Дети Хаоса - Валерий Иващенко

— Итак, ярл… простите, сэр. Как видите, ваш план с поправками моего сына оказался просто гениален!

— Ну и прекрасно, барон. — усмехнулся собеседник. — Но у меня для вас две новости.

— Ваши новости обычно означают некоторые расходы, а затем — трехкратную прибыль. — плотный барон в предвкушении потер руки.

— Ну, вложения уже сделаны, пора получать прибыль. — сэр Ровер подмигнул, и отложил трубку. — Позовите пока ваших виноделов и дегустаторов.

Он наклонился к барону и шепнул.

— Не так давно я подсмотрел у Хроноса одну вещицу… Ну, посчитал кой-чего. В результате вышло нечто, где время течет быстрее, чем у нас.

— И как это может нам?.. — кивнул барон Мец.

— Помните, в том году я взял у вас для опытов большую партию Aetanne в бочках? Хороший год, удачный урожай. Так вот, я поместил ее в это нечто, и теперь я могу вернуть вам эту партию вина, но — уже пятидесятилетней выдержки.

Барон подпрыгнул, едва не опрокинув стол.

— Да это ведь пойдет на вес серебра! М-да… мы рискуем даже сбить цены.

— Отправим часть за рубеж, часть оставим для себя. Или мы не можем себя побаловать?

С этими словами ярл встал и, сделав что-то такое, жестом рук вытащил из воздуха здоровенную, почерневшую от времени бочку на козлах. Поставил ее на пол в углу, кивнул. — Пусть входят и проверяют, что у нас вышло.

Виночерпий с дегустатором вбили краник, с шумом наполнили стаканчики. Раз, и другой, и третий пробовали, перекатывали по языку и небу, сплевывали в плоский ковшик, шептались и советовались.

— Бархатное, благородное… — дегустатор покачал головой. — Даже жаль продавать.

— А если продать, почем пойдет?

Виночерпий поклонился в растерянности.

— Ваша милость, ТАКОЕ вино продавать — это выше моих сил! Это грех смертный, как говорят святоши-церковники. Да попробуйте сами…

Барон и сэр Ровер, медленно смакуя, выпили по стаканчику темного и чуть терпкого нектара.

— М-да… — почесал в затылке хозяин замка. — Такое я пил только раз, на коронации Императора. И впрямь жаль продавать.

— Продавайте, барон. Сто цехинов бутылка. — решительно поднялся сэр. Бросил в сторону. — Приготовьте место в погребах под еще девять бочек. И еще столько же пространства — под бутылки.

— Три бочки мои, барон Мец?

— И одна моя, сэр Ровер! — радостно улыбнулся барон. Когда он хотел еще наполнить стаканчики, ярл — тьфу, сэр остановил его.

— Погодите, тут еще одно дело.

Он вытащил из воздуха замшелую бутылку с перевязанным проволокой горлышком.

— А-а, то самое, искристое Aedorne по особому рецепту? Ну-ка, ну-ка…

Пробка вылетела с хлопком, и белое пенистое вино потекло в высокие стаканчики, которые поставил на стол сэр Ровер.

Дегустатор в удивлении вскинул брови.

— М-м? Никогда не пробовал ничего подобного… С легким ароматом то ли грибов, то ли сыра.

Дворяне тоже причастились.

— Вот это да! — цокнул языком барон. — Для особо торжественных случаев! Да это же переворот в виноделии!

Когда вино было допито, сэр Ровер снова сел за стол и сказал.

— А теперь, барон, давайте обсудим, сколько нам закладывать таких вин. Я намерен один ваш подвал перевести под это белое искристое. Год за три. А еще один — под Aetanne с большим сроком. Скажем, год за пятьдесят, или даже за сто. Только объясните своим прохвостам, что если они в мое отсутствие полезут полакомиться хозяйским вином, то выйдут из подвала глубокими стариками. Если вообще смогут выйти, пока я не сниму заклинание.

Барон закивал. — А почему только по одному подвалу?

Сэр Ровер вздохнул.

— Вы верно подметили, барон — чтобы не сбивать цены. Мы ведь каждый год будем получать партию старого вина…

Ратри в окружении мятущихся теней дописала последнюю строку. — Вот и все. Вводный курс по магии Ночи. И ничего, как ты говоришь, черного.

— Молодец, милая. — улыбнулся Ровер, читая через ее плечо.

— Говори-говори. — довольно проворковала радостная и сияющая богиня. — Если твоя остроухая поманит тебя пальчиком, умчишься к ней и даже не попрощаешься.

Тот промолчал.

— Кстати. Почему это сюда так тяжело пробиваться?

Он глянул в окно, где Цветочные Эльфы порхали над вишневым садом, и ответил.

— Да специально сделал… Чтоб чужие не шастали.

— Но, милый мой, я ведь вроде не чужая?

Он поерзал.

— Я не менял защиту — ты ведь не просила, темная моя. И так ломаю голову, как и почему ты сюда прорвалась.

Глаза Повелительницы Ночи сверкнули от удовольствия.

— А я знаю, почему! Только не знаю, как ты к этому…

Брови его взлетели.

— Это правда? У нас будет малыш?

— Малышка. — шепнула Ратри, когда мужчина подхватил ее на руки и закружил по комнате.

— Да ведь это здорово! Ой. — он посерьезнел. — А как к этому отнесется твой брат?

Богиня обвила его руками за шею.

— Милый, если Хронос станет бушевать, ты защитишь меня?

— Я? — удивлению его не было предела.

— А кто? Хоть он и старший из богов, но трижды подумает, прежде, чем связываться с тобой.

Ровер сел, и посадил ее к себе на колени.

— Ну, ты и маленькая хитрюга.

Они поцеловались.

— Ой! — подпрыгнул он. — Кто-то сюда… удираем!

— Она?

Ровер кивнул и крикнул в окно:

— Лот! Прибери все, и нас тут не было!

И они взмыли ввысь, исчезая в воздухе. Когда появились опять, под ними простиралась империя орков, и над ней уже взошло солнце.

— Давай в другое место. — попросила Ратри.

— Ты боишься солнечных лучей? — удивился Ровер, держа ее за руку.

— Они не вредят мне, но ослабляют мою Силу.

Он остановился.

— Не может быть! Ночь включает в себя все — и свет, и тьму, и движение, и покой.

Богиня помялась. — Ну…

— Ратри, — нежно погладил ее Ровер. — А ведь мы с тобой товарищи по несчастью.

Та совсем поскучнела.

— Да-да! — он ласково обнял ее. — Только Ямерт и не замечает, как ты втихомолку по нем грустишь.

Ратри в шутку куснула его. — Поэтому не задирай нос. Давай скроемся от этого безжалостного солнца. Я слабею.

— Глупая. Ну кто вселил в тебя этот комплекс неполноценности? — он отстранился и взял ее руки в свои. — Попробуй не бороться со светом, а наоборот — пусти его в себя, возьми его силу!

Ратри недоверчиво закрыла глаза, вздохнула. Сосредоточилась.

— Не выходит!

— Не напрягайся. Расслабься, и прими в себя Свет. Сделай это с удовольствием. А я помогу.

Богиня успокоилась под нежными поцелуями то ли солнца, то ли своего любовника. Свет входил в нее медленно, со странным сладостным ощущением. И когда она вскричала от захлестнувшей ее волны радости, вокруг них возникла Ночь. Бесшумно взметнулись стены темноты, и когда они сомкнулись вверху, с неба засветились звезды. Ратри медленно приходила в себя, устало дыша и слабо улыбаясь. Слушала, как унимается сердце. Открыла глаза. — ОХ!