие контексты. Это сопровождается развитием и усилением его более тонких инстанций, расположенных в более тонких слоях внутренней территории, в ее высших измерениях. Появляется способность к невовлеченному осознаванию внутренних позиций, диктуемых социальными стандартами. Из разных внутренних состояний дается разная оценка одному и тому же явлению. Таким образом, позиция внутреннего наблюдателя становится переменной величиной и лишается «объективной» обусловленности.