Вчерашние розы - Хизер Кэлмен

Нарушив мысли Хелли, Сирена вдруг начала напевать:

— Есть человек кривой. Он по миле ходит кривой… Хелли повернула голову, следуя за взглядом Сирены, и увидела застывшего на дорожке Джейка, холодно смотревшего на жену.

Встав с колен, Сирена ткнула пальцем в сторону мужа, повторяя:

— Есть человечек кривой. Он по миле ходит кривой. Джимпи Джейк! Джимпи Джейк!

— Ш-ш, Сирена, — шикнула на нее Хелли, посылая Джейку извиняющуюся улыбку. — Это зло, и я уверена, что преподобный Де Янг не одобрит такое поведение так же, как и я.

Сирена сощурила глаза и рассматривала, как Джейк раскланивается с Мариусом.

— Преподобный Де Янг учил меня, что лгать — это грех, — ответила она с хитрой улыбкой. — А правда в том, что мой муж импотент.

— Сирена! — в унисон воскликнули Хелли, Давиния и Мариус. Все были в замешательстве от такой выходки.

Сирена игнорировала всех. Она кивала, словно китайский болванчик, и злобно ухмылялась:

— Джейк не мужчина. Он не может быть мужчиной. Он всего лишь патетический калека.

Хелли уже наслушалась этих насмешек. Она поставила Сирену на ноги и встряхнула так, что у той застучали зубы, после чего тихо прошептала ей на ухо:

— Прекрати сейчас же! Ты меня слышишь, Сирена? — Она еще раз встряхнула ее. — Я не потерплю такого поведения и, если ты не будешь вести себя прилично, запру тебя в комнате. Тебе ясно?

Секунду Сирена смотрела на Хелли, словно не понимая, что она сделала не так. Затем медленно кивнула:

— Хорошо, я… — Но внимание ее переключилось. Она вдруг увидела куклу, гротескно лежавшую у ее ног, нагнулась и, словно ничего не случилось, страстно прижала игрушку к своей груди.

Хелли угрожающе смотрела на Сирену, но та блаженно не ведала о ее неудовольствии. Раздраженно вздохнув, Хелли посмотрела на Джейка и с облегчением отметила, что он решил игнорировать этот инцидент.

С достоинством Джейк что-то шепнул Давинии на ухо, и та улыбнулась в ответ. Затем пожал Мариусу руку и снова что-то, тихо проговорил. Мариус кивнул в ответ и добродушно похлопал его по спине. Не говоря больше ни слова, Джейк повернулся и пошел по лужайке, не обращая никакого внимания на Хелли и Сирену.

Несмотря на свою неуклюжую походку, он все равно оставался величественным. Все в нем говорило об успехе, о том, что с ним надо считаться, как с Мидасом. Но Хелли поражала не решительность и молчаливая сила, окружавшие его, словно рыцарские доспехи, а какая-то особенная грация движений.

От странного чувства потери у Хелли перехватило дыхание. Вероятно, некогда Джейк Парриш танцевал так же легко, как лист, подхваченный осенним ветром. А теперь?

— Давиния, вы не?.. — Хелли кивком указала на Сирену.

Давиния понимающе улыбнулась и кивнула в знак согласия. Хелли поспешно пробормотала извинения Мариусу и поспешила за Джейком.

— Джейк… Он никак не реагировал, когда она оказалась рядом с ним.

— Извините. Я не ожидала, что ваша жена будет так вызывающе вести себя.

Он все еще не подавал никаких признаков того, что слышал ее извинения.

— Пожалуйста, — снова начала Хелли. Она просто не могла видеть хмурую маску на его лице. — Сирена не понимает, что говорит. Она не хотела…

Джейк резко остановился и посмотрел на Хелли так, что бедняжке стало нехорошо. Когда он наконец ответил, голос его звучал мягко. Угрожающе мягко.

— Прекрасная попытка, доктор. Но нам обоим известно, что Сирена прекрасно понимает, что говорит.

Хелли в отчаянии сжала руки. Как ей хотелось найти слова, которые растопили бы стену льда между ними.

— Давиния и Мариус знают, какой может быть Сирена. Я уверена, что они считают все это чепухой.

Джейк отвернулся, тщательно стараясь не выдать своих чувств. У Хелли опустились руки.

— Джейк…

Он остановился, но не повернулся.

— Я обещаю, что это не повторится, — прошептала Хелли. Она чувствовала всю глубину его гнева и унижения, но не знала, как ему помочь.

Вдруг Джейк обернулся. Лицо его было явно насмешливым, он даже улыбался.

— Будьте уверены, доктор Гардинер, я позабочусь, чтобы такое больше не повторялось.

«Это никогда не повторится, — поклялся он себе, неподвижно стон в тенистой беседке розария. — Она никогда больше не бросит мне своих подлых обвинений и не напомнит о моем поражении как мужчины».

Впервые после попытки самоубийства у Сирены появились признаки восстановления рассудка, Правда, ее просветление длилось совсем недолго, но в эти краткие мгновения она вспомнила то, что должна была забыть; то, что хотел забыть Джейк.

К стыду Джейка, она помнила все ужасные детали их интимных отношений и, смеясь, напомнила ему унизительную неспособность удовлетворить и плотские желания обычным способом.

Сирена была искусна в любви и проделывала с ним такое, что могло бы шокировать любого. Одно только воспоминание об этих мгновениях вызывало у Джейка неистовую страсть.

Со стоном он скользнул рукой к источнику своего желания. Боль стала невыносимой.

Бог его сохрани! Как же он ненавидел свои необузданные похотливые желания! Эта ненависть сжигала его душу, затуманивала сознание и завладевала его телом, заставляя совершать постыдные поступки.

Со слезами на глазах Джейк удовлетворил свою насущную потребность. Как ни презирал он себя за это, но поделать с собой ничего не мог.

Как раз, когда он уже собрался кончить, раздались приближающиеся шаги Сирены. Она несла с собой свою уродливую куклу и напевала что-то совершенно лишенное мелодии.

Джейк остановился. Итак, он был прав — его жена снова обретала разум. Уже то, что она не забыла встретить его утром, устраняло сомнения и означало, что она становится опасной.

Надо было заставить ее замолчать раз и навсегда. Как-то странно улыбаясь, он вынул руку из ширинки. Это по вине Сирены он пал так низко!

Джейк отступил в скрывающую его тень беседки. Это не должно вновь повториться! Никогда.

Вымучив приветливую улыбку, он тихо позвал жену. При звуке его голоса Сирена вздрогнула и с озабоченным видом повернулась в его сторону. При виде сардонического выражения лица Джейка ее проняла дрожь.

Несмотря на предчувствие, она надела эту перчатку. Поношенная перчатка красного шелка с пуговицами из фальшивых бриллиантов ясно говорила, что она помнит.

Джейк кивнул, медленно протянул руки, и ласковый тон его голоса заманил Сирену в его объятия.

Она пошла за ним как агнец на заклание.

Хелли всегда нравилось это время дня. Встающее солнце заглядывает в окна, отчасти обещая покой и мир, отчасти дразня тайнами грядущего дня.

Наслаждаясь тишиной, она потянулась, как кошка на нагретой мостовой. Сирена вставала рано и редко оставляла свою врачевательницу в покое.