Волшебница-самозванка - Юлия Набокова

Раз в неделю Ролик, которому дозволялось пересекать границу леса, приносил в почтовый ящик, который Степа прибил к дубу, записки с пожеланиями от клиентов, съезжавшихся в деревню. Одна из девушек, приближенных к волшебнику, забирала почту и доставляла студенту. Тот изучал заказы на досуге, размышлял, кому чем помочь, и если пожелания не содержали ничего противозаконного, выполнял их, сопровождая чудесные предметы подробными инструкциями. А девчонки доставляли посылки к тому же ящику и складывали в большой контейнер.

– И в пожелании достать диктофон ты не усмотрел ничего необычного?

– А что такого? Банальная бытовуха. Злобная мачеха притесняет бедную падчерицу, а перед ее отцом играет роль заботливой мамаши. Девочка просила помочь ей вывести негодяйку на чистую воду. Вот я и отправил ей диктофон, посоветовав записать слова мачехи, когда они останутся наедине, и затем дать послушать отцу.

– Значит, тут ты мне ничем помочь не можешь, – приуныла я и вкратце изложила ему суть своих злоключений.

– Ну ты, подруга, и влипла, – посочувствовал собрат по несчастью. – Только я тебе чем помочь могу? Знал бы, как домой вернуться, сам бы уже давно там был, вместо того чтобы здесь куковать.

(Нет, ну что я говорила!)

– Да только единственный мой талант – вещи в будущем тырить. Хочешь пепси лайт или «Ригли Сперминт»? Мигом устрою!

– А как? – заинтересовалась я.

– Пойдем. Покажу тебе свою тайную лабораторию, – хмыкнул студент и потащил меня в свое колдовское подполье, по пути поведав трагическую историю своего перемещения в Вессалию.

Дело было в 2000 году, в Красноярске. Степан с сокурсниками отмечал окончание летней сессии. Отмечали, как водится, на даче чьих-то родителей. После изрядного количества вливаний кто-то вспомнил, что неподалеку находится Черный пруд, в котором водятся русалки и творятся всякие таинственные дела. Как не проверить местную байку на собственной шкуре? Последнее, что успел сделать Степа на родной земле, раздеться донага и броситься в омут с головою. Холодная водица сделала свое дело и прояснила сознание студента.

Когда Степа вынырнул обратно, то не увидел ни русалок, ни друзей, ждущих на берегу. Сокурсники пропали, вместе с его одеждой и исподним. Однако и тут наш герой не удивился, друзья его – известные шутники были. Он выбрался на берег и потопал по лесу, взывая к милосердию друзей и клацая зубами от холода.

Тут-то его едва и не подняли на вилы разъяренные крестьяне, устроившие облаву на оборотня, задравшего на днях трех коров. И повторить бы Степе трагическую судьбу буренок, кабы не вступился за него странный старик в черном балахоне.

Крестьяне, побросав вилы, бесславно бежали, а старик привел его в покосившуюся лесную хижину обогрел, напоил, накормил, приодел, выслушал, да и открыл глаза на окружающую его отныне действительность.

Хороший был старик, оборотень правда, это ведь он тех коров порешил. Да только старенький уже совсем. И полгода не прожил, как распрощался со мной и ушел в лес, говорит, пора его пришла, а мне оставил свою хижину и волшебный ящик. Из ящика того можно достать любую вешь, до которой ты когда-либо в жизни дотрагивался. Старику-то он был без надобности – раздобудет себе новый балахон взамен истрепавшегося или бутылку вина – вот и все чудеса. А вот когда я из ящика стал пиво с мужскими журналами вытаскивать, тут-то старик и оживился. Правда, может, это его в итоге и скосило, – задумчиво произнес Степка, – все-таки крепкий был какой старик-то! А тут посадит бывало ночь над «Хастлером», да сердечко начнет пошаливать... Жалко дедульку, хороший был мужик! Он ведь, когда уходил, у меня коробку виагры выпросил, да еще так, пару штучек по мелочи, фонарик там, зажигалку, и в деревню отправился. И что ты думаешь! Наплел всем с три короба, как будто я такой великий волшебник, что он супротив меня и устоять не может, что я таким колдовством владею, что здешним ведунам и не снилось, и как будто я его из дома выгнал... В общем, славу он мне создал такую, что меня теперь все бояться стали. Я сначала обиделся страшно – вот ведь брехун оказался! А потом понял, что дед для меня же старался, чтобы уважали меня и особо не досаждали. Теперь и сам, по мере возможности, поддерживаю слухи о своем всемогуществе. А живу тем, что снабжаю местное население продуктами современного общества, а они мне голодным остаться не дают – то курочек подкинут, то барашка приведут, то деньжат подбросят.

– А девиц невинных зачем губишь? – строго спросила я.

– Так ведь это... природа свое берет, – повинился Степан. – Живу отшельником, с местными красотками знакомств завести возможности не имею, да и имел бы, не завел. Тут же дикие времена – за ручку подержался, уже под венец тащат. Пришлось пойти на крайние меры – оброк на девиц ввести. Так ты бы видела, кого они мне сплавляют! В первый раз привели дурочку деревенскую, во второй раз толстуху рябую какую-то. Зато на третий раз мне повезло – такую красавицу писаную прислали, фигурка точеная, сама тоненькая, стройненькая, рост – метр восемьдесят, ноги от ушей. Я ей: «Красавица», а она в слезы! «Почто, господин, меня мучаешь? Али не знаю, что я урод каких свет не видывал. Высока, как оглобля, и тоща, как глиста!» Да кто ж тебе такое сказал, спрашиваю. Вся деревня надо мной смеется, отвечает. Мне уже восемнадцатый год пошел, а ни один жених на меня не польстился, всем невест в теле подавай, а меня и за человека не считают. С тех пор и зажили с Маруськой душа в душу. Ее, правда, Марикой зовут. Но Маруся-то душевнее, роднее звучит, – пояснил Степа.

– Что ж тебе твоей красавицы мало? – ехидно поинтересовалась я. – Ты уже после нее целым гаремом обзавелся.

– А уж кем тебя только крестьяне не считают, – хмыкнула я и вернулась к разоблачению мифов. – На железном коне по лесу разъезжаешь?

Не, только на мотоцикле, – развеселился Степан, развеяв вторую легенду о чернокнижнике.

– В полнолуние собакой Баскервилей оборачиваешься и мирных жителей пугаешь? – припомнила очередной слух я.

– Так ведь это, распоясались совсем! В лес по грибы ходить стали, так и до моей избушки ненароком доберутся. Приходится принимать меры – натираю своего сенбернара фосфором и спускаю с поводка.

– Черные мессы устраиваешь?

– Придумают же! Во люди! Всех собак на меня готовы навешать, – оскорбился Степан. – Ну потусили чуток с девчонками, последний альбом Децла врубили, петарды запустили. Все по закону до одиннадцати вечера. Так чего твоя душа желает? – поинтересовался он, распахивая передо мной колдовской ящик. – Чего хочешь достану! Не смотри, что он с виду небольшой, зато внутри – бездонный. Самую большую вещь достать могу. Машина, правда, не проходит, а вот мотоцикл я без труда выудил. Так чего твоя душа желает?